Как армия батьки Махно смела деникинцев под Уманью

"Поле трупов"

К сентябрю 1919-го мало кто мог предположить, что именно повстанческие формирования под руководством украинских анархистов нанесут белому движению удар убийственной силы.

К началу осени 1919-го многим казалось, что в европейской части бывшей Российской империи белогвардейцы Антона Деникина уверенно всех побеждают. Основания для таких выводов выглядели неоспоримыми. Добровольческая армия Владимира Май-Маевского, которая еще в середине лета захватила Екатеринослав, Полтаву и Харьков, вела успешное наступление на Москву. Дивизии генерала Николая Бредова 31 августа вошли в Киев, который сразу был объявлен частью "единой и неделимой России". Отряды Украинской Народной Республики (УНР) были вынуждены отступить из Киева в район Житомира. Войска Новороссийской области генерала Николая Шиллинга 23 августа захватили Одессу. Подчиненная Шиллингу и усиленная казацкими бригадами 4-я пехотная дивизия Якова Слащева преследовала махновцев, выбитых с территории, которую они считали своей.

Вряд ли до сентября 1919-го кто-то из многочисленных врагов махновцев мог предположить, что именно повстанческие формирования под руководством украинских анархистов в ближайшее время нанесут белому движению удар убийственной силы. Удар, который разрушит деникинский тыл, сыграет важную роль в срыве похода на Москву и, наконец, окажется одним из главных факторов в поражении всего "белого дела". Генерал Слащев признавал махновщину опасным противником, но задним числом, в своих воспоминаниях о лето-осени 1919-го: "Петлюра действовал вяло и нерешительно. Оставался один типичный бандит - Махно, но не мирившийся ни с какой властью и воевавших со всеми по очереди. Единственно, в чем ему надо было отдать справедливость - это в умении быстро формировать и держать в руках свои части, введя даже довольно суровую дисциплину. Поэтому столкновения с ним носили всегда серьезный характер, а его подвижность, энергия и умение вести операции давали ему целый ряд побед над встречавшимися армиями. (...) Махно являлся очень серьезным противником и заслуживал особенного внимания со стороны белых". В сентябре же 1919-го Слащев отдавал самоуверенные приказы с указаниями "покончить с бандами Махно в трехдневный срок".

Генерал-майор Яков Слащев

Объявленный большевиками вне закона Махно в июне 1919-го ушел с фронта Красной армии с небольшим отрядом в несколько десятков человек. С тех пор он вел партизанскую войну против красных, а когда восточная часть Украины оказалась под властью деникинцев - против белых. Постепенно отряд увеличивался - сказывалась реальная поддержка со стороны сельян и рабочих и авторитет среди рядовых красноармейцев, которые в одиночку и небольшими группами присоединялись к махновцев.

В середине июля 1919-го было объявлено о создании Повстанческой армии, насчитывавшей в то время около полутора тысяч бойцов. Почти сразу после создания армии махновский Военно-революционный совет (ВРС) впервые обратился к руководству УНР с предложением заключить союз против красных и белых на основе признания независимости Украины и осуществления принципов народовластия в виде свободных Советов рабочих, крестьянских и казачьих депутатов и Всеукраинского съезда советов. Представитель ВРСР левый эсер Фома Шпота добрался до Каменца-Подольского, где находилась Директория УНР, но договориться о союзе ему тогда не удалось. Не имея других союзников, кроме работающего населения, испытывая постоянный дефицит боеприпасов, махновцы медленно отступали на запад, без особого успеха пытаясь сдержать наступление деникинцев. В одном из боев этого времени погиб начальник штаба Повстанческой армии Григорий Махно, родной брат Нестора.

Отступали и части красного Южного фронта, состоявшие в основном из таких же украинских селяян и рабочих, и армия Махно. Их отводили на север, в Россию, поэтому отступить означало оставить под властью Деникина свои дома и семьи. Слухи о Махно, который не хочет уходить с Украины, а биться за нее, накладывались на плохо скрываемое недоверие к большевистским командирам и комиссарам, которые не принесли ничего, кроме продразверстки и чекистского террора. О "анархо-махновских настроениях" красноармейцев упоминается во многих отчетах политотделов лета 1919 года.

Эти настроения воплотились в действия, когда Махно, который поддерживал тайные связи со своими единомышленниками в красных частях, призвал их вернуться в повстанчество. В ночь на 13 августа у города Новый Буг, что на Херсонщине, произошло восстание 3-й бригады 58-й дивизии, во главе которого стали кадровые махновцы Александр Калашников, Виктор Белаш, Александр Клейн, Абрам Буданов и др. Арестовав комбрига Георгия Кочергина, комиссаров и бывших царских офицеров-военспецов, восставшие избрали Калашникова своим командиром и решили присоединиться к Махно. Движение охватило и другие части 58-й дивизии, в результате чего у Калашникова вскоре оказалось целая армия - свыше 20 000 штыков и сабель с артиллерией, пулеметами и тремя бронепоездами.

До 26 августа "Южная группа повстанцев-махновцев" Калашникова соединилась с двухтысячным отрядом Махно возле села Добровеличковка Елисаветградского уезда. Здесь состоялось общеармейское совещание махновской командиров, которое завершилось формированием Украинской повстанческой армии имени Батька Махно (УПАБМ). Привычное для нашего современника название "Революционная повстанческая армия Украины" стало использоваться несколько позже, с октября 1919-го.

На этом же совещании было избрано командование, штаб и другие армейские службы (инспекции кавалерии, артиллерии, продовольственного и артиллерийского снабжения, связи, отдел формирования, контрразведка и т. д.), Утверждена структура армии, состоявшей из трех бригад (Донецкой, Азовской и Екатеринославской), определены командиры бригад и других частей.

Нестор Махно

В начале сентября УПАБМ попыталась организовать защиту в районе станции Помошная неподалеку от Добровеличковки. Четыре дня, с 3 по 6 сентября, станция раз за разом переходила из рук в руки, атаки белых менялись бешеными контратаками махновцев. Но в итоге повстанцы были вынуждены отступить, прежде всего - из-за нехватки патронов и снарядов. Чтобы усложнить движение противника, УПАБМ теперь шла по степи, подальше от железных дорог. Бронепоезда, конечно, пришлось взорвать.

С армией отступали и беженцы - тысячи селянских семей, спасавшихся от Деникина и белого террора. Секретарь ВРС и будущий историк махновщины Всеволод Волин писал в воспоминаниях: "Это была настоящая миграция крестьян. Огромная масса мужчин, женщин и детей следовала за армией в ее отступлении на запад, растягиваясь порой на сотню километров. (...) По пыльным дорогам и полям медленно двигалось людское море вперемешку со скотом (главным образом, волами), на разнообразных повозках, со своими продовольственными и медицинскими службами. Вся эта масса являла собой армейский обоз. Сама армия не смешивалась с этим кочевым царством. Она шла своей дорогой, за исключением частей, с боями прикрывавших основные силы; конница, в частности, воевала почти непрерывно".

Секретарь махновского Военно-революционного совета Всеволод Волин

13 сентября 1919-го передовые части УПАБМ вошли в Умань, где держала фронт Первая бригада украинских сечевых стрельцов армии УНР. Между махновскими и украинским командирами сразу начались переговоры о заключении военно-политического союза с целью совместной борьбы с деникинцами. Полки махновской Первой Донецкой бригады заняли участок фронта южнее Умани, где вместе с сечевыми стрельцами начали готовиться к обороне против белых.

Встреча махновцев и сечевых стрельцов в Умани. Сентябрь 1919-го

На следующий день переговоры приобрели официальный характер. Правда, обе стороны не слишком доверяли друг другу: лишь 7-8 месяцев назад махновцы и "петлюровцы" вели между собой ожесточенную войну на Екатеринославщине. И идейные разногласия между сторонниками независимого украинского государства и сторонниками безгосударственного строя преодолеть было невозможно. Но угроза со стороны общего врага заставляла искать компромисс.

20-го сентября договор о союзе был заключен. Со стороны махновцев его подписали уже известные нам Шпота, Волин и "главный махновский дипломат" Алексей Чубенко, со стороны УНР - глава Директории Симон Петлюра и командир Киевской дивизии Юрий Тютюнник. Текст договора никогда не публиковался, его оригинал до сих пор не обнаружен, поэтому восстановить его содержание можно только по воспоминаниям участников тех событий. УПАБМ и УНР обязались вести совместную борьбу против белых и красных, при этом УПАБМ вошла в оперативное подчинение штаба Армии УНР. В свою очередь, Армия УНР должна была предоставить махновцам оружие, боеприпасы и другое военное имущество, а также забрать в свои лазареты раненых.

По свидетельству Виктора Билаша, УПАБМ был выделен участок фронта южнее Умани протяженностью 40 км и глубиной в тыл 60 км, причем махновская пропаганда за пределами этой территории и в войсках УНР запрещалась. Последний пункт махновцы истолковали буквально: они напечатали обращение "Кто такой Петлюра?", в котором глава Директории назывался "врагом трудового народа", который в свое время "продал Украину немецким генералам", а ныне "продает французским и английским капиталистам, пытаясь добиться власти над нами", но распространяли ее только на "своей” территории. В ближайшие дни дни уманские лазареты приняли до 8000 раненых повстанцев, а махновская армия получила, наконец, столь необходимые ей патроны, - 125 000 штук бесплатно, еще 575 000 было куплено за 50 000 рублей золотом.

22 сентября 4-я пехотная дивизия генерала Слащева начала наступление на Умань. Слащев был настолько уверен в своем успехе, что в тот же день начал раздавать награды за еще не полученную победу. Как позже вспоминал белый мемуарист Владимир Альмендингер, в Симферопольский офицерский полк были доставлены 109 георгиевских крестов и 7 медалей, а командир полка Сергей Гвоздаков получил генерал-майора.

Офицер Симферопольского полка Владимир Альмендингер

В последующие дни окраины Умани стали ареной жестокой битвы: враждующие стороны шли в атаки и контратаки, занимали то или иное село. В воспоминаниях участников мелькают названия "Крутенькое", "Перегоновка", "Роговая", "Копеньковата", "Островок". Эти села то оставляли под натиском противника, то через несколько часов снова шли на их штурм. В целом успех был на стороне белых, которые медленно, ценой больших жертв, но все же теснили противника.

25 сентября Отдельная казачья бригада генерала Николая Склярова внезапным ударом захватила Умань. Сечевые стрельцы, которые обороняли город, оказывали упорное сопротивление, но были разбиты, а сотня запорожцев даже перешла на сторону деникинцев. Российские казаки расправились с ранеными "петлюровцами" и махновцами, которые находились в госпиталях и не успели эвакуироваться.

С падением Умани и уходом украинских войск УПАБМ оказалась окружена с трех сторон, ее судьба казалась решенной. Слащев издал приказ по дивизии, в котором указал, что махновцы "полностью деморализованы, дезорганизованы, испытывают недостаток в продуктах и оружии" и поставил задачу "покончить с бандами Махно" за три дня.

26 сентября белые атаковали Роговую, махновцы - Копеньковату. Обе атаки закончились безрезультатно.

В 2:00 ночи 27 сентября 1919 года на позициях напротив занятой белыми Перегоновки подрывная команда Алексея Чубенко подорвала две тысячи морских мин, хранившихся в махновских обозах больше месяца. Мощный взрыв стал сигналом для перехода УПАБМ в общее наступление.

Южный фланг махновцев быстро смял белые части, противостоявшие ему - они состояли в основном из вновь прибывших на фронт одесских и херсонских гимназистов. На севере махновская конница после короткого боя ворвалась в Умань, где разбила и рассеяла казачьи бригады генералов Николая Склярова и Георгия Андгуладзе.

К утру деникинцы удерживали позиции только в центре фронта, у Перегоновки, где окопались и отражали атаки махновцев плотным пулеметным огнем офицерские и пластунские полки. По свидетельству Билаша, штаб армии колебался: "Положение создавалось неважное, и мы было решили приостановить штурм до подхода конных частей, но Махно настаивал развивать атаку. Он явился на передовую линию со своей сотней и бросился на село Перегоновка, за ним поднялись цепи и перешли реку".

Начальник штаба махновской армии Виктор Билаш

В этот критический момент в тыл белым вышла кавалерия повстанцев, которая вернулась из Умани. Оказавшись между двух огней, оборона деникинцев пала: 1-й и 2-й Лабинский пластунские полки предпочли сдаться, солдаты 51-го Литовского полка вступили в рукопашный бой и, по словам Билаша, "дрались до последнего, пока не были изрублены". Симферопольский, Феодосийский и Керчь-Еникальский офицерские полки выстроились в каре и пытались пробиться на восток.

Владимир Альмендингер, один из немногих офицеров, тогда выживших, позже вспоминал: "Роты шли обреченные на гибель. Знали, что пощады не будет. Двигались без дорог по крупной пахоте. Солнце начало припекать. По пятам двигалась пехота махновцев, но цепи наши расстрелу не подвергала, так как у нее кончились патроны. (...) Конница противника все время набрасывалась на нас на обоих флангах. (...) Падали раненые и, чтобы не попасть в руки врага, сами себя достреливали. (...) Оставшиеся около 60 человек под командой командира второго батальона капитана Гаттенбергера повернули цепью на Чуровку и стремились добраться до леса, что восточнее этой деревни. Не суждено было им уйти. Конные атаки они отбили, но артиллерия махновцев, выезжая поорудийно, перекатами расстреливала цепь картечью. Патроны кончились. Оставшихся в живых конница перерубила. Капитан Гаттенберг застрелился". Преследование остатков офицерских полков прекратилось только к вечеру, когда "на протяжении 25-ти верст, от реки Ятрань до Синюхи, поле покрывалось изуродованными трупами офицеров".

Река Ятрань у перегоновка. Современный вид

Победа махновцев под Перегоновкой была несомненна. По подсчетам Билаша, деникинцы потеряли убитыми 18 000 человек, «около 5000 захваченных в плен были разоружены и отпущены по домам", а офицерские полки и казачьи бригады были полностью истреблены и прекратили существование. Последнее, вероятно, не соответствует действительности, поскольку названия разбитых махновцами частей встречаются в описаниях кампаний конца 1919 и 1920 г.. Но важнее было другое: после 27 сентября тыл деникинцев оказался ничем не защищен. 28 сентября 1919-го Украинская повстанческая армия имени Батько Махно двинулась в победный рейд на Екатеринославщину и Северную Таврию, пройдя через две недели 600 верст и овладев огромной территорией от Кривого Рога до Бердянска. Это было началом конца деникинщины.

—

Анатолий Дубовик, историк, Днепр;  опубликовано в издании  DSnews.ua