Младенец на кресте

Вслед ей шептали: Красавица! Умница!.

 Два года Наталья жила и работала в США. Писала восхищенные письма: какие они, американцы, гуманные и милосердные.

Неделю назад Наталья повесилась.
В Москве. В квартире матери.В США девушка разрезала детей на органы для трансплантации: почки  отдельно, костный мозг  сюда, сердце  туда.
Месяц назад её приглашали в Госдуму, выступить экспертом по проекту закона "Об охране здоровья граждан", который легализует детскую трансплантацию. Депутаты не ведали, что это приглашение захлестнет петлю на её шее. И что она могла произнести в эти пустые, бессмысленные депутатские глаза? Там только целесообразность и необходимость.
И нет Его. Как и не было Его в глазах Натальи, когда стала кромсать первого младенца.

Ровно год назад в материале "Потрошители гнезд" я привел слова любимого и уважаемого российского детского врача доктора Рошаля. Леонид Рошаль активно лоббировал изменение закона, разрешающего изъятие органов для трансплантации у детей: "Есть мировая практика. Если есть показания, если есть реципиент, то почему этого не делать? При соблюдении всех правил я принципиально за".
Интересен сам отсыл к опыту мировой практики. 
Когда доморощенные правозащитники ратуют за отмену смертной казни, то ссылаются на него, родимый: мировой опыт.

Оппонентов же добивают убийственным аргументом: опасность судебной ошибки.
Бывает. Единичная. Медицинские ошибки, значит, не в счет.
Каждый из нас. Каждый может вспомнить подобные случаи. На своем опыте. Опте близких  бывших близких: неправильный диагноз, ввели не то лекарств.

Массовую трансплантацию в России прикрыли после скандального дела врачей 20-й Московской городской больницы в 2003 году.
Криминальные скандалы вокруг трансплантаций возникают не только в России. В США трансплантолога обвинили в том, что он назначил тяжело больному пациенту чрезмерные дозы лекарств, чтобы ускорить его смерть.
В суде по военным преступлениям Республики Сербии продолжается рассмотрение дела о преступной торговле органами граждан Югославии, убитых косовскими боевиками в период войны 1998-1999 года.
По данным сербской стороны, жертвами группировки, поставлявшей донорские органы трансплантологам ряда европейских стран, стали несколько сотен человек, убитых в Косово.

Сейчас пересадка органов от живого донора разрешается только его генетическим родственникам. И полностью запрещена детская трансплантация.
Если наши милые депутаты примут 31 мая Закон "об охране здоровья" граждан, то под ножом окажутся не только мертвые, но и живые дети. Очередь дойдет и до нас.

Как законодателем мод считается Париж, так и США для наших милых депутатов и чиновников непререкаемым авторитетом модели бытия.
Но вся мировая практика это и есть Америка и плюс Германия. Легальная трансплантация органов существует еще в Новой Зеландии. Именно Веллингтон стал одним из мировым лидером трансплантационного туризма.

Но это не весь мир. В Японии запрещены пересадки. Народ там нравственно чуткий.
Наши лоббисты ссылаются еще на Китай, и Иран, где почка стоит 6 тысяч долларов.
Не говорят о другом "мировой практике": о китайской каре за криминальное донорство: расстрел.
Откроем поисковую систему Яндекса, пишем: "Куплю почку".
Сколько запросов за месяц? 333 тысячи! Со всего мира! Изъятые почки хранятся до 48 часов в специальном растворе. Печень 12 часов. Сердце 10 часов. 
За "бугром"почка уже стоит 200 тысяч долларов. Жирный кусок.

А если твой единственный, долгожданный ребенок при смерти? Ты отдашь последние деньги, чтобы его спасти. Пойдешь на что угодно для этого. На что угодно. И найдешь для себя любые логические оправдания. Любые. Голос крови заглушит все твои нравственные и гуманные принципы. От "мирового" опыта  "новой религии". Все позволено.
И вот ты несешь хирургу в операционную сердце чужого ребенка: горячее и пульсирующее.
Раньше человек своё сердце нес людям, теперь - вырезает у младенца. А мать тут же пересчитывает мировую валюту...

По неофициальным данным МВД России, в различных регионах страны существуют десятки подпольных клиник, производящих изъятия и пересадки органов и тканей человека.
Ежегодно в России без вести пропадают около 80 тысяч человек. Четверть из них  дети.
Случайно ли это, что именно на США  - лидера мировой трансплантологии - приходится больше всего усыновлений наших детей и их последующего исчезновения?

СКОЛЬКО РОССИИ НУЖНО МЕРТВЫХ ДЕТЕЙ
В России перенитальная и младенческая смертность в шесть раз выше, чем в Европе. Трансплантологи засучат рукава.
Смертность детей от года до 14 лет  порядка 130 тысяч в год.
В пересадки же органов нуждается ежегодно  1600-2000 детей (Источник: Московский координационный центр органного донорства).
Куда же отправятся еще живые органы от остальных мертвых (или умерщвленных?) детей?
Если за всю историю российской трансплантологии было всего сделано 350 операций? И ни одной  ребенку?!
Каждый год в мире выполняется более 100 тысяч трансплантаций органов и более 200 тысяч  тканей и клеток человека.
Лидером среди государств мира по количеству проводимых трансплантаций являются США и Германия.

Такая психологическая коллизия. После принятия Госдумой закона люди всего мира станут радоваться гибели русских младенцев. Как гробовщики.

КТО ЛЯЖЕТ ПОД НОЖ
В России смертность детей в бедных семьях в 1.35 раз выше, чем у обеспеченных родителей.
Исполнительный директор ЮНИСЕФ Энн Венеман в одном из своих отчетов писал, что причины детской смертности и болезней кроются в первую очередь, в бедности, которая оборачивается слабым здоровьем матерей и недостаточным питанием и болезнями ребенка.

Численность детей в малоимущих семьях составляет 17,3 млн. человек. (доходы ниже прожиточного минимума, а также в малообеспеченных семьях 2-5 прожиточных минимумов).

- Когда директор института трансплантологии Сергей Готье говорит о том, что "в России много ресурсов для получения трупных органов", я сразу думаю о 700 тысячах детей в детских домах, о 600 детях, которых вывезли из Волгоградской области в США и чьи судьбы неизвестны, -- сказал депутат Госдумы, член комитета по делам женщин и детей Нина Останина.

НОТАРИУС У КРОВАТКИ МЛАДЕНЦА
Как будет браться разрешение на забор органов у ребенка по новому закону?
Грамотно сию процедуру объяснила первый замруководителя фракции "Единая Россия", член комитета Госдумы по охране здоровья Татьяна Яковлева:

- Необходимо получить четкое разрешение в устной форме от родителей в присутствии свидетелей, а также в письменной, заверенное нотариусом.

Как это представить на практике?
Рыдает мать у еще теплого ребенка, а рядом  свидетели и нотариус с фотокамерой и диктофоном...
Навевает мысли и другая деталь. Всех больных детей "потенциальных реципиентов" возьмут на учет. В базу данных. Базу будущих жертв. С планом: приход-уход. С цифирью: вес, рост, группа крови, биометрические данные отца и матери, бабушки и дедушки.
Тысячи людей со всего мира будут названивать "нужным людям": мой-то еще жив? Постарайтесь уж.
"Был у меня такой случай. Раковая клиника, мест  нет. Уход пациентов из жизни назывался "движением": естественно, освобождалось место в клинике.
Дочь слезно просит взять в клинику мать. Врач разводит руками: нет мест. Дочь просительно улыбается: ну, вы постарайтесь".
Как постараться?! Сомнительно, что наши врачи устоят перед такими просьбами: постараться.

Депутат Нина Останина еще добавила, что ее более всего волнуют ситуации, когда станут возможными случаи попадания в клинику ребенка без родителей и родственников, без документов, просто сбитого на дороге.

- Норма, прописанная в законопроекте, придумана в интересах "черных трансплантологов"  - считает Александр Саверский, руководитель организации "Лига пациентов России". - Если раньше они забирали органы у детей незаконно, то в ближайшем будущем действия станут совершенно легальными.

Вороньем тут же закружат посредники на рынке органов, которые "постараются" найти дитя с хорошими анализами из бедной семьи...

ЕСТЬ ЛИ ЖИЗНЬ ПОСЛЕ СМЕРТИ
По новому закону, трансплантологии смогут объявить трупом человека с неработающим мозгом, но с бьющимся сердцем. И врачам, занятым в незаконной трансплантологии, будет выгоднее не пытаться спасти ребенка, а, наоборот, признать его трупом.
В отношении научного определения необратимой смерти смерти мозга остается некоторая неясность.
В какой именно момент врач должен констатировать смерть и прекращать реанимационные действия?Например, в 2000 году в Норвегии спасли жизнь лыжнице, которая провела больше 7 часов в состоянии клинической смерти. При этом температура её тела упала до 14 °С. Но врачи продолжали реанимацию в течение нескольких часов, а не поспешили выпотрошить безнадежную пациентку.
Детское посмертное донорство связано ещё и с серьезными медицинскими и психологическими проблемами.
Органы у ребенка необходимо брать сразу после смерти мозга, но при этом ещё могут сохраняться дыхание и сокращения сердца. Все ли врачи сделали для спасения дитя? И как вырезать сердце, если оно еще бьется?

ПО ТУ СТОРОНУ ДОБРА И ЗЛА
Покойный Академик В.И.Шумаков в предисловии к  "Руководству по трансплантологии" ставит задачу организации стратегии "научно обоснованной пропаганды донорства.
Стратегия пропаганды должна быть ориентирована на преодоление ";мифического" на их языке, а по сути дела, традиционного религиозного отношения к смерти, к телу, к сердцу человека как средоточию духовной жизни.

- Очень бы не хотелось, чтобы российская наука вновь вставала на тупиковый путь противопоставления науки и веры, - говорит Ирина Васильевна Силуянова, заведующая кафедрой биомедицинской этики Российского государственного медицинского университета им. Н.И.Пирогова.

В Символе веры утверждается "чаяние воскресения мертвых". Будет ли при общем воскресении воссоздано в целости тело, которое стало жертвой трансплантологической практики?
Все мировые религии охраняют почтительное отношение к телу покойного.
Почтение к усопшему непосредственно связано с уважением к живущим. Кстати, усопший  это не мертвый, а тот  кто усоп, уснул. А его  режут на части.
Утрата почтения к усопшему, нанесение повреждений телу, влечет за собой потерю уважения и к живущим.
Свидетельств этому множество.

Использование трупов в медицине ускоряет рост потребительского отношения к человеку. Жизнь человека стоит ровно столько, сколько стоят его органы. С учетом износа. И ни цента больше...
Трансплантологическая практика свидетельствует о постоянной подмены добра злом. Стремление спасти человеческую жизнь оборачивается уничтожением другой жизни. Потрошение трупов сводит сакральность человека к биологической субстанции как хранилищу запасных частей. Торжествует принцип целесообразности и необходимости.
Разделение добра и зла исчезает: моя мать смертельно больна, толку от неё нет, нужно её усыпить...
Каждый может оказаться под скальпелем: депутат ли ты, хирург ли ты.

ПОЧЕМУ ЗАТЯНУЛАСЬ ПЕТЛЯ
Во время очередной операции по забору сердца у младенца вдруг дернулось веко. Наталья выронила скальпель. Коллеги-американцы лишь улыбнулись: так часто бывает, непроизвольные рефлексы.
Мы ничего. Абсолютно! Не знаем. О жизни! О смерти! Только чувствуем.
Наталья тогда это почувствовала: нельзя трансплантологу вмешиваться в план Создателя. Никому нельзя.
Наталья лишила жизни ребенка. Наталья уничтожила и его бессмертную сущность. Она так почувствовала.

Жаль, что за самоубийц не молятся. Своей смертью Наталья пыталась остановить конвейер смерти русских детей из нищих семей.
31 мая наши милые депутаты собираются его запустить. Кнопки нравственной чуткости в их душах давно вырезаны.
И зачем нам депутаты? Если от них - одно зло..
..........................

Сразу хочу поблагодарить всех, кто перепостил предыдущий материал «Младенец на кресте». В чем смысл названия? Безвинный ребенок страдает за наши грехи. Как тот, кто родился больным, так и тот, у кого вырежут сердце. Для трансплантации. Два ребенка - две судьбы: один рождается больным, чтобы взять жизнь у другого...

Скажу на этот раз обо всем очень коротко. На примере двухлетней Веры Смоляниновой, о спасении которой неделю назад протрубили все СМИ: трансплантировали сердце в Италии.

От неизвестного донора - такого же ребенка. Девочка спасена. Как рядовой Райн... Всего лишь один абзац. Один абзац
Можно спекулировать на стоимости операции. Жизнь двухлетней Веры (веры!) обошлась в 630 тысяч евро. Сердце ребенка в этом возрасте достигает 100 грамм. Сердце двухлетней Веры стало золотым. 25 килограмм платины. Минздрав все оплатил.

Можно задаться вопросом: почему Минздрав не спасает детей в обреченной паллиативной медицине: там тысячи и тысячи умирающих детей. Надежда которых - прожить день, месяц, год...
Откройте самый популярный у нас Яндекс: сколько умирает младенцев и скольким требуется помощь? Десятки тысяч обреченных детей... Скольким Минздав отказывает? Тысячам!
Пусть на все это ответит фотомодель Татьяна Голикова, а по совместительству - министр Министерства здравоохранения и социального развития РФ.

Нужно было ли спасать жизнь двухлетней Веры Смоляниновой? Нужно! Но здесь вот какая тонкость. В паллиативной медицине, к примеру, можно привести тысячи примеров с тем же лейкозом крови, когда ребенок изначально обречен. Но нельзя же его убить? Бездействием. Платиновое сердце Веры могло их спасти.
На адрес Министерства ежедневно приходят тысячи и тысячи факсов: мой ребенок погибает.
Но на телефоны чиновники почему-то не отвечают. Родители просят сорок тысяч рублей, сто тысяч рублей. Сто грамм золота...

Веру же спасли: люди могут жить с донорским сердцем долгие годы. В том сюжете о Вере Смолянивой , который прокрутили все телевизионные каналы, звучали слова: «мы все молились, мы все просили Его».
Он дал продолжение жизни двухлетней Веры Смоляниновой.

Я согласен на транснплантацию. Детских органов, взрослых органов...
Но только мы должны - все вместе - отречься от Евангельской заповеди: Не убий...
И воспринимать человека, как его воспринимает Сергей Готье, директор института трансплантологии, вместо покойного Валерия Шумакова, как «биологической субстанции, как хранилищу запасных частей».
Давайте, все вместе, сочиним новую веру, в основе которой «мировой опыт» - "новая религия": целесообразность и необходимость» - все делают так... Именно! Именно в трансплантологии! Врач поставлен в ситуацию выбора,как киллер: убить или не убить? Человек слаб...

...Совсем не случайно, что сюжет о спасенной Веры Смоляниновой так усердно крутили ТВ каналы. Несколько дней осталось до 31 мая, когда депутаты легализуют детскую трансплантацию. Они уже родились. Младенцы. Младенцы смерти. Они пришли за другими детьми.

Игорь ТРАВИН