Советский Союз сгубили личные амбиции Ельцина

Будучи 18-летним военнослужащим срочной службы в Советской армии, наш собеседник Александр Ходаковский принял участие в событиях 1991 года, вошедших в историю нашей страны под названием «Августовский путч». Если в первой части нашей беседы мы акцентировали внимание на его личных юношеских воспоминаниях о событиях 30-летней давности, то в продолжении мы поговорим об оценках происходящего с позиций зрелого человека, на судьбе которого развал Советского Союза отразился самым непосредственным образом.

— В 1992 году Вы вернулись из армии уже совсем в другую страну. Что-то заметно поменялось в Вашем родном городе, кроме флага на здании горсовета или администрации?

— Символика поменялась, но это уже воспринималось, наверное, как соответствующее ситуации. Как говорится, сгорел сарай – гори и хата. Развалился Советский Союз, всё остальное уже не имеет такого принципиального значения. Глобальная катастрофа случилась. А с чем пришлось столкнуться, так это с нуждой, с инфляцией, с неопределённостью. Зарплаты тогда не существовало больше недели, потому что она в любой момент могла превратиться в фантики. Мы просто занимались банальным выживанием. Мои вчерашние преподаватели, которые читали мне лекции про великий и могучий Советский Союз, про подвиги наших предков, по выходным стали ездить челноками на оптовые рынки — в Харьков на Барабашова, в Одессу на 7-й километр, таскали оттуда какие-то дешевые шмотки и торговали ими. То есть, все сломалось и смешалось, как в доме Облонских

— С высоты прожитых лет, как Вы воспринимаете те события 30-летней давности, которые в итоге привели к развалу единой страны? И чем на Ваш взгляд являлся так называемый «августовский путч» 1991 года: последней попыткой спасти Советский Союз или неудачным государственным переворотом, за которым стояли  какие-то личные цели, интересы и амбиции?

— Я рассматриваю все это немного в другой плоскости. Обращаясь к Достоевскому, к его знаменитой фразе, что Бог и Дьявол постоянно между собой воюют, и поле битвы – сердца людей. Так вот и здесь. Нельзя рассматривать произошедшие события в плоском историческом контексте. Нужно смотреть на настоящие глубинные мотивации людей, а не на то, что они заявляли публично.

Кем были Ельцин, Собчак, остальные люди, ставшие двигателями процесса? Чего они хотели?

Что бы они там не рассказывали про демократию, плюрализм, всё остальное, что бы они не пытались скармливать широким массам, но за всеми их действиями стояли тщательно скрываемые настоящие мотивации. Конечно, это был даже не вопрос собственного обогащения, не вопрос социальных лифтов для них лично. Это был вопрос непомерной гордыни, непомерных амбиций и самолюбия. Когда Ельцин противостоял Горбачеву, что им руководило? Он разве думал о каких-то благах для страны? Его личные амбиции, характер провинциала столкнулись с личными амбициями другого провинциала Горбачева. То есть, это была молодая поросль, которая при советских «кремлёвских старцах» вылезла на передние позиции и начала между собой конфликтовать. При том, если наши «кремлёвские старцы» служили своей стране, то те, кто пришёл им на смену, стали служить своим личным амбициям. И вот эта гордыня и внутренняя горячка развалили Советский Союз. Я лично наблюдал подобные процессы на Украине на примере Януковича, который рвался к власти исключительно ради того, чтобы утолить вот это жжение внутри, вот эту потребность обрести власть над всеми. Это люди настолько мелочные и похожие друг на друга в своей непомерной гордыне и неумении смотреть в макромасштабе.

— Существует такое предположение, что если бы Горбачев в свое время не задвинул Ельцина, и если бы Ельцин реализовал возможность возглавить Советский Союз, то распада СССР удалось бы избежать. Как Вы считаете?

— Ельцин не был убежденным либералом или убежденным демократом. Ему просто нужна была власть. А где реализовать эту власть — в стане коммунистов или в стане их противников для него было не принципиально. Это как Юлий Цезарь, который в начале своей карьеры выбирал, на кого ему следует опираться – на патрициев или на плебеев. Ему было без разницы. Так и Ельцин просто выбирал для себя наиболее оптимальный и наиболее реализуемый маршрут движения.

Это лишний раз подтверждает то, о чем мы говорим. Действительно, Советский Союз сгубили личные амбиции тех, кто хотел стать правящей верхушкой, кто любой ценой стремился пробиться к главным рычагам власти.

Без опоры на подобную широкую прослойку Ельцину было бы не под силу что-либо перевернуть. Если посмотреть на последние советы Советского Союза или первые советы уже Российской Федерации, то станет понятно, кто там сконцентрировался, и на какие силы делал ставку тот же Ельцин.

 — Как Вы считаете, мог ли ГКЧП в августе 1991 года победить? И к чему бы это привело?

— Наверное, нет. Ведь это все сопровождалось не только очень серьезными идеологическими и структурными изменениями, но и переломом в сознании и образе мышления советского человека. Начавшаяся в 1985 году перестройка за шесть лет успела очень сильно изменить мышление людей. Что бы сделал ГКЧП в случае успеха? Как бы ему удалось деноминировать всё то, что уже произошло с советским обществом? Методом репрессий? Этими запоздалыми мерами уже нельзя было изменить ситуацию, которая вызревала несколько десятилетий.

Перелом в сознании не произошёл одномоментно. Для него была подготовлена почва. Первым шагом в этом направлении был ХХ съезд партии, когда произошло развенчание культа личности Сталина. Тогда в адрес Хрущёва посыпалось огромное количество писем со стороны старых коммунистов, которые прямо говорили о том, какая огромная ошибка допущена, что развенчанием Сталина руководство страны и партии само пилит сук, на котором сидит. Не поступайте, как Сталин, прекратите репрессии, дайте людям спокойно жить, но не надо клеймить своих предшественников, на головах которых вы стоите и пользуетесь той системой власти, которую они установили. Соответственно, потом пошли «шестидесятники» и все остальное…

 — Мы уже не говорим о том, можно ли было сохранить Советский Союз в его прежнем виде с коммунистической идеологией, 6-й статьей Конституции и прочим. Но реально ли было в тех условиях сохранить хотя бы единство страны, сохранение большинства союзных республик – тех же Украины, Белоруссии, Казахстана в рамках единого государства, пусть уже в новой политической и идеологической реальности?

— Можно. Но для этого у власти должны были быть не временщики, как Ельцин. Какой правитель, чувствуя себя правителем, скажет фразу: «Я устал, я ухожу»? Вот Путин так не скажет, потому что он осознает себя по-другому. Но на тот момент в Советском Союзе не нашлось такого как Путин. Если бы в стране нашёлся сильный лидер, который сумел бы обуздать местную инициативу и отрезать какой-нибудь важный орган тем, кто раздул свою гордыню до непомерных размеров и стал разбегаться по национальным квартирам, то сохранить СССР, модифицировать систему сосуществования было бы вполне возможно. А так, каждый суслик захотел быть в поле агрономом и реализовать свои местечковые амбиции. На Украине этот сумасшедший Кравчук, к которому не испытываешь ничего кроме презрения. В Белоруссии — несчастный забитый Шушкевич. Это всё люди, которые по уровню мышления не стоят даже пыли под ногами у тех же самых «кремлёвских старцев».

Вообще, если говорить конкретно об Украине, то я считаю, что в ней последним государственником был Кучма, который будучи многолетним руководителем крупного предприятия, впитал в себя какие-то мощные советские начала и инерционно старался реализовывать пусть даже не политику, но те стандарты, которые были присущи той самой старой советской номенклатуре.

— Но ведь Кучма оказался таким же самым идеологическим перевёртышем, как Кравчук и все остальные. Его же перу принадлежит известный опус «Украина – не Россия»…

— Я не собираюсь быть адвокатом Кучмы, но давайте не вырывать из контекста. Ему уже досталась в наследство Украина, и по крайней мере он реализовывал один очень главный и правильный для Украины уже постсоветского пространства принцип: Украина должна быть нейтральной страной. А для России нейтральная Украина – это был самый оптимальный вариант. Я имею ввиду для политической России, если не затрагивать вопросы идеологии, объединения и всего остального. Если Украина политически нейтральна, то в ней можно развивать русское начало, работать в этом направлении. Не в сфере политики, а, например, в сфере реализации какой-то более глобальной концепции, что мы имеем триединое начало.

Поэтому, Кучма как мог, так и выкручивался. Но, к сожалению, деньги победили все. В смысле не его желание заработать деньги, а в том смысле, что для  реализации программ, особенно по стабилизации национальной валюты, ему пришлось влезть в долги, в том числе брать деньги у МВФ. А МВФ тут же навязал своих ставленников в виде Ющенко. Соответственно, Кучма стал заложником этой ситуации. И нейтральный курс Украины постепенно все равно стал ангажированным и, к сожалению, антироссийским.

Беседовал Дмитрий Павленко