Валерий ПОДГУЗОВ За что бороться? За равенство или за коммунизм?

Крупным недостатком современного левого движения является слабое владение теорией марксизма, тем более, в главном его компоненте - в теории методологии. Ситуация напоминает ту, как если бы кабинет главного конструктора в ракетостроении заняли люди, совершенно незнакомые с теоретической механикой и сопроматом, но заявляющие о своем страстном желании совершить революцию в освоении космоса. Чаще всего этим грешат авторы, так или иначе связанные с РКСМб. Основной формой подобной греховности является торжество начетничества и ревизионизма, а также смесь этих пороков в различных пропорциях «в одном флаконе». Поэтому, прежде чем предложить читателям анализ конкретного образца начетническо-ревизионистской продукции, рассмотрим некоторые методологические аспекты данной проблемы.

Что делать марксисту?
Цитировать или развивать?

Закончив очередное теоретическое исследование, марксист обязан задаться вопросом: удалось ли ему поднять решение проблемы на более высокий уровень постижения сущности исследуемого явления?

Рыночному журналисту и беллетристу не нужно задаваться подобными вопросами, поскольку данный вид деятельности зиждется, в лучшем случае, на принципе: что вижу, о том и пишу, лишь бы покупалось. Но, какой может быть повод для марксиста-теоретика взяться за перо, кроме стремления развить теорию, т.е. совершить шаг в область ещё недостаточно изученных проблем? Тем не менее, многие современные теоретики даже не пытаются двинуться в этот необходимыйпуть.

Некоторые из них могут сказать, что взялись за перо для того, чтобы защитить теоретическое наследие классиков. Но можно ли защитить наследие, если только повторять именно то, что и подверглось искажению? Современные авторы продолжают использовать лишь тот набор цитат, который давно описан, переписан и опошлен в монографиях докторов застойных наук, таких, как Абалкин, Арбатов, Бунич, Волкогонов, Ципко, Зиновьев. Многие современные авторы будто забыли, что труды классиков марксизма давно опубликованы, проверены как практикой побед, так и предсказанными ими же поражениями, что все труды можно найти в интернете, что их НЕОБХОДИМО читать полностью, вдумчиво, а не отдельными цитатами. Но современные авторы продолжают защищать защищенное, опровергать опровергнутое и заучивать отрывки из обрывков.

Поражение КПСС наглядно показало, что прежнего объема проблем, раскрытых теорией марксизма-ленинизма и степени детализации некоторых из них, недостаточно даже для того, чтобы сами члены КПСС, в условиях физического отсутствия классиков марксизма, смогли применить теорию в постоянноменяющихся условиях общественной практики. Кроме того, стало ясно, что нужно не только решить те проблемы теории, которые явились «камнем преткновения» в послесталинский период, о который споткнулось нынешнее поколение членов коммунистических партий во всем мире, но и развить систему партийного образования.

Судя по письмам в журнал, временное, местное отступление коммунистического движения в мире уже помогло отдельным пролетариям, ученым и группам коммунистической ориентации в США, Германии, Франции, Украине понять, что современным марксистом можно назвать только того, кто не ограничивает себя лишь воспроизведением гениальных цитат. Марксист обязан овладеть диаматикой в такой степени, чтобы привести динамику своего сознания в соответствие динамикесовременных экономических и политических процессов, т.е., по меньшей мере, соединить методологию марксизма с актуальной конкретикой в своем собственном сознании так, чтобы успешно вести разъяснительную и организаторскую работу в массах, не отставая от требований времени, и квалифицированно выполнять рольавангарда современного пролетариата. Нужно уметь не только многократно повторять классические положения марксизма, как это делали профессора КПСС, например, на лекциях в ВУЗах, перед студентами, отягощенными лишь одним желанием: сдать экзамен профессору по конспектам его же лекций, но необходимо и научиться освобождать сознание современных пролетариев физического и умственного труда от современных мелкобуржуазных спекуляций.

Однако нельзя называть марксистами не только начетников, но и тех, кто объясняет необходимость развития марксистской теории устарелостью наследия классиков марксизма. Таких «марксистов» Ленин и Сталин называли ревизионистами. И начетники, и ревизионисты одинаково вредны для дела прогресса.

Современным марксистом можно назвать только того, кто, во-первых, безусловно доказал свою компетентность в диаматике, во-вторых, кто, обладая знаниями законов диаматики, способен творчески разрабатывать стратегическиевопросы преобразования мира в условиях стремительного развития средств производства, в-третьих, современный марксист обязан творчески решить те теоретические вопросы, которые классики марксизма, в силу понятных исторических причин, лишь гениально сформулировали в самом общем виде, но не детализировали их, и недопонимание которых привело, в частности, КПСС к разложению, в-четвертых, марксистом можно назвать лишь того, кто способен организовать людей на участие в той или иной форме практического решения классовых задач.

Следовательно, марксист обязан проверять свои теоретические достижения практикой агитационной и организационной работы. Марксист ОБЯЗАН ставить перед собой задачи, на первый взгляд, непосильные, но соответствующие НЕОБХОДИМОСТИ и, прежде всего, на поприще теоретической формы классовой борьбы. Работать в ином режиме, это все равно, что страстно желать сварить сталь при температуре… в сто градусов.

Но как соединить «несоединимые» подходы: оставаясь марксистом не быть начетником, а, развивая марксизм, не стать ревизионистом?

Ленину первому пришлось разъяснять всей партии, что марксизм, как и всякий другой научный продукт, открыт для развития, но, как показала историческая практика, совершенно безупречен в той части, в какой его уже сформулировали Маркс и Энгельс, и подтвердила историческая практика. Известно, что большевики, порой, переживали невероятные трудности, терпели временные поражения, ноникогда, ни Ленин, ни Сталин, ни разу не объясняли временные трудности большевиков ошибочностью марксизма. Наоборот, как только им удавалось практику классовой борьбы, вопреки троцкизму, вновь привести в соответствие с законами, открытыми Марксом, наступала полоса побед, переходящая, порой, в «триумфальное шествие». Таким образом, развитие марксизма и ревизия марксизма - это «две большие разницы».

Читая стенографические отчеты съездов большевистской партии той эпохи, легко заметить, что Ленин и Сталин побеждали своих противников на съездах как за счет, безусловно, большего объема знаний и лучшего понимания сущности марксистского учения, так и, прежде всего, за счет того, что они, используя диаматику, предлагали партии более понятные, часто уникальные, победоносные стратегию и тактику при каждом сколь-нибудь существенном повороте истории. Партийцы и честные труженики их понимали, практика подтверждала их правоту, и поэтому массы видели в своих вождях и партии того времени ум, честь и совесть современной эпохи.

Практика теоретической формы классовой борьбы показала, что самым скользким и трудным для понимания, является вопрос о действии закона отрицания отрицания в марксистской теории. Профессора КПСС старательно обходили этот закон, иначе пришлось бы признать совершенно «крамольные вещи», что и теория марксизма в своем развитии должна проходить фазы отрицания открытий… Маркса, Энгельса, Ленина и Сталина. По теории диалектики это должно было происходить, об этом писали и сами классики, но как им это удавалось, практически никто себе не представлял, а попасть в число ревизионистов страшно не хотелось. Тогда и было негласно принято исключение из правил: не упоминать действие закона отрицания отрицания при исследовании проблем развития теории марксизма, а, просто, воспевать, отдельно процесс развития теории вообще, отдельно закон отрицания отрицания.

Всё дело в том, что в сознании большинства теоретиков КПСС господствовало схематичное, а не диаматическое понимание механизма действия этого объективного закона, не говоря уже о том, что, начиная с Хрущева, генеральные секретари ЦК КПСС и их референты не имели адекватных представлений о сущности категории «закон».

Ревизионистское понимание закона отрицания отрицания предполагает простое отбрасывание ранних вариантов теории, примерно так, как это происходит в классовом обществе при переходе от теологии многобожия к теологии монобожия, или при переходе от воспевания рыночной теории Кейнса к её забвению и популяризации теории, например, Фридмана.

В рыночном информационном пространстве более поздняя теория делает прежнюю концепцию не модной, а потому излишней. Любая новая рыночная концепция не может быть развитием прежней, хотя бы потому, что все они ошибочны и конкурентны, в самом примитивном смысле этого слова. Развивать концепции Кейнса или Фридмана, это все равно, что пытаться создать таблицу умножения из исходных посылок: дважды два равно пяти, а трижды три равно стеариновой свече. Найдите закономерность.

В рыночной экономике невозможно и БЕСПОЛЕЗНО развивать экономическую теорию, поскольку она НЕОБЯЗАТЕЛЬНА К ИСПОЛНЕНИЮ. Хозяин, т.е.предприниматель волен принимать решение, как и феодал, не связывая себя ничем, тем более изучением чьих-то теорий о том, как должен поступать хозяин в условиях, например, когда он уже монополизировал рынок. Об этом с большим знанием дела пишет в своих книгах Сорос.

Из века в век рыночным теоретикам кажется, что на стадии кризиса они поняли, почему экономика обвалилась, а на стадии подъёма им мерещится, что они разгадали тайну бескризисного развития. Когда же приходит очередной кризис, буржуазные теоретики, не покраснев, начинают новый цикл «гениальных» открытий, а нобелевский комитет лишь подогревает эту хлестаковщину.

Сколько бы оригинальных «перпетуум мобиле» не создали «теоретики» от механики, они ни на шаг не продвинут дело развития «теории» механических «перпетуум мобиле», поскольку она ошибочна с самого начала. Новые концепции в недиаматических школах рождаются в отрыве от предыдущих концепций, как простое следствие очередного массового заблуждения, подмеченного хитрым теоретиком. В истории наук подобные «новые» концепции выстраиваются одна за другой в хронологическом порядке, являя собой музей изощренных бессмыслиц, возникающих, как следствие сознательно спекулятивного, апологетического, травмированного страхом и жадностью, мышления.

Как показала история, все авторы, модного в период «перестройки», тезиса о «Новом мышлении» и устарелости марксизма-ленинизма, работавшие в АН СССР и АОН при ЦК КПСС, т.е. все дипломированные начетники и ревизионисты, стройненькими рядами перешли в услужение народившейся криминальной буржуазии и за очень умеренную плату сегодня пописывают статейки, как Глазьев, на столь же безобидные, сколь и бесполезные темы, не создавая неудобств для рыночного режима. Ревизионистские учебники (под редакцией академиков Абалкина, Медведева, Бунича) покоятся на свалках, не представляя никакого интереса для науки ни в части «развитого», ни в части «рыночного» социализма.

Диаматически понимаемый закон отрицания отрицания в теории отрицает не ОШИБОЧНУЮ или заведомо ЛОЖНУЮ концепцию, исторически предшествующую диаматической, т.е. отрицает не заблуждение, меняя его на истину, а является формой развития всего того истинного, что содержится в трудах первопроходцев общественных наук. Отрицание заблуждения не является методом непосредственного нахождения истины, как и не является формой развития истины. Это было бы слишком хорошо, если бы момент разоблачения глупости одновременно являлся бы моментом нахождения истины. Иной вопрос, что научная теория способна разоблачить и глупость, но найти в глупости рациональное зерно для положительной науки - вряд ли кому удавалось. Глупость достаточно часто и легко разоблачается методом «тыка», т.е. проб, а не фундаментальными теоретическими исследованиями. Экономические рыночные концепции, одна за другой, опровергаются практикой кризисов.

Заблуждение есть неадекватный практике, тупиковый вариант трансформации мысли относительно объективного положения вещей. Тупиковая идея, очень часто, умирает вместе с носителем, попытавшимся её реализовать. «Манифест коммунистической партии» сохраняет свою актуальность уже более 150-ти лет, постепенно реализуясь в самых главных своих положениях. Достаточно напомнить читателям, например, что Маркс более чем за полвека предсказал неизбежность первой мировой войны, порожденной процессом развития капитализма и перерастанием его в монополистическую фазу, а также связь монополизации капитализма с возникновением эпохи пролетарских революций, которая всё ещё продолжается.

Диаматическое отрицание отрицания предполагает процесс творческого добросовестного преодоления прежнего уровня ИСТИНЫ, т.е. представляет собой момент восхождения от первой открывшейся истины к более высокой истине, т.е. истина первого низшего порядка является предпосылкой для воздвижения на её основе истины следующего уровня. Способность истины развиваться и есть один из признаков того, что найденный ответ - истинный.

Будучи открытой, истина более высокого порядка делает излишним обращение на практике к истине более низкого порядка, и в этом состоит механизм её отрицания. Прежняя истина остается в арсенале теории, как неустранимый исторический момент приближения к абсолютной истине, как пройденный безошибочный, но ушедший в историю этап познания.

Если сравнивать (хотя любое сравнение «хромает») действие закона отрицания отрицания в теории с чем-то, то это больше всего напоминает строительство здания, каждый последующий этаж которого, совершенно непохожий по конструкции и функциям на сам фундамент, тем не менее, возводится именно на нем и прочно стоит благодаря неотменяемому фундаменту. Более того, добротный фундамент закладывался не для того, чтобы жить на нем, а возводить новые этажи, причем, чем больше фундаментальности в основании, тем выше способна подняться конструкция и в теории, и на практике. Изъятие фундамента, естественно, повлечет обрушение всего здания.

Не только готовые законы, открытые Марксом, но и открытые им законы движения мысли, являются тем неотменяемым фундаментом, на котором воздвигнуты теоретические работы Ленина, Сталина, их практические победы и, несомненно, будут воздвигнуты более совершенные, с научной точки зрения, пока еще недостаточно разработанные и сформулированные, законы коммунизма, которые, не отменяя ни одного «краеугольного камня», т.е. ни одного объективного закона капитализма, открытого Марксом, гарантируют ликвидацию капитализм, но не теории Маркса относительно капитализма.

Как бы гениально не были сформулированы Марксом законы капитализма, они не могут быть применены для строительства коммунизма, и поэтому теория коммунизма, кем бы, персонально, она не была развита в дальнейшем, отрицаетзаконы капитализма, обоснованные самим Марксом, но такое отрицание не является актом ревизионизма, поскольку, не имея «в руках» научной теории капитализма, невозможно построить научную теорию коммунизма.

Как видим, в теории марксизма, как в целостной, но открытой науке, мирно уживаются и система законов капитализма, и система законов коммунизма, отрицающих законы капитализма. Причем, непримиримость в идеологии состоит не в том, что после написания теории коммунизма сжигается всё, что написано по теории капитализма, а в том, что марксист не делает уступок ни начетничеству, ни ревизионизму.

Теория коммунизма научно доказывает неизбежность гибели капитализма, предопределенную действием самих законов капитализма, но процесс гибели капитализма ЗАВЕРШАЕТСЯ лишь практическим построением производственных отношений собственно коммунизма. Капитализм отрицается не теоретически и даже не самим фактом своего крушения. Пока не построен полный коммунизм, нельзя считать побежденной систему наемного рабства. Не понимая сущности коммунистических производственных отношений, не понимая диаматики бесклассового общества, невозможно победить капитализм.

Естественно, овладев знанием действия закона отрицания отрицания, исследователь не может обойти вопрос и об отрицании теории коммунизма. Более того, с построением коммунизма, т.е. бесклассового общества, происходит вообще, нечто «ужасное» для начетника, - исчезает практическая необходимость в революционной теории эпохи классовой борьбы, и наступает эпоха развития науки о бесклассовом обществе и, вместо развития теории отрицания капитализма через политические перевороты, диктатуру пролетариата, т.е. через период построения низшей фазы коммунизма, ученые займутся разработкой теории приведения системы общественных отношений в максимальное соответствие общественной сущности индивида, уровню развития средств производства и обращения. Марксизму же останется роль примерно такая же, какую играет планиметрия в стереометрии, и те наметки относительно коммунизма, которые классики делали в «Принципах коммунизма» и «Манифесте» превратятся в методологический фундамент очередного этапа диаматического отрицания отрицания и, прежде всего, отрицания остатков социального неравенства в обществе и всех форм его проявления в сознании людей.

http://proriv.ru/articles.shtml/podguzov?raven_29