В Госдуме рассмотрят изменения в закон о коренных народах

В Госдуму 1 декабря поступила правительственная инициатива о корректировке закона «Об общих принципах организации общин коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока РФ». Сейчас в России таковых более 1,5 тыс. Похоже, власти решили поточнее узнать, чем реально занимаются в чумах, ярангах и юртах. Для поддержания традиционного образа жизни общины получают исключения, например, из правил рыболовства и охоты, имеют льготы при занятии промыслами. И чаще всего становятся «крышей» для всевозможных бизнесов. Правительство вовсе не собирается их сносить, но премьер Михаил Мишустин явно намерен упорядочить эту сферу. Как можно понять из законопроекта, будут удалены посторонние и лишние.

Целью предлагаемых изменений правительство называет необходимость усовершенствовать порядок как самого создания общин малочисленных народов, так и их деятельности. Это официальный повод появления поправок к закону, и формально такой подход в документе реализуется. Но на самом деле там прописываются различные положения, которые можно будет трактовать как более широко, так и предельно узко. Например, вместо указания на исключительно некоммерческий характер деятельности общин предполагается следующая норма: «Община малочисленных народов может осуществлять любые виды традиционной хозяйственной деятельности и иные виды деятельности, не запрещенные законодательством РФ и соответствующие целям деятельности общины, которые предусмотрены ее уставом. Община малочисленных народов может осуществлять предпринимательскую и иную приносящую доход деятельность лишь постольку, поскольку это служит достижению целей, ради которых она создана, и соответствует указанным целям, при условии, что такая деятельность указана в ее уставе».

Как видно, под этим можно понимать вообще все что угодно. Аргументом столь же резиновым выглядит и такая фраза из пояснительной записки: «Объединение в общины для коренных малочисленных народов Севера, Сибири и Дальнего Востока является неотъемлемой частью их традиционного образа жизни в сложных климатических условиях в труднодоступных местностях». Впрочем, в тех самых регионах Сибири и Дальнего Востока всем хорошо известно, что большая часть из полутора тысяч общин ставит свои чумы или яранги вовсе не в таких отдаленных местностях, а точнее, вообще обходится без них, предпочитая заниматься хозяйственной деятельностью в более приспособленных для жизни условиях. И все это потому, что под крышей общин малочисленных народов обычно действует нормальный бизнес, который и пользуется всеми положенными для коренных жителей льготами. Причем это может быть и вообще какое-то достаточно крупное производство.

Очевидно, что Мишустин как главный цифровизатор финансовых потоков страны намерен взять под контроль и эту сферу предпринимательства. Однако федеральное вмешательство, похоже, будет происходить по известному принципу «если нельзя прекратить, то следует возглавить».

Иными словами, беготня за каждым бизнесменом сильно повышает административные расходы, а потому надо создать такие условия, когда с коренными общинами останется работать известный и ограниченный круг фигурантов. Именно на создание такого порядка и направлен правительственный законопроект.

С одной стороны, вроде бы доступ в общины потенциальных их участников расширяется. К примеру, вступать туда можно с 14 лет, а не с 18, как сейчас. Более легкие правила вводятся и для зачисления в члены общины большой палитры родственников коренных жителей. С другой стороны, создается немало и препятствий. Скажем, ужесточение юридических обязанностей — принятие устава, регистрация, бухгалтерская отчетность и т.д. — сильно затруднит деятельность по-настоящему коренных обитателей Севера, Сибири и Дальнего Востока. Или по крайней мере заставит их нанимать для этого специалистов. Но это, видимо, и является косвенным признаком того, что не для чукчей, эвенков, ненцев и прочих меняется законодательство.

Возьмем для иллюстрации такое положение законопроекта, как квота для участия в деятельности общин людей, не относящихся к коренным народам. Сейчас никаких ограничений нет, но вдруг предлагается сразу установить планку на уровне не более одной трети, да еще и запретить участие граждан в любом количестве общин. Это явно будет ударом по местным бизнесменам, которые по-соседски договариваются с теми, у кого есть выгодные для предпринимательства преференции. Однако, раз понятно, что торговлю льготами не остановить, весь вопрос в том, кто будет получать от этого доходы. Коренные народы, конечно, остаются бенефициарами этого процесса, а вот второй его стороной, судя по всему, станут уже более крупные фигуры.

Потому что ключевой нормой во внесенных правительством поправках выглядит п. 2 ст. 10, которая теперь будет изложена в новой редакции. «Учредители (члены) общины малочисленных народов вправе утвердить регулирующие корпоративные отношения внутренние документы общины малочисленных народов, не являющиеся учредительными документами и не противоречащие уставу», — говорится в данном пункте. Показательно, что в пояснительной записке на этот счет никаких уточнений нет. И непонятно, какие же корпоративные отношения могут быть в сообществах, формально создаваемых если и не полностью родственниками, то хотя бы соплеменниками. Очевидно, что это открывает путь для официальной коммерциализации общин малочисленных народов.

И это только подтверждается еще одной новой нормой, которая прописывается в поправках правительства, — политической. Сейчас вообще крайне желательно привязывать любую инициативу к защите суверенитета страны от внешнего и вообще враждебного вмешательства. Дело в том, что в законопроекте делается указание на запреты, имеющиеся в законе об НКО на тот счет, кто не может утверждать подобных объединений граждан. Это все те же нежелательные и экстремистские элементы, то есть в целом иноагенты.