"Священная Римская империя" - гибельный нацпроект.

В интернете прошло сообщение, что путинский режим в ближайшие семь лет намерен потратить не менее 60 миллиардов долларов на сочинскую олимпиаду, саммит стран АТЭС-2012 и чемпионат мира по футболу 2018 года. По моему убеждению, все эти мероприятия – не более, чем дорогостоящая (размером более годового бюджета Украины) пиар-акция (ну и, конечно, дополнительная возможность обогащения ближнего премьерского круга).  Заботились бы на деле о здоровье нации – вкладывались в массовый, школьный и студенческий спорт. Звона – меньше, эффект – больше. Но вот, что тревожит: история знает примеры, когда власть увлекалась пиаром, поиском личной выгоды под видом масштабных «нацпроектов». Забрасывая, при этом, повседневную работу укрепления страны. И случаи эти трагичны.

Восточно-франкскому королевству (будущей Германии), образовавшемуся в 843 году, после распада империи Карла Великого, современники предрекали радужную перспективу. Дело в том, что соседи, западные франки, в своей прекрасной стране, впоследствии ставшей Францией, являлись правящим и весьма малочисленным меньшинством. Среди моря разливанного потомков галлов и римлян. Предки д,Артаньянов из кожи вон лезли, стараясь одеть ошейник крепостного на пращуров Планше. Те же энергично мотали шеей, мечтая свести поработителей в могилу.

А в Германии стояла тишь и благодать: свободные общинники-франки составляли большинство. С охотой шли и в бой, и на пашню.

Одна беда: делами страны, даже изначально благополучной, надо все-таки заниматься. Строить дороги и мосты, вешать разбойников, контролировать королевских губернаторов – графов и «силовиков» - фогтов. И все это за весьма скромную материальную компенсацию. Крестьяне съедали практически все, что производили, а невеликие излишки некуда было продать – торговля пребывала в зачаточном состоянии.Конечно, правящей династии можно было заняться и развитием экономики. Со временем, глядишь, появились и свои чичваркины с ходорковскими. А далее – порядок известен: усаживаем бизнесу на хребет судей данилкиных и 28-ю налоговую инспекцию. Дела, как говорится,  пошли.

Но германские короли мечтали о том, чем грезят все диктаторы мира: стричь природную ренту и ни черта не делать. Нефтью 9-10 веков являлась Италия – страна преуспевающих ремесленников, торговцев и мореходов. Воткни в эту богатую землю бур (то бишь, меч) и, - только успевай подставлять шляпу под фонтан золотых монет – такова главная управленческая идея немецкой «вертикали» тех времен. Одновременно, народное недовольство несовершенной системой правления переводилось на итальяшек. Не хотят, мол, окаянные либерасты, делиться наворованным богатством! Отсюда и все беды в германской земле.

Но была сложность: макаронники той эпохи отличались склочностью и воинственностью. Закалились в непрерывных конкурентных войнах городов-коммун: Пизы и Генуи, Падуи и Милана. Между тем, рядовые немчины отнюдь не горели желанием класть головы непонятно за что в краю магнолий и апельсиновых рощ.

Как и в России «нулевых», при отсутствии позитивной программы развития страны, древними тевтонскими королями была сделана ставка на великодержавный «педриотизм».  С тогдашних «зомбоящиков» - церковных амвонов, - полились байки о счастливом житье простого народа при «совке» тех времен – Римской империи. Когда все были сыты, благополучны, имели бесплатное жилье и колбасу по 2-20. Единственная закавыка – завоевать Рим и восстановить Советский Союз, то есть, тьфу, Империю. О том, что франкам в Империи в основном была уготована участь рабов или гладиаторов на арене, попы-пропагандоны скромно умалчивали.

Радостными боевыми колоннами восточные франки двинулись к Риму. И в 962 году корона реанимированного совка - Священной Римской империи оказалась на голове германского короля Оттона I Великого. Затем перешла по наследству к  сыну императора Оттону II и, далее, внуку – Оттону III. Казалось, нацпроект реализован. Священную империю германской нации стали уважать (по правде сказать, побаиваться) во всем цивилизованном мире. Но жизнь простых немцев, непостижимым образом, к лучшему не изменилась.

Да, итальянские города выплачивали огромные суммы налогов. Но средства оседали в карманах императорского двора. И добывать их было все сложнее. В отличие от безмятежных Тюмени и ХМАО, зловредные итальяшки упорно не желали доиться спокойно. Каждого императора приходилось сажать на престол с боем.

И это не считая тех лет, когда гордые потомки римлян восставали «просто так» - от полноты жизни.А ведь средневековый поход являлся утомительным мероприятием. Зимой тогда не воевали из-за бездорожья. Летом же воины были заняты на земледельческих работах. Покорение Апеннин не было прогулкой: итальянцы регулярно били завоевателей. Как, например, наголову разгромили Фридриха I Барбароссу в сражении при Леньяно в 1076 году. Императоров не образумливали потери. Их волновало одно: скорейшее восстановление власти над Италией и возобновление ренты. 

А в самой Германии дела шли все хуже. Законом и порядком, ради которых (официально) и восстанавливалась империя, даже не пахло. Императоры (по совместительству – немецкие короли) утратили всякий интерес к внутренним делам. Фридрих II Гогенштауфен из 30 лет правления в Германии был лишь трижды, большей частью жил в Италии, сражаясь или правя. (Уместно сравнение с российской властью, для которого истинной столицей давно стал Лондон).

Оставшись без контроля, немецкая элита пустилась во все тяжкие: крупные феодалы отнимали земли у мелких. Мелкие – рыцари и минестириалы – объединялись в банды и грабили общины, либо штурмовали замки графов и баронов. Дошло до того, что в середине 11 века церковью был введен запрет на преступления в «божьи дни» - с пятницы по понедельник. Чтобы несчастные немцы могли спокойно сходить в церковь, не опасаясь быть убитыми или ограбленными по дороге к храму. Это выглядит так, как если бы Медведев ввел особые дни, когда российским чиновникам запрещалось брать взятки и давить граждан на дорогах.

Разумеется, что были в обществе и здоровые силы, которые видели, что страна катится в бездну. Прежде всего, это «либерастически» настроенная буржуазия городов. Она требовала самоуправления и прекращения феодально-чиновничьего беспредела. Во всей Европе буржуа являлись сторонниками законности, правопорядка и сильной королевской власти. И короли Франции, например, активно сотрудничали с городскими «либералами».  Имперскую же верхушку Германии заботило одно – функционирование итальянских «нефтепромыслов». Центральная власть не только не помогала городам, но и вооруженной силой ставила их под контроль герцогов и графов, лишь бы последние не отвлекались от «нацпроекта» - войны на Аппенинах. Демократия и единство страны были принесены в жертву алчности и тщеславию власть имущих.

А прежде покорные вассалы императора, тем временем, набирали силу. По обычаям ополченцы обязаны были «бесплатно» воевать не более 40 дней в году. Строптивых макаронников не всегда удавалось покорить в этот срок. Приходилось уговаривать глав ополчений задержаться на неделю, месяц. Взамен герцоги (что-то вроде нынешних президентов автономных республик) и губернаторы-графы требовали компенсаций. Сначала это было право судопроизводства на подчиненных им территориях. Затем – присвоение части общинных земель и доли налогов. А в конце итальянской авантюры императоров феодалы получили уже право чеканки собственной монеты и учреждение личного войска. Кайзеры шли на это, в расчете, что завоеванная Италия компенсирует им все убытки.

Между тем, коренным образом изменились настроения в самой Германии. Убедившись, что центральная власть заботится лишь о собственном обогащении и плюет на их нужды, немцы решили спасться поодиночке. В землях появились свои местные законодательства (ведь надо как-то бороться, например, с разбойниками и ворами, а законов из центра не дождешься), своя армия, полиция, суд, таможни, исполнительная и законодательная власть. Прежде единая страна по окончанию правления династии Гогенштауфенов (1250 год) распалась на 300(!) независимых государственных образований: курфюрств, герцогств, графств. Где-то установился абсолютизм, в городах Ганзейского союза – олигархическая демократия, в епископствах – теократия. Это не были козни «вашингтонского обкома». Это был способ выжить в условиях бездействия центра.

Но подобная раздробленность сыграла Германии плохую службу, едва проявили агрессивность соседи: шведы и французы. В ходе Тридцатилетней войны в первой половине 17 века страна лишилась Померании, Бремена, Эльзаса и Лотарингии. Потеряла более трети населения. Так, что по окончанию войны римский Папа был вынужден ввести в стране на 25 лет многоженство. С тем, чтобы масса вдов и девушек получили хотя бы какого-то мужа на троих-четверых.Окончательно преодолеть последствия «итальянского нацпроекта», объединиться, Германия смогла лишь в середине 19 века, через тысячу лет после начала этой затеи «вертикали».

Сегодня гайдпаркеры задаются вопросом: реален ли распад России и как он может произойти? История дает ответ: возможен. И механизм нашей «нефтяной иглы» по многим параметрам пока что похож  на «итальянский нацпроект» германских королей.