Шесть лет без права на развитие или Медведевский заговор.

Когда героев этого репортажа мы условно назвали «медведевским заговором», им это не понравилось. Они уже давно надеются не на президента, а только на себя. И тем не менее, именно после статьи Дмитрия Медведева «Россия, вперед!» в Тверской области появилась команда влиятельных людей, которые, сытые по горло вертикалью власти, решили пробить вертикаль роста — от глухого райцентра к самому Кремлю. Зачем? А потому что едва начав реализовывать проект «Вперед, Максатиха!», они уперлись в необходимость другого призыва, обращенного на самый верх: «Уберите ногу с тормоза!»

Шесть лет без права на развитие

Анатолий Аввакумович Афоненко очень хочет развивать отечественную экономику. В некотором роде он уже этим занимается: на пару с компаньоном делает окна и двери на арендованной площади размером 218 квадратных метров. Это продолжается уже долгих 15 лет, и половину этого срока Афоненко спит и видит, как бы построить собственный маленький деревообрабатывающий заводик. У него есть для этого все необходимое: деньги, знания, кураж. И тем не менее заводик он не строит. Потому что Анатолий Аввакумович принадлежит к очень распространенному в России виду предпринимателя — это человек, собирающий бумажки. Шестой год подряд.

— Земельный участок муниципалитет нам выделил быстро, 40 соток в неплохом месте, — начинает свою сагу Аввакумович. — Но это — единственное, что может сделать местная власть для местного предпринимателя. После этого ты переходишь в руки федеральных структур. Дальше можешь не записывать: бумаги не хватит. Сначала надо пройти «Акт выбора». Знаешь, что такое «Акт выбора»? Это — 24 подписи, которые в лучшем случае ты будешь собирать года полтора и потратишь на все это дело полмиллиона рублей.

— На взятки?

— Взятки — вчерашний день. Все официально. Каждая процедура — от трех до пяти тысяч, как в платной поликлинике. Это — государственный бизнес, федеральные ведомства на эти деньги живут. Кадастровый учет, Ростехнадзор, архитекторы, эпидемиологи, пожарники, кто там еще? А, да! Обязательно нужно доказать, что на твоей земле нет полезных ископаемых и археологических ценностей. Здесь, правда, уже тысячу раз все разведано, ничего не найдено, но все равно — вынь да положь им эту справку. А если вдруг кто-то из этих 24 подписантов упрется рогом, весь «Акт выбора» коту под хвост.

Но кое-как аввакумовцы сквозь это дело прорвались и снова явились в муниципалитет. Там им выдали «Постановление о предварительном согласовании», которое действует три года, и опять послали к федералам.

— Следующий этап — обоснование инвестиций, — Афоненко словно рассказывает грустную детскую сказку. — Это значит, мы должны доказать государству, что не зря вкладываем в его экономику свои средства и труд. И главное доказательство — снова деньги. Ладно, доказали. Теперь надо согласовать проект здания. То есть типового ангара, которые у нас в стране строят тысячами, но все равно каждый раз нужно согласовывать. Ну что ж, нужно так нужно, сделали и это. Идем дальше: государственная экспертиза.

— А там что надо согласовывать?

— А все то же самое, только уже не по отдельности, а целиком. И берут за это от 20 до 40 процентов от стоимости изыскательных работ, но не менее 100 тысяч рублей. У тебя голова еще не закружилась?

— Закружилась. А что за изыскательные работы?

— Ну, например, просверлить в земле девять дырок. Каждая двенадцать метров глубиной.

— На сорока сотках?

Зачем?!

— Ну, не знаю. Почвы проверить. И вообще. Вдруг там магма. Или нефть.

— Так вы ведь уже для «Акта выбора» брали справку, что нет там нефти.

— Так я ж говорю: то было по отдельности, а это целиком. Госэкспертиза.

— Вы бредите?

— К сожалению, нет.

— Хорошо. Я правильно понял? Вы узнаете, сколько стоят эти работы, а государственные конторы выполняют их для вас за 20–40 процентов от стоимости, но не дешевле 100 тысяч рублей?

— Нет, неправильно вы поняли. Я за свой счет выполняю все эти изыскательные работы, трачу на это тысяч двести-триста, а государство только смотрит на акты выполненных работ, говорит: «Все правильно» — и берет за это от 100 тысяч рублей и выше.

— На лапу?

— Я ведь уже сказал: взятки — вчерашний день. Все по закону.

Госэкспертизу Анатолий Аввакумович пока не прошел. Вернее, так: когда оставалось уже совсем чуть-чуть, случилась путинская реструктуризация, министерства стали превращаться в агентства, и процесс завис на восемь месяцев. Когда же дело снова сдвинулось с места, кончились три года действия «Постановления о предварительном согласовании» и пришлось начинать заново. А потом случился кризис. У Афоненко кончились деньги, а главное — силы. Но даже если бы он прорвался сквозь госэкспертизу, это был бы еще не конец. Следующий номер программы — согласование техусловий. Знаете, что такое техусловия? Тогда лучше вам и не знать. Затем разрешение на строительство и наконец-то долгожданная стройка.

— Точку ставить можно?

— Рано еще. Когда ты все это построишь, к тебе снова придут все проверяющие, чтобы убедиться, что ты все построил правильно. Снова время и деньги. Наконец «Акт ввода» подписан и можно работать, отвлекаясь только на проверки.

— Это которые кошмарят бизнес?

— Да чего там они кошмарят? По сравнению с тем, что нужно пройти бизнесу, чтобы стать бизнесом, это — так, мелочи жизни.

Если бы шесть лет назад Анатолий Аввакумович построил свой завод, сейчас он бы делал не обычные рамы и двери, а первоклассные стеклопакеты. Мы бы уже наверняка знали его бренд. Количество рабочих мест в его бизнесе увеличилось бы в несколько раз. Вместо этого он долгие годы бьется головой в бумажный потолок. Сейчас Анатолию Аввакумовичу 62 года. У него грустная улыбка и глаза смертельно выдохшегося пассионария. Такие лица я буду видеть в этой командировке слишком часто. И пойму, почему Валерий Солонбеков начал наш разговор со слов: «В стране нужно срочно объявлять чрезвычайное экономическое положение!»