И кто же против отмены моратория на смертную казнь

ТИТОВ Василий

Кто только ни высказывался по вопросу отмены моратория на смертную казнь для особо опасных преступников и коррупционеров — и я туда же. Но в оправдание есть весомый повод и пара именитых союзников, которые наверняка знают ситуацию изнутри.

Один из них — член Государственной Думы, другой — Гендиректор «Роскосмоса» Дмитрий Рогозин, который заявил, что наказание за коррупцию в оборонно-промышленном комплексе (ОПК) должно быть жёстче. Рогозин предложил ввести смертную казнь для коррупционеров. Об этом он сказал в эфире YouTube-канала «Соловьев Live».

«Я ещё когда в Думе работал, говорил и публично заявлял, что, с моей точки зрения, коррупция в ОПК должна караться расстрелом, а не посадками. Потому что здесь речь идёт не только о преступлениях, связанных с хищением государственных средств, но воруют у обороны, у безопасности страны. Фактически это потворство агрессору», — считает Рогозин.

Он отметил, что коррупционеры в сфере ОПК своими действиями поощряют ослабление России и прилагают усилия для того, чтобы государство не смогло защищать своих граждан.

Что ж, более чем уважительный повод. Правда, непонятно, чем коррупционер, расхищающий средства ОПК, хуже коррупционера, изымающего средства из гражданских отраслей, из  бизнеса, ослабляющего экономику и, значит, так же в итоге и ее оборонный потенциал.

Нашими союзниками в этом наверняка станут борцы против международного терроризма, преступности, педофилии, коррупции… Я уже не говорю о пострадавших родственниках, у которых варварски изнасилованы, убиты дети, жены.

Они наверняка иначе будут трактовать принципы гуманизма, демократии, чем некоторые либеральные законодатели и политики, которые при рассмотрении вопроса отмены моратория больше думают не о том, насколько это снизит преступность, а о том, как это скажется на их рейтинге, популярности, как на это посмотрит «благочестивая» и толерантная Европа.

Другим значимым поводом вернуться к теме «моратория» стали данные социологического опроса. В стране действует мораторий на смертную казнь. По данным опроса ВЦИОМ, за март 2021 года 2% респондентов высказались за отмену запрета, сообщает «Рамблер».

Потрясающее единство сторонников сохранения моратория внушает глубокое подозрение в искренности и объективности проведенных исследований: здесь всего 2% за смертную казнь за тяжкие преступления, коррупцию.

Не надо быть социологом, чтобы понимать, что всегда найдутся 2-3% граждан, которые будут против любых, даже самых гуманных мер. Такова природа человека. Но как только этих лиц лично касается трагедия, их мнение чудесным образом меняется на противоположное, что не раз можно было видеть в репортажах СМИ.

Гуманизм — сильное и доброе чувство, но у него всегда две стороны — преступник, террорист, казнокрад, коррупционер, которые совершают тяжкие преступления против личности и общества, и, собственно, пострадавшие от них.

Причем неотвратимость и адекватность (жесткость) наказания направлена не только против преступников, но, в не меньшей мере — как предупреждение тем, кто еще не совершил преступление, но, возможно, не исключал такую возможность ради личного интереса.

Безнаказанность, вероятность уйти от возмездия, отделаться легким, мягким приговором поощряет и преступника, и лиц, потенциально склонных к радикальным жестким действиям ради наживы. Религиозная этика на этот счет говорит примерно так: никто не вправе отнимать жизнь у другого человека, только Всевышний решает, кому и сколько будет отпущено жить. А посягнувший на чужую жизнь ради своей личной выгоды теряет право на свою собственную.

Историческая практика применения высшей меры дает разные примеры: инквизиция могла лишить жизни отступников за инакомыслие, политические элиты, диктаторские режимы применяли жесткие меры к противникам, не ограничивая себя принципами гуманизма.

Фашисты считали себя вправе уничтожать миллионы граждан, которые, по их мнению, были недочеловеками, представителями низшей расы. США после второй мировой войны навязали народам десятки войн и вооруженных конфликтов, в которых погибли миллионы граждан, неся на своих штыках «идеалы демократии», и поныне позиционируют себя как цитадель свободы, гуманизма, образчик соблюдения прав человека. Кстати, они все же сохранили в некоторых штатах право на смертную казнь, наверное, для неправильных демократов.

Смертная казнь за преступления на Востоке — обыденное дело.

В Китае за последние 10 лет к высшей мере приговорено около 10 тыс. коррупционеров, что позволило на порядок повысить качество распределения и использование государственных ресурсов. Здесь за взятки свыше $400 тыс. уже полагается эта высшая мера.

Россия по уровню (рейтингу) коррупции пока стоит в хвосте цивилизованных стран.

По мнению экспертов, озвученном в СМИ, до 20% национального бюджета распыляется коррупционерами, не говоря уже о том, что коррупция блокирует эффективное развитие экономики и социальной сферы.

В России высшая мера наказания предполагает пожизненное содержание в зоне строгого режима.

На охрану, содержание таких преступников уходит от 50 тыс. руб. в мес., или 600 тыс. руб. в год. То есть за совершенные тяжкие преступления общество еще раз наказывается высокими расходами на содержание преступников.

В то же время скудного бюджета здравоохранения подчас не хватает местным клиникам, чтобы выделить 100-200 тыс. руб. на спасение жизни ребенка.

Поэтому в чем же заключается истинный гуманизм? В том, чтобы сохранить жизнь преступнику, террористу или направить средства, идущие на их содержание на здравоохранение, социальную помощь нуждающимся, на сохранение, излечение от недуга как можно большего количества жизней граждан, предупредить жесткими мерами наказания намеревающихся преступить закон. Где истинный гуманизм?

Не нужно думать, что только либералы у власти, которые имеют доступ к коррупционным схемам — против смертной казни. Многие левые патриоты, к примеру, Н. Платошкин, также против радикальных мер. Один из аргументов — предвзятые подходы в оценках некоторых судей, которые могут участвовать в цепочке акций по устранению политических противников.

Не устраивает лидер оппозиции — перевели на его счет из оффшора миллионы, подбросили пару-тройку сотен тысяч в качестве взятки — и жесткий приговор обеспечен. В России еще помнят репрессии 1937 г., когда по подчас надуманным обвинениям, признаниям под пытками людей высылали в ГУЛАГ или давали высшую меру как врагам народа.

«Да, наши суды не безгрешны», — отвечают некоторые сторонники смертной казни из высших эшелонов власти, но что мешает отложить исполнение приговора на 3-5 лет, за это время адвокатам просканировать еще раз все доводы за и против ради справедливости. Тоже ведь аргумент, если еще иметь в виду, что вынесение высшей меры будет производиться только судом высшей инстанции при доскональной, неспешной проверке всех фактов и соблюдении сроков утвержденного моратория

Но если не совершенна судебная система, ее нужно улучшать, радикально перестраивать. Это еще не повод откладывать справедливое возмездие преступникам, разрушающим нашу жизнь.

И как еще остановить вал коррупционных действий, других тяжких преступлений, которые как раковая опухоль проникла во все поры общества, от системы образования, здравоохранения до оборонки, парализует эффективные действия государства, если не приостановить действие моратория?

Поскольку высшей меры в виде смертной казни нет, а практика осуждения за коррупцию, злоупотребление служебным положениям весьма щадящая — чиновник средней руки может думать: почему не рискнуть, не воспользоваться положением; тем более при нашем бюрократизме, волоките? Граждане сами предлагают вознаграждение…

Для приличной жизни чиновнику нужно иметь по крайней мере капитал в 20-30 млн руб. Накопить за счет зарплаты в 90-100 тыс. руб. такую сумму невозможно, а вот если «пойти навстречу» соискателям льгот, то за 2-3 года можно решить эту проблему, а дальше — будет видно.

К примеру, известный краснодарский застройщик кинул пайщиков. Дом не достроил, и свои доходы-расходы суду не предъявил. По нашим подсчетам, его «левый» доход составил при строительстве 278 кв. дома порядка 70-80 млн руб. Суд «тянул следствие», опросы пострадавших велись 2 года, и присудил виновному 3 года колонии общего режима. Почему судья оказался таким гуманным? А собственно — чем он рискует? Ну, в худшем случае — подадут апелляцию и что? Но это будет уже другая история, а у судьи пожизненная миссия, если, конечно, не поймают за руку.

Повлияет ли на снижение преступности, коррупции отмена моратория на смертную казнь?

Не надо быть провидцем, чтобы сказать — да. Но если бы за ущерб, нанесенный гражданам, обществу в размере, скажем, как в Китае — $400 тыс. (от 30 млн руб.) была бы высшая мера с конфискацией имущества виновного, в т. ч. и его родственников, доходы и расходы которых вдруг, не совпадут — ситуация была бы иной.

Посудите сами: стали бы вы брать взятки, если бы была опасность в случае, если ваши расходы значительно будут превышать доходы (а проверка таковых стала бы обычной практикой), то и имущество изымут, причем у всех — причастных, и на большой срок по суду будет гарантирован при условии, что вы не переступили красную линию (в $400 тыс., за которой смертный приговор). Конечно, кроме страха должна быть и совесть, но ее нужно воспитывать всем миром, с детского сада. Пока что-то не получается.

Наконец, про данные социологического опроса ВЦИОМ. Вы господа, кого опрашивали: высоких чиновников, прозападных либералов? Бизнес- маргиналов? По какой методике?

Было ли это исследование репрезентативным, анонимным? А что думают по поводу отмены моратория простые граждане: рабочие, служащие, врачи, крестьяне, военнослужащие? Если опросить их, картина была бы, наверное, другая, не 2%, несмотря на то, что россияне очень добрые, сердечные люди, которых, увы — не редко обманывают.

Безусловно, к проблеме отмены моратория нужно отнестись серьезно, если мы хотим остановить коррупцию, преступность. Необходимо подключить для  обсуждения этих вопросов общественность, психологов, социологов, юристов, экономистов, журналистов.

Если коррупция — это гангрена на здоровом теле общества, то при определенных условиях не остается ничего другого, кроме как использовать хирургически меры.

Василий Титов, специально для «Русской Весны»