Неизвестные шпионские игры: англичане, французы и сионисты

19 апреля 1945 года офицер британской сыскной полиции в Иерусалиме передал в лондонскую штаб-квартиру контрразведки MI5 сообщение со ссылкой на «достоверный, но требующий особого обращения источник, имеющий связи в Еврейском агентстве». В нем содержалась информация о секретных решениях, принятых на тайном заседании руководства Сохнута, касающихся отношений между сионистским движением и Францией. Об этом пишет Меир Замир на сайте Israel Defense.

На заседании, о котором шла речь, Давид Бен-Гурион отчитался о своих встречах с генералом Полем Бьене, состоявшихся за четыре месяца до этого в Бейруте. Бьене был Верховным представителем Франции в Сирии и Ливане. Британский оперативник узнал об этом от своего агента, работавшего под кодовым именем Circus. Он был одним из двух британских агентов в руководстве Еврейского агентства. Но большинство необходимой им информации англичане получали в результате прослушивания разговоров сионистских лидеров. Для этого они использовали свою военную базу в деревне Сарафанд (сегодняшний Црифин).

Британские спецслужбы с опаской относились к укреплению связей между сионистским движением и Францией. Эти опасения усилились после того, как французские разведчики встретились в Бейруте с представителями движения ЛЕХИ. Это произошло в конце 1944 года, вскоре после того, как в Каире боевики ЛЕХИ застрелили британского статс-секретаря лорда Мойна.

Узнав о состоявшейся в Бейруте встрече, лондонское руководство MI5 приказало всем своим ближневосточным подразделениям усилить наблюдение за контактами между сионистским движением и Францией. В марте 1945 года в Лондон поступило донесение о том, что в Каир по пути в Париж прибывает Бен-Гурион. Как показало дальнейшее наблюдение, он встречался с офицерами французской разведки, а также с банкиром Ги де Ротшильдом, сотрудничавшим с французскими спецслужбами. В Париже Бен-Гурион задержался надолго. Он пробыл там до начала 1947 года. В течение всего этого времени Бен-Гурион и Моше Снэ, представитель сионистского движения в Париже, находились под неусыпным наблюдением британской разведки.


Так англичане убедились в том, что Бен-Гурион и Снэ разделяют антибританские позиции и стремятся к укреплению сотрудничества с Францией. В июне 1946 года, в «черную субботу», британская полиция арестовала все руководство Еврейского агентства в подмандатной Палестине. Бен-Гуриону и Снэ удалось избежать задержания, поскольку они находились в Париже.

Поддержка, оказываемая Францией сионистскому движению, стала предметом разногласий между министром иностранных дел Великобритании Эрнестом Бевином и руководством британской армии и спецслужб на Ближнем Востоке. Военные утверждали, что Лондон не может полагаться на Францию как на надежного союзника, что доказал опыт Второй мировой войны. Они указывали на укрепление французской компартии, что значительно повышало вероятность попадания Франции в советскую сферу влияния. Бевин считал, что Франция останется союзником Запада, вернув себе статус мощной европейской державы. Он полагал, что Франция станет важным звеном в цепи стран Запада, противостоящих Советскому Союзу. Касаясь связей между Парижем и Еврейским агентством, Бевин утверждал, что на сионистское руководство можно повлиять при помощи убеждения и дипломатического давления.

В декабре 1945 года было подписано англо-французское соглашение, в соответствии с которым Великобритания признавала особый статус Франции в Сирии и Ливане. Это означало отказ Лондона от попыток объединить Сирию с Ираком и Трансиорданией, находившимися под властью хашимитской династии. Базировавшиеся в Каире британские военные тайно пытались торпедировать профранцузскую политику своего министра иностранных дел.

В 1947-1948 годах, когда Бевин продвигал подписание очередных соглашений с Францией, британская разведка MI6 делала все для того, чтобы воспрепятствовать этому. Своими действиями MI6 пыталась оказать давление на Францию с тем, чтобы она прекратила поддерживать сионистское движение и смирилась с британским присутствием в Сирии и Ливане, а также косвенным образом в Ливии.

Все попытки Бевина помешать действиям формально подведомственной ему спецслужбы ни к чему не привели.

Морис Фишер – «наш человек в Париже»

Морис Фишер был офицером французской военной разведки, служившим на Ближнем Востоке с 1941 по 1946 год. Он отстаивал налаживание связей между французскими спецслужбами и сионистским движением. По поручению Давида Бен-Гуриона и Моше Шарета он убедил свое начальство в том, что укрепление отношений с сионистами отвечает интересам Франции.


После подписания соглашения с Великобританией в декабре 1945 года в Париже усомнились в целесообразности дальнейшей поддержки сионистского движения, ведущего борьбу с англичанами. Многие во французском министерстве иностранных дел полагали, что в новой ситуации необходимо укреплять сотрудничество с Великобританией – для защиты интересов Франции в Северной Африке.

Действуя за кулисами, Фишер делал все для того, чтобы убедить французский МИД в обратном. Он организовал встречи между французскими дипломатами и Бен-Гурионом и Моше Шаретом в Иерусалиме. Так руководители Еврейского агентства смогли лично представить Франции позиции сионистского движения. Фишер также посоветовал Бен-Гуриону и Шарету отправиться в Париж, чтобы встретиться с министрами и депутатами парламента и разъяснить им, что сионисты способны помочь укреплению позиций Франции на Ближнем Востоке и в США.

Перед приездом Шарета в Париж Фишер подготовил документ, в котором перечислял различные сферы возможного сотрудничества между Францией и сионистским движением. Он утверждал, что тайное взаимодействие с сионистами является залогом сохранения Ливана как независимого христианского государства. Фишер предостерегал, что однозначная промусульманская политика приведет к падению престижа Франции на Ближнем Востоке и поставит под угрозу ее позиции в Северной Африке. Эти же доводы приводили в ходе своих бесед в Париже Бен-Гурион и Шарет.


Тем не менее не все в Иерусалиме признавали важную роль, которую сыграл Фишер для укрепления связей между сионистским движением и Францией. Так, заместитель Моше Шарета на посту руководителя международного отдела Еврейского агентства Дов Йосеф однажды заявил Фишеру: «Ты – не наш человек». На самом деле это было совсем не так. Деятельность Фишера во многом служила интересам сионистского движения. Более того, благодаря его рекомендациям во время Войны за независимость Франция оказала Израилю тайную поддержку. Результатом сотрудничества между Францией и Еврейским агентством стала также относительная свобода действий, которую получили агенты «Хаганы» в Северной Африке. Таким образом, попытки англичан воспрепятствовать связям между Францией и сионистским движением оказались в целом тщетными и не смогли принести значительных результатов.

Подрывная деятельность британской разведки в Северной Африке

Интересно отметить, что документы сирийского правительства и Лиги арабских государств, отчеты сирийской военной разведки и французские источники проливают свет на тайную антифранцузскую деятельность британских агентов в Северной Африке. Она включала контрабанду оружия, финансовую помощь и пропаганду в пользу национальных движений в Тунисе, Алжире и Марокко, которые боролись за независимость своих стран от французского владычества.

Тот факт, что лидеры североафриканских националистов вели свою антифранцузскую борьбу из Каира, облегчил для британской разведки оказание им тайной помощи. Эта деятельность достигла апогея летом 1947 года, когда британские агенты попытались убедить марокканского султана Махмуда V возглавить восстание против Франции в обмен на обещание, что Великобритания признает его правление над всей Северной Африкой.

 

Меир Замир – сотрудник Университета Бен-Гуриона в Негеве, исследователь деятельности британской и французской разведок на Ближнем Востоке в 1940-1950-х годах.