Слабая нога власти

Многие думают, что задачей оппозиции является свержение режима и захват власти. На самом деле, это не совсем так. По крайней мере, сейчас — в XXI веке.

Сейчас оппозиционерам режим надо не столько свергнуть, сколько дискредитировать — дискредитировать так, чтобы лишенный социальных подпорок он сам рухнул.

Власть в современном мире — это своего рода Антей. Помните такого античного героя, которому мать-земля силы придавала? Пока он на земле стоял, его никто победить не мог, однако стоило Гераклу этого Антея от земли оторвать, как тот начал быстро терять силы и вскоре оказался полностью беспомощен.

Сейчас даже самые отсталые социумы признают источником политической власти народ. Вот оппозиция и должна максимально убедительно продемонстрировать всем, — в том числе и самим властям — что народ против них. Те, конечно, будут данное утверждение оспаривать, однако после того, как окончательно в его правоте убедятся, их как Антея парализует.

Был в Америке такой знаменитый историк Крейн Бринтон. Его учениками и последователями были, например, Пайпс и Хантингтон. Глыба, короче. В главной книге своей жизни «Анатомия революций» он сказал, что важнейшей причиной крушения режимов является утрата элитами ощущения справедливости и разумности существующего порядка. Режим рушится, когда критическая масса представителей правящего класса перестает верить в то, что она занимает свое место по праву. В такие моменты власть оказывается не в состоянии ни приказа о подавлении протеста издать, ни нормально его исполнить.

В свете вышесказанного вывод о том, что «возмущаться бесполезно», вообще не имеет смысла. Недовольство самоценно. Высказал его — достиг цели; высказал еще раз — еще раз достиг цели. Сколько раз высказал — столько раз и достиг этой самой цели. Когда народ публично выражает свое недовольство правительством, последнее чувствует себя как Антей, у которого земля уходит из-под ног. Оно слабеет.

Слабеет и потому бесится…

Когда-то я уже цитировал Ханну Арендт, повторю еще раз: «Поначалу всегда кажется, что революция победила с удивительной легкостью.

Причина заключается в том, что революционеры просто берут в свои руки власть, выпавшую из рук рассыпающегося режима» (перевод мой).

Чтобы режим рассыпался, как раз и нужна такая на первый взгляд эфемерная вещь, как делегитимизация. Когда-то давно ее хорошо описал Хантингтон. Есть два вида легитимности: «экономическая» и «процедурная». Первая работает, когда уровень жизни населения растет. В этой ситуации народ право на власть у своего истеблишмента не оспаривает. А вот в случае, когда уровень жизни падает, в игру вступает легитимность второго вида. Потому что народ начинает задаваться вопросом: «А вообще с какой стати нами правят те, кто со своими обязанностями явно не справляется?» И тут для властей очень важно, чтобы люди вспомнили, что вообще-то они сами их избрали и, следовательно, претензии они должны предъявлять в первую очередь самим себе. Так это работает в демократиях и, понятно, не работает при авторитаризме.

С «экономической» легитимностью у нынешнего российского режима в последнее время серьезные проблемы. Уровень жизни людей снижается, обещания сладкой жизни оказались обманом. Опираться на эту ногу все сложнее, режим вынужден переносить вес тела на противоположную — «процедурную». Выражение несогласия с итогами выборов есть удар по этой ноге. При этом надо иметь в виду, что она у отечественных властей и без того слабая.

Мне в последнее время несколько комментаторов написало: мы, дескать, вот уже двадцать лет протестуем, все без толку. На самом деле протест протесту рознь. Протест от имени меньшинства и протест от имени большинства — это принципиально разные вещи. До последнего времени российский протест был протестом первого типа, большая же часть населения страны режим поддерживала. Сейчас ситуация зеркальная. Теперь это протест большинства. Именно сейчас все те вещи, о которых я написал, и начинают играть в полную силу.