Из ректорского кабинета — на нары

2022 год может стать рекордным по задержаниям ректоров российских вузов

«Золотые унитазы», похоже, становятся проклятием коррупционеров всех мастей. На сей раз на злополучной сантехнике погорел ректор Смоленского государственного университета спорта Георгий Грец. С царскими амбициями: он устроил майнинговую ферму в вузе и тратил деньги на «золотые унитазы» в своем дворце.

Грец задержан по подозрению в растрате 1,5 миллиона рублей и злоупотреблении служебными полномочиями. Всё вместе тянет на 14 лет колонии. Сумма растраты не особо и велика, так что возможно, это только ниточка, за которую нужно потянуть. Ведь человек жил на широкую ногу: его загородный особняк площадью в 253 кв. метра украшают многочисленные чучела и шкуры диких животных: волков, лисиц, оленей (зоозащитники, ау!).

В доме оборудованы оружейный склад, бассейн и бильярдная. И он, и его супруга имеют дорогие авто. А еще ректору принадлежат три земельных участка общей площадью более 30 тысяч кв. метров и квартирка в 171 кв. метр.

Кстати, за 2020 год наш герой задекларировал 3 миллиона рублей, т.е. в месяц он зарабатывал по четверть миллиона. При этом средняя зарплата преподавателя вуза в Смоленской области не дотягивала и до 60 тысяч. Подчеркнём, речь о средней зарплате, по факту же старший преподаватель со степенью кандидата наук должен был радоваться, если получал 35−40 тысяч.

И вот еще что, в общежитии, принадлежащем вузу, был обнаружен… ресторан, сейчас проверяется, на каких условиях он был открыт, а во дворе ректорского особняка нашли майнинговую ферму. Сколько криптовалюты намайнинговали — выяснит следствие.

Собственно, система высшего образования всегда была слегка коррумпирована. То, что в вузы поступали и за взятки, и по знакомству, было хорошо известно, с этим явлением боролись как могли. Родственные связи или родственные отношения с администрацией гарантировали преподавателю удобное расписание и продвижение по службе. Это тоже было. Собственно, и реформа высшего образования была затеяна с тем, чтобы изжить элемент коррупции (по крайней мере, это декларировалось). Но в результате ректоры из лица учебного заведения, демонстрирующего всевозможные достижения (прежде всего — в науке), превратились в эффективных менеджеров. А точнее — в боссов, которые руководствуются принципом: куда хочу, туда и ворочу.

И зачастую на этом посту оказываются не авторитетные учёные, а люди с сомнительным прошлым и размытой системой ценностей.

На слуху скандал с участием ректора «Шанинки» Сергея Зуева, которого обвиняют в мошенничестве с трудоустройством и хищении денежных средств.

Впечатлило также задержание ректора Самарского государственного экономического университета (СГЭУ) Светланы Ашмариной по обвинению в мошенничестве

— Как ни печально констатировать, высшая школа не отстает от других сфер в плане коррупции, считает социолог Мария Домарёва. — И, как следствие, — множатся дворцы с «золотыми унитазами» у чиновников сферы образования. Несмотря на то, что еще в 2009 году Дмитрий Медведев призвал усилить борьбу с коррупцией, в СМИ не утихают новые разоблачения. Можно уверенно говорить о сложившемся теневом рынке
коррупции в высших учебных заведениях, поскольку, например, отсчет взяткам идет даже не от вступительных экзаменов, а с подготовки абитуриентов. За ними следуют — плата за экзамены, покупка дипломов, поступление в аспирантуру и защита диссертации.

Не редка и торговля должностями вуза. Кроме этого, руководство находит возможность размещать на территории вузов сторонние фирмы, договариваться о сотрудничестве с проректорами и директорами департаментов о ремонтах, инновациях или поставках
оборудования (а в случае спортивной направленности вуза это немалые
деньги!).

При этом «договорном» заказе, выделенные средства присваиваются, до вуза доходят лишь малые их доли.

«СП»: — В чём причина этого?

— Во-первых, это изначально низкие зарплаты преподавателей, которые вынудили кого-то уйти из профессии, кого-то заняться частными уроками, а кто-то остался, но начал строить свой бизнес-проект прямо в вузе. Второй фактор вытекает из первого: построив свой бизнес на возможностях, предлагаемых системой, ректор (или его замы) уже не сможет отказаться от еще большего обогащения.

Мы видим сложившуюся порочную систему, трансформирующую рынок знаний в рынок торговли дипломами и учеными степенями. Третья причина самая неприятная: пройдя от вступительных экзаменов до аспирантуры подобную «высшую школу коррупции», каждый гражданин получает де-факто не диплом, а богатый негативный опыт, который будет использовать в дальнейшей жизни, считая его нормой. А ведь так и строится коррупционное государство.

О том, что в отечественных вузах далеко не все гладко, можно говорить до бесконечности. И речь не об отдельных недостатках, а о порочной системе, сломать которую будет трудно.

Еще один наш собеседник работает в вузовской системе уже почти тридцать лет. Кандидат наук, доцент. Некоторое время назад занимал пост проректора в одном из столичных вузов.

— Мой опыт мне подсказывает, что по степени риска оказаться под следствием или даже за решеткой должность ректора ненамного уступает позициям губернатора или мэра. По крайней мере, дверь одного из ректоров вуза, в котором я учился и начинал работу, вскрывали с ОМОНом, а ректор другого вуза внезапно потерял свое место и исчез из медийного поля, хотя раньше был крайне на нем заметен.

К сожалению, у нас нет полноценного академического сообщества и уничтожен институт репутации, без которых учебное заведение вряд ли может носить гордое имя Университета — ему больше подходит ущербная, но прижившаяся аббревиатура «вуз» (ну вот как есть питейное заведение, а есть высшее учебное).

Мы прекрасно понимаем, что даже в тех вузах, где ректора формально избирает «трудовой коллектив», избрание носит сегодня, как правило, имитационный характер, а решение принимается в высоких кабинетах. Соответственно таким образом «избранный» ректор не несет никакой репутационной ответственности перед коллективом, да и коллектив, по большому счету, несет ответственность только за то, что смиренно принял доведенную до них волю верховного начальства.

«СП»: — Как эта модель сказывается на образовательном процессе?

— Я не знаю в мире ни одного по-настоящему значительного университета, в котором функционировала бы такая кадровая система. Она не позволяет выйти в реальные топы мировых вузов. Но, возможно, это и не нужно чиновникам. Ведь выход в топ делает вуз слишком прозрачным для внешнего взгляда и требует безупречной репутации от его сотрудников и руководства.

Когда стране действительно понадобится высокая, а не имитационная наука и качественное образование, такие учебные заведения непременно появятся, но пока попытки создать их оборачивались лишь историей краткосрочных взлетов — и медленного угасания.

Система же «кормления» на ректорском месте хотя и лишает вуз шансов на настоящее развитие, но гарантирует относительно безбедное существование верхушке и прожиточный минимум — сотрудникам. А «маски-шоу» в ректорском кабинете — это некоторое утешение для тех, кто совсем отчаялся.

Вера Жердева