Страдания Йенса Столтенберга

Каждый вечер, когда над вечерним Брюсселем зажигаются огни фонарей и на улицы города выходят прогуляться весёлые брюсельчане, Генеральный секретарь НАТО выпроваживает последних посетителей и удаляется в комнату отдыха своего офиса.

Всю ночь он там занимается любимым делом. Он рыдает. Старая преданная служанка, остающаяся в такие ночи рядом, не успевает приносить и менять носовые платки.

Изнутри комната отдыха отделана прочным звукоизоляционным материалом успокаивающих тонов. Никто рядом с ней не должен слышать рыданий несчастного норвежца.

Йенс Столтенберг очень любит плакать. Это у него ещё с детства. Тогда, с 1960 по 1963 год его отец служил послом в Югославии. Сербские мальчишки обожали швырять камни за забор норвежского посольства, стремясь точно попасть в коляску с маленьким Йенсом.

Каждое такое попадание вызвало у младенца бурю слёз. До сих пор в те редкие минуты, когда Генеральному секретарю НАТО удаётся заснуть, ему непременно снятся камни маленьких сербов, летящие в его коляску.

Правда, за последние годы булыжники всё чаще во снах заменяют русские ракеты, всюду гоняющиеся за Столтенбргом. От этого ему становится ещё хуже. Семейный психотерапевт не может ничего сделать с такими видениями.

Несчастное детство в зрелости вызвало у Столтенберга чувство хронической неприязни к славянам.

В 1999 году он восторженно одобрил бомбардировки Югославии. И слёзы на время прошли. Но ещё оставалась Россия. Она внезапно заняла аэродром Приштину. Тут потоки слёз с новой силой хлынули из глаз Столтенберга. Рыдания стали круглосуточными. Он потерял всякую работоспособность. Став премьер-министром Норвегии в марте 2000 года, Йенс вообще не мог ничего делать. Он плакал.

Тогда, на очередных парламентских выборах 10 сентября 2001 года, его Норвежская рабочая партия получила один из своих самых худших результатов за всю историю, набрав лишь 24 % голосов избирателей.

Йенс всеми силами стремится отомстить за детские унижения. Отвечая на вопрос журналистов о геополитическом вторжении НАТО в историческую сферу влияния России, глава НАТО назвал такую формулировку недопустимой.

«Сама постановка вопроса отражает тезис, который должен вызывать нашу настороженность и который неприемлем.

Это тезис, что у России есть сфера интересов» -- заявил Столтенберг после встречи глав МИД стран НАТО в Риге.

-- Уж теперь-то в Кремле непременно задумаются, -- подумал он, -- уж теперь-то Путин поймёт, что Россия должна тихо сидеть в своей тайге и даже не думать о праве иметь своё мнение…

Последствия такого высказывания не заставили себя долго ждать. Военные атташе стран НАТО, сотрудники ЦРУ, британской MI-6 и немецкой BND сообщили, что в Кремле смеются.

Смеется министр иностранных дел Лавров. Улыбается начальник Генерального штаба Герасимов. Министр обороны Шойгу не смеётся. Но у него в глазах бесятся весёлые искорки.

Поляки утверждают, что приступ смеха произошёл в штабах РВСН, ВМФ и ВКС России.

Агент эстонской разведки сообщил, что даже уборщицы в Кремле некоторое время не могли выполнять свои обязанности. Они смеялись.

Эти известия вызвали у несчастного Йенса очередную ночную истерику. Он непрестанно бегал по комнате отдыха, стучал ногами и хватался за голову. Иногда всхлипывания переходили на такие высокие ноты, что начинали дребезжать рюмки, бокалы и бутылки в баре.

В минуту крайней нервозности Столтенберг выскочил в кабинет и позвонил Борису Джонсону, премьер-министру Великобритании. Но того не оказалось на месте. Секретарь сообщила, что глава британского кабинета, как всегда, проводит свободное время вместе со свинкой Пеппой в парке развлечений в Хэмпшире.

Йенс, рыдая, набрался мужества и набрал президента США. На счастье, тот оказался на месте, поскольку вообще редко выходил из Овального кабинета, где постоянно спал.

Полусонный Джо Байден выслушал Столтенберга до конца. Хотя, возможно, и не слушал, потому что продолжал спать. Спустя несколько минут после того, как Йенс перестал говорить, а только безмолвно рыдал, американский президент ответил:

-- Мы все должны встать на защиту прав представителей LGBT, чтобы они могли открыто жить в любви и без страха, будь то Чечня или Камерун или другая точка мира…

Расстроенный Йенс бросил трубку и залился слезами ещё больше. За окнами занимался серый мутный брюссельский рассвет.