Истерика демшизы Наш ответ антисоветчикам-десталинизаторам.

ПРОГРАММА так называемой десталинизации, ныне оживленно обсуждаемая во всех видах СМИ, в содержательном, концептуальном отношении не нова. Все эти заклинания об «ужасах тоталитаризма», все эти причитания о том, что нужно решительно расстаться с прошлым, все эти призывы к «духовному очищению», «покаянию», отказу от «совка» мы слышим более двадцати лет. Новизна программы заключается в двух моментах. Во-первых, в ее размахе. Фактически это программа полного, абсолютного отречения от советского наследия. Во-вторых, эта программа − не идеологический манифест какой-то группы единомышленников, а официальный документ, исходящий из кругов, близких к вершине властной пирамиды. Иначе говоря, она − не абстрактный призыв покаяться, а проект практических действий, цель которого – массовое и безусловное принуждение к покаянию. В общем, фактически в России предлагается учредить государственную инквизицию. Всякий, кто имеет иное, чем у авторов программы, мнение, автоматически попадает в разряд еретиков со всеми вытекающими из этого неприятными последствиями. Публичное сожжение, правда, несогласным не грозит, до этого авторы программы пока не додумались. Однако существенное поражение в правах тем, кто «шагает не в ногу», гарантировано. (Как вам, нравится, например, предложение г-на Караганова лишить должностей тех чиновников, которые «публично отрицают или вообще оправдывают преступления, совершенные в годы тоталитаризма»?)
Важно при этом учитывать, что таких «шагающих не в ногу» − подавляющее большинство. Все телевизионные голосования, все тщательно выполненные массовые социологические опросы свидетельствуют об одном: носителей истребительских антисоветских взглядов в стране – ничтожное меньшинство. Большая часть населения относится к советскому наследию позитивно. Следовательно, программа десталинизации может быть проведена в жизнь только силой. Незначительное меньшинство вознамерилось использовать государство для того, чтобы навязать свое мнение большинству народа. Это – не жест силы, это – свидетельство очевидной идейной слабости «десталинизаторов». Не в силах доказать свою правоту, ярые антикоммунисты и антисоветчики вынуждены перейти на язык угроз. Это – истерика.
Истерическая реакция есть реакция психологического отторжения неприемлемой действительности. Так человек слабый и органически не способный «с оружьем встретить море бед» выражает протест против своего поражения.
Нельзя, однако, недооценивать опасности демарша, который предпринят господами Карагановым и Федотовым, но важно и понимать: фактически затея с «десталинизацией» означает признание полного краха того, что в народе получило название демшизы.

МНЕ приходилось много общаться с носителями демшизоидного синдрома, спорить с ними как на страницах печатных изданий, так и в интернете, у меня даже есть книга о демшизе. Так что судить о предмете могу на основании немалого опыта. Что более всего заметно в этой публике?
Если сказать одним словом, то это, пожалуй, ущербность. Типичный демшизик – это неудачник по жизни, или, выражаясь на американский манер, лузер. Бригадир, мечтающий стать начальником смены, но так и не ставший им; конструктор, которого не пускали во властные коридоры, хотя он туда сильно рвался; заурядный журналист, с вожделением взирающий на кресло главного редактора газеты; телеоператор, которому каждую ночь снится кресло директора студии… Вот массовка демшизы.
Почему эти люди не смогли реализовать свои карьерные устремления? Да по причине своей ограниченности, лени, бескультурья, необразованности, излишней любви к «простым радостям жизни». Человек не мыслит себе выходного без бутылки и при этом мечтает об успешной карьере. Нет, ребята, так не бывает. Тот, кто состоит на службе у Бахуса, не может толком служить никакому другому делу.
Но сами демшизики никогда с таким выводом не согласятся. Признать, что причина их неуспеха заключается в них самих, для них равносильно моральному самоубийству. Духовно сильный человек может под давлением фактов скорректировать свою самооценку, слабак – нет. Все демшизики – все без исключения – слабаки. Все они уверены в том, что рождены для лучшей доли и лишь внешние обстоятельства мешают им явить миру свои грандиозные таланты. В советское время для таких лузеров существовали ниши, в которых они могли вести нормальную жизнь, принося хоть какую-то пользу себе и людям, во всяком случае, не нанося никому существенного вреда. Но вот началась перестройка, и все эти ущербные люди воспряли духом: они увидели в ней свой шанс. Они искренне полагали, что причина их неудач – в существующем порядке вещей, то есть в конечном счете в Советской власти. Это она мешает развернуться их талантам, она не дает возможности сделать успешную карьеру, она закрывает дорогу обладателям блестящих дарований.
Человеческая ущербность демшизиков ярче всего проявляется в их инфантильности. Взрослый человек понимает, что мир устроен сложно, что все в нем связано тысячами видимых и невидимых нитей. Между черным и белым есть великое множество градаций серого. Всякое явление многомерно и многоаспектно, существует в конкретном историческом контексте. Инфантильный человек мыслит с юношеской прямолинейностью: с одной стороны – лилейно-белое добро, с другой – абсолютная чернота зла. Он смотрит на мир сквозь очки манихейского мифа, не признающего никаких оттенков, никаких переходов между добром и злом, светом и тьмой. Тебе в жизни не везет? Причина – в Советской власти, в ее устройстве. И потому – долой ее вместе с Коммунистической партией как ее опорой. А заодно долой все, что с этой властью связано: плановую экономику, общественную собственность на средства производства, бесплатное здравоохранение, бесплатное образование. Признаем, что советское общество – искусственная конструкция, советский образ жизни изначально порочен, а вся его история – сплошная цепь провалов, неудач и злодейств. Все к черту! Возвратимся в лоно мировой цивилизации – и заживем, как на благословенном Западе.

Соблазнительная простота этой объяснительной схемы пленяла наивные сердца неофитов. Их было немного, но они были непоколебимо убеждены в собственной правоте, а также в том, что через самый короткий промежуток времени все слепцы (то есть те, кто не разделял их представлений о действительности, безмерно упрощенных и вульгарных) прозреют. Ну а пока людей, не уверовавших в новую истину, они с присущей им деликатностью (и в полном соответствии с принципом толерантности) окрестили красно-коричневыми. Помнится, в начале 90-х годов в нашем городе после каждой первомайской демонстрации, которую проводили мы, коммунисты, в местной прессе появлялись однотипные заметки, выдержанные в такой стилистике: «Снова жалкая кучка сторонников свергнутого режима продемонстрировала демократической общественности свое отвратительное мурло. За 70 лет тоталитарного рабства они так ничего не поняли и ничему не научились».
Но время шло. «Жалкая кучка» не становилась меньше. И вообще жизнь потекла совсем не по тому руслу, по которому она, согласно высокой либеральной теории, должна была течь. Бублик достался не им, носителям передового прогрессивного мировоззрения, а совсем другим людям. Причем, как правило, тем, кто, по представлениям демшизиков, должен был оказаться на обочине жизни: партийным функционерам, директорам предприятий, прочей номенклатуре. Они же, которые драли на митингах глотки против номенклатуры, которые несли плакаты «Долой КПСС!», которые, взявшись за руки, скандировали: «Ельцин!

Ельцин!», получили только дырку от бублика. Более того, многие из них потеряли и то, что имели. Страна стала стремительно заваливаться, и вот теперь мы имеем то, что имеем: полуразрушенную промышленность, дышащее на ладан сельское хозяйство и, как следствие, продовольственную зависимость, разгул преступности, стремительный рост алкоголизма, эпидемию наркомании, массовую бедность, конфликты на этнической почве и, как венец всего, демографическую катастрофу.
Как поступает нормальный человек, если практика не подтверждает его представлений? Он их, естественно, пересматривает. Да, говорит он, я был не прав, я признаю свои ошибки и отказываюсь от взглядов, которые раньше считал соответствующими действительности. Но демшизиков лишь при известном напряжении фантазии можно отнести к нормальным людям. Им всем свойственно расщепление сознания: они не могут отрицать факты, прямо опровергающие их догмы, но тем не менее от догм не отказываются. Так, прекрасно видя, в какую яму слетел трудовой народ в результате «реформ», они по-прежнему продолжают твердить, что ничего прекрасней рыночно-демократического рая не существует. Мне приходилось много раз дискутировать с демшизиками, влачащими ну просто жалкое существование. Бедно одетые, экономящие на самом необходимом, еле сводящие концы с концами, они упрямо твердят: «При коммунистах мы нажились, только теперь наступила настоящая жизнь». Начинаешь расспрашивать про эту «настоящую жизнь», и на тебя сразу же обрушивается поток жалоб: тарифы на ЖКХ растут, никуда к родственникам не съездишь, молодежь обоего пола хлещет пиво, девочки сплошь курят и матерятся, с наступлением темноты страшно выходить на улицу, цены летят вверх, в поликлиниках не протолкнешься, лекарства безумно дороги… В общем, на уровне реалий быта восприятие вполне адекватное. А вот на уровне мировоззренческих принципов – полный разлад с действительностью. Демшизик живет с таким раздвоенным сознанием, его не замечая и не испытывая от него никакого душевного дискомфорта.

Еще одна бросающаяся в глаза особенность мышления демшизика – полное отсутствие гибкости ума. Нормальный человек в состоянии соотнести общие идеи с конкретными условиями, способен понять, что всякий субъект исторического действия живет в определенной исторической обстановке, с которой невозможно не считаться. Все мы захвачены потоком истории, в ходе социальной борьбы сталкивается множество сил, и потому нельзя объяснять исторические события злой (или, наоборот, доброй) волей какой-то одной группы, какой-то одной партии. Для сознания демшизика такие сложные вещи недоступны. Ничтоже сумняшеся, он приписывает какой-то одной силе роль демиурга истории. Прежде всего, конечно, большевикам. Была, дескать, такая замечательная страна – царская Россия. Динамично развивалась, успешно догоняла западные страны. Но тут вдруг пришли коварные большевики и всю эту идиллию порушили. Сбили Россию с истинного пути, поставили свой злодейский эксперимент над народом. Почему крохотная революционная секта, какими были большевики на момент Октября, сумела решить историческую задачу такой грандиозной сложности, этот вопрос демшизику в голову не приходит. Соответственно, он не может дать внятного ответа на вопрос о том, по какой причине «свержение тоталитарного строя» не привело к тем блестящим результатам, в неизбежность которых он продолжает веровать.
С этим связана другая характерная черта мышления демшизика – тотальное морализаторство. Для него люди – не живые носители определенных убеждений, принадлежащие к конкретным социальным слоям, классам и группам и потому выражающие соответствующие интересы, а ходячие воплощения моральных достоинств (или пороков). Они, люди, делятся, естественно, на две категории: абсолютных, безупречных героев и законченных негодяев. К первым относятся, разумеется, сами демшизики и все те, кто разделяют их высокие убеждения. Ну, а красно-коричневое быдло, разумеется, по самому своему существу не может не быть глубоко порочно. Обо всем и обо всех господа демшизики всякий миг готовы высказать свое безапелляционное суждение. Никто не может рассчитывать на их пощаду или хотя бы снисхождение.
Сложная диалектика цели и средств – выше их понимания. Фразу Достоевского о слезинке ребенка они трактуют не метафорически, а буквально. Когда же им задаешь вопрос о том, как вся эта заоблачная патетика согласуется с расстрелом Ельциным российского парламента, они просто впадают в ступор. И – в полном противоречии со своими декларациями – выдают г-ну Алкоголиссимусу историческую индульгенцию. Мол, во имя святого дела борьбы с коммунистами некоторое количество крови пролить не грех.

БУДУЧИ узколобыми доктринерами, чуждыми биению пульса реальной жизни, демшизики органически не способны задуматься о действительных последствиях своих рецептов. Так, затевая программу десталинизации, они наивно полагают, что ее результатом будет национальное примирение. Разжигая вражду и ненависть к десяткам миллионов сограждан, организуя систематическую охоту на ведьм, учредив инквизицию, растоптав то, что свято для нескольких поколений советских людей, вознеся на щит предателей и изменников Родины, они рассчитывают на какое-то благостное согласие в обществе? И при этом надеются остаться целыми и невредимыми в развязанной ими вакханалии злобы и взаимного ожесточения? Воистину, нет предела человеческой глупости.
Два десятилетия тому назад, когда горбачёвско-яковлевский агитпроп провел блицкриг против сознания советского народа, общество оказалось не готово к организованному сопротивлению. Здесь не место обсуждать, почему агрессия против сознания масс имела успех. Просто зафиксируем бесспорный факт: значительная часть советских людей не смогла противостоять напору антисоветской лжи и фальсификаций. Однако полной, тотальной победы «новомышленцы» и «общечеловеки» одержать не сумели. Тому в немалой степени способствовала отрезвляющая реальность российского капитализма. Нам обещали общество такое, как в Швеции, а получилось нечто совершенно ублюдочное. Российский капитализм оказался мафиозно-компрадорским, бандитским, полуфеодальным, клановым и к тому же насквозь проеденным коррупцией. Принцип социальной справедливости отброшен за ненадобностью. Честный труд презираем. Выборы превращены в фарс, повсюду обман, показуха и лицемерие. Такова реальная ситуация в стране в настоящее время. И потому в 2011 году рассусоливания о том, как хорошо находиться в лоне мировой цивилизации, воспринимаются массовым сознанием совсем не так, как в 1986. Эйфория перестройки давно прошла, четверть века – достаточный срок, чтобы народ протрезвел.
Демшизики, хоть и живут в разладе с реальностью, не могут этого не чувствовать. Почва уходит у них из-под ног. Число людей, имеющих опыт советской жизни, в силу естественных причин, неуклонно сокращается, однако в России достаточно здравомыслящих граждан, способных понять, насколько разрушительна, насколько опасна сама идея отказа от советского наследия.
Да, по сознанию народа нанесены мощнейшие удары, но крепость народного духа выстояла. Стало быть, полное освобождение от демшизоидного морока – только вопрос времени. Но само собой такое освобождение не произойдет. Нужны активные усилия со стороны тех, кто понимает, в какую яму нас тащат. Отчаявшись добиться своей цели путем планомерной работы, противник впал в истерику. Необходимо воспользоваться этой ошибкой. Теперь есть отличный повод показать все его убожество, скудоумие и авантюризм.