Загадка Булгакова

В мае исполнилось 120 лет со дня рождения Михаила Булгакова, которого сегодня считают одним из самых выдающихся писателей минувшего века. У него была неподходящая для тех времен биогра­фия: не пролетарское происхождение, участие в Белой армии, да и само его творчество ясно показывало, что автор, используя слова его героя профессора Преображенского, явно «не любит пролета­риат». А потому за ним постоянно следило ОГПУ, поступали сотни разгромных доносов, однако, несмотря на все это, Булгаков в те же­стокие времена уцелел. Почему? Исследователи его творчества до сих пор бьются над этой загадкой. Хотя на самом деле никакой за­гадки в этом нет...

В1948 году, когда Булгаков уже умер, известного тогда режиссера Сергея Юткевича вызвали к министру кино И. Боль­шакову. Речь шла о поручении снять полнометражный художе­ственный фильм «Пржевальский» о знаменитом путешественнике царских времен. Юткевич, автор нескольких фильмов о Ленине и революции, не мог скрыть удив­ления. Пржевальский? Почему? Страна только что вышла из сра­жений тяжелейшей войны, уже вовсю бушевала война холодная, а ему поручили делать фильм о каком-то давно забытом путеше­ственнике! Мало того, как только начались съемки, изумление ре­жиссера стало нарастать: деньги отпускались без счета, разрешили дорогостоящие съемки в Китае, выдали дефицитную цветную пленку и т. д. и т. п.

Загадка разъяснилась много позднее, когда уже рухнул СССР и стало можно открыто говорить о том, что в те годы являлось строжайшей тайной. Появились публи­кации о том, будто Пржевальский был незаконным отцом... Стали­на! В самом деле - если поставить рядом два фото, то сходство не вы­зывает никаких сомнений. Мало того, стало известно, что распро­странению этих слухов тайно спо­собствовало НКВД. А значит, в них был заинтересован тот человек, который и заказал фильм, - лично Иосиф Виссарионович.

Конечно, точно мы никогда не узнаем, зачем он это сделал, тем более что потом удалось устано­вить, что Пржевальский никак не мог быть отцом будущего дикта­тора. А Сталин был, как писалось в биографиях, сыном всего лишь простого сапожника. Но, как счита­ют некоторые историки, попавший «из грязи, да в князи» диктатор тайно симпатизировал царям и императорам и был вовсе не про­тив появления слухов о своем бла­городном происхождении. Некото­рые именно этим объясняют и тот факт, что Сталин ввел в Красной армии ненавистные коммунистам погоны, офицерские звания, на­звал высшие ордена именами цар­ских полководцев и т. п.

Сталин испытывал на­слаждение от того, что мог изменить судьбу чело­века одним телефонным звонком. Дать ему надеж­ду, а потом также небрежно бросить в пучину отчаяния или уничтожить. Булгакова и его жену вызвали для по­лучения загранпаспортов. Радостные, они заполнили анкеты. Но рабочий день уже кончался. «Приходите завтра!» - заявил чинов­ник. Однако ни завтра, ни через день, ни потом па­спортов они так и не получили.

СМОТРЕЛ 20 РАЗ

Именно этой тайной страстью диктатора объясняют и тот факт, что пьесу Булгакова «Дни Турби­ных», которую яростно громи­ла коммунистическая критика, вождь смотрел... около 20 раз! А ведь героями ее были вовсе не большевики, а царские офицеры, щеголявшие на сцене в погонах и мундирах, за одно хранение кото­рых в то времена без разговоров ставили к стенке.

Мало того, когда к Стали­ну пришло письмо от одного из видных литераторов, в котором содержалось требование запре­тить «Дни Турбиных», вождь выступил в их защиту. «Пьеса не так плоха, ибо она дает больше пользы, чем вреда. «Дни Турби­ных» есть демонстрация всесо­крушающей силы большевизма, если даже такие, как Турбины, вынуждены сложить оружие и покориться воле народа», - зая­вил он. Странное замечание, ведь никакой «силы большевизма» в пьесе нет и в помине, а скорее, наоборот.

СТРАННЫЙ ЗВОНОК

В апреле 1930 года случилась тра­гедия.

Пустил себе пулю в лоб Вла­димир Маяковский, затравленный критиками и равнодушием влас­тей. Буквально через несколько дней в квартире Булгакова зазво­нил телефон. Звонили из секрета­риата Сталина. Булгаков, который тоже был на грани отчаяния и на­писал властям письмо с просьбой выпустить его за границу, снача­ла подумал, что это розыгрыш, но трубку тут же взял сам вождь: «Что, мы вам очень надоели?» - неожиданно спросил он.

Надо перенестись в те вре­мена, чтобы понять, что означал такой звонок. Это было нечто вроде того, как если бы сегодня к вам обратился сам Господь Бог, властный кого угодно спасти или погубить. Причем позвонил писателю, который в те време­на вовсе не числился в Москве в списках знаменитостей первой величины. Наоборот! Сам Булга­ков собрал тогда 298 «враждебно­ ругательных» отзывов на свое творчество и только три - поло­жительных.

Однако Сталин не только по­звонил, но и предложил ему ра­боту. Мало того, заявил, что хотел бы лично с ним встретиться и по­говорить. Поговорить с тем, кого тогда в советских газетах откры­то называли «белогвардейским отродьем»! Вещь это была на­столько невероятная, что порази­ла писателя до глубины души. С трепетом ждал он нового звонка, ожидая обещанной встречи. Одна­ко этот звонок так и не прогремел, и со Сталиным Булгаков никогда не встретился...

ЯД ЗАВИСТИ

Однако понятно, что уцелел «бе­логвардейский» писатель в те времена только благодаря тому, что за него вступился Сталин.

Разумеется, что слухи о звон­ке Сталина Булгакову сразу ста­ли известны всей Москве и вы­звали у его прежних хулителей яростную зависть. Хотя писатель получил работу во МХАТе, его пьесы снова появились на сцене, а сочинения начали принимать к печати, доносы стали еще более ожесточенными, а интриги все коварнее. Кто-то подбросил для опубликования за границей пье­су Булгакова «Зойкина кварти­ра», куда вставили упоминание в негативном смысле о Стали­не. Стали распространять слухи, будто Булгаков - морфинист и душевнобольной и только и ду­мает, как бы поскорей вырваться из СССР. И это в то время, когда писатель жил ожиданием ново­го звонка и обещанной беседы с вождем. Это стало наваждением его жизни.

Конечно же, вся негативная информация о писателе опера­тивно передавалась Сталину и не могла его не шокировать. Но тем не менее он все же разрешил сна­чала Булгакову написать о себе самом пьесу «Батум», похвалил ее, хотя потом и запретил ставить на сцене.

Есть, конечно, и другое объяс­нение таинственного звонка. Что это было всего лишь коварной игрой диктатора, который таким способом забавлялся с людьми, как кошка с мышкой, то сжи­мая жертву когтями, то на время ослабляя смертельную хватку. Но как все было на самом деле, мы никогда уже не узнаем. Тем не ме­нее факт остается фактом: Сталин Булгакова не уничтожил. Хотя, ко­нечно, знал, что он тайно пишет «антисоветский роман» «Мастер и Маргарита». Быть может, дик­татор даже испытывал некое тай­ное удовлетворение, понимая, что под именем всемогущего Воланда автор имеет в виду именно его. Он дал Мастеру дописать главное произведение его жизни, оставив его на свободе, и только потому эта великая книга все-таки дошла до нас.

Сталин пристально следил за тем, как живет и что делает писа­тель, творчество которого он вы­соко ценил. Когда Булгаков умер, то в тот же день в квартире снова прозвенел звонок из его секре­тариата. «Что, товарищ Булгаков умер?» - спросил неизвестный. «Да, умер», - последовал ответ. На другом конце провода поло­жили трубку. Никогда и никому так после смерти не звонили...

♦ АНДРЕЙ СОКОЛОВ 

ПЕТЕРБУРГСКИЙ ДНЕВНИК  2 июня 2011 года  № 20 (335)