Их нравы
На модерации
Отложенный
Ко дню взятия Бастилии — старый текстик из книги «Координаты в пространстве». Vive la France, так сказать. Очень, признаться, соскучился…
ИХ НРАВЫ
В Люксембургском саду, у центрального фонтана, снимали кино. Французский понимать было необязательно: камера, мотор, начали! Рыжая маленькая мадемуазель и длинный обаятельный парень играли сцену любовного свидания. Играли, на мой вкус, на троечку. В Париже-то было с чем сравнить…
Самая красивая здешняя пара полулежала на травке Пляс де Вош (той самой, которая «по-прежнему квадратна») — нежные, молодые и красивые, как с иллюстрации… И подошла к ним с просьбой дать покурить противная бомжиха. Мне со скамейки было слышно, что пахнет она не шанелью.
Ну, думаю, сейчас погонят пинками.
Нет — приподнялись, поделились спичками, отсыпали горсть табака. Страшно сказать: сограждане… Фратерните, однако! Не всегда, конечно, фратентите. Один месье, выскочив из-за угла, заехал мне локтем под дых и сам же еще крикнул что-то: мол, не стой на дороге. Пользуясь тем, что нахожусь в Париже, я крикнул в спину месье несколько родных нефильтрованных слов. Полегчало, конечно: русский язык лечит.
Однако ж, возвращаясь к теме фратерните, то бишь братства, — этот дух в Париже жив! ...У кафе «Мистраль» стоял старый клошар с лицом репинского бурлака. Очень серьезный был у дедушки взгляд, с большой социальной претензией! Стоял, сурово смотрел на официанта, годящегося ему во внуки, и что-то бурчал. Официант в наглое рыло не давал, а раз за разом вежливо просил отойти от входа.
Через пару минут навстречу дедушке-клошару поднялась сидевшая в кафе мадам и выдала ему три сигареты — он принял их без благодарности, как должное. Потом исчез с глаз.
Когда спустя пять минут я покидал кафе, оказалось — дедушка-клошар лежит тут же, за углом, и кочумает чуть ли не головой на проезжей части. Вокруг уже собиралась толпа, и какой-то мужчина вполне зажиточного вида выговаривал полицейскому, что тот не слишком нежно обращался с упавшим. Уж не знаю, что там на самом деле произошло, но бросалось в глаза: рядовой парижанин не боялся полицейского, а ровно наоборот: немолодой ажан (с положительным лицом рабочего-путиловца из советского кино) — не то чтобы оправдывался, но объяснялся с обступившими его недовольными парижанами…
И было понятно, что если у кого-то в этой ситуации могли случиться неприятности, то именно и только у полицейского. Прошу, что называется, экстраполировать эту сцену на нашего мента — и наших прохожих, которые, забыв про свои дела, остановятся и начнут выговаривать менту за плохое обращение с отечественным бездомным…
Представили? Вот и я про то же.
Продолжая экстраполяцию. Так получилось, что я прилетел в Париж под главный французский праздник. А празднуют они, как вы заметили, не какую-нибудь из побед Наполеона (в честь которых можно было уставить красными числами весь календарь), а годовщину разрушения своей собственной тюрьмы. Либерте, однако!
Надеюсь, наши внуки будут эдаким образом праздновать день сноса Лубянки… И — мне бы очень хотелось, чтобы праздновали они его похожим образом.
Говоря прямо: по результатам народных гуляний в Париже не было засрано.
Не увидел я битых бутылок, брошенных банок, пьяной блевотины, заплеванных тротуаров, зассанных стен. Желающие сравнить — велкам в Пушкинский сквер, а совсем смелых прошу проследовать вечером на Чистопрудный бульвар…
И еще — посреди этого чистого города и по преимуществу приветливых людей (без признаков вырождения на лицах) я ни разу не слышал криков о великой Франции и призывов «Франция, вперед!».
И признаюсь: три этих отсутствия — засранности на улицах, вырождения на лицах и криков о собственном величии — кажутся мне накрепко связанными одной причинно-следственной связью.
Великая страна не нуждается в горлопанах. То есть они, разумеется, есть и тут, но явно не составляют критической массы. Франция — великая, как говорится, по факту, и давно про себя это знает.
Париж живет без особенной неврастении по поводу своего места в истории. Чего зря пылить, с такой плотностью контекста? Тут жил Дидро, тут похоронен Декарт, отсюда бежал Кальвин, здесь казнил Робеспьер, здесь казнили Робеспьера, тут писал Хемингуэй, за соседним столиком ужинал Пикассо, а площадь назвали, однако ж, именем Сартра… Что поделать, свой. Но и среди своих конкуренция нешуточная!
Впрочем, величие нации достигается различными способами.
Пять минут пешочком от Латинского квартала — и вот тебе уже фонтан с мраморными львами (вечный имперский антураж), а рядом на стене — доска в память о погибших в имперских войнах Франции в двадцатом веке — в Северной Африке и, еще раньше, в Индокитае… В том числе, поименно — погибших граждан шестого аррондисмана Парижа!
Всё это располагается на улице, что интересно, Бонапарта…
Слышат ли этот парадокс сами парижане? Полагаю, те, кто вешали здесь эти мемориальные доски, — слышали прекрасно. И в самой поименности перечисления погибших (за величие Франции, по версии Бонапарта) мне видится твердо усвоенный урок по предмету «история».
Все мы, каждый из нас, — либо безымянная грязь под имперским сапогом, либо поименные жители всевозможных округов Земли… Шестого ли парижского, Петроградской ли стороны, какого-нибудь Гринвич-Виллиджа…
Безымянных легко пустить в распыл под крики о величии Родины — имена хотя бы заставляют оставшихся задуматься… И если бы мы однажды посчитали своих павших не с точностью плюс-минус семь «военных» миллионов или плюс-минус двадцать «гулаговских», если бы наши города и веси были завешаны вот такими поименными табличками, — глядишь, меньше бы тянуло орать «Россия, вперед», больше бы думали головой…
Впрочем, вернемся в Париж. Композиция — строгая дама: сказали «а», скажем и «б». Стало быть, либерте, фратерните… А как насчет «эгалите»? Где тут у вас равенство, месье и медам? Да нигде. Ни в Париже, ни в других частях света — нет его. Время, кажется, отшелушило от старого лозунга эту демагогическую шелуху. «Свобода и братство — равенства не будет», — как написал когда-то непрочитанный толком русский поэт Александр Володин. Равенства не будет, и в двух шагах от дорогого парижского кафе, немым укором цивилизации, стоит суровый маловменяемый клошар с лицом репинского бурлака. И всё, что можно тут сделать, — дать ему несколько сигарет и проследить, чтобы полицейский обращался с ним как с человеком…
Комментарии
Совершенно верно. Рассейский портяныч запросто может блекотать в соц.сетях о пяндосах, гейропейцах и т.д.
Но при встрече с реальным американцем. бриттом, французом, немцем и т.д.он подожмёт хвост и с выражением "Чего изволите?" на хамской роже будет заискивающе улыбаться...
Непонятно для кого и зачем вы тут всё это пишите?
И почему на русском? Пишите на французском, зачем унижаться.
et je ne te dirai pas ou tu dois aller bgg
Карл у Клары украл кораллы, а Клара у Карла украла кларнет.
Так что обещайте свою черствую булку нашему МПшному клоуну Петюне Петрову (см.ниже), который почему-то всегда путает фашистов с нацистами.
Впрочем что взять с малахольного?! :-))
что ты шипишь, аспид? )))))
правду не любишь, тварь?
правильно, забейся под корягу и сиди там
Честь перестала править Миром.
А Италия к античному Риму вообще никакого отношения сейчас не имеет.
Надеюсь на силы похожие на Марин, в принципе вернуть можно все, при желании, вернее при большом желании, а если уж совсем точно, при очень, очень, очень большом.
Кроме того они были белыми, а это главное в том аспекте, который мы эту компанию обсуждаем.
= = = =
У Шендеровича всегда все задом наперед - на самом деле, Франция была великой, но с тех пор, как безвольно легла под Гитлера, чтобы в обмен на позор и бесчестье сохранить жизни и шмутье превратилась в осуществленную мечту соплеменника Витюши, Минкина, откушавшую фашистского баварского.
С тех пор Франция, исключая краткую попытку Де Голля вернуть былое величие представляет из себя старую и безвольную шлюху, напустившую в страну тонны афроазиатского мусора и бесславно доживающую свою историю под панегирики пустоголовых сексуальных извращенцев вроде Шендеровича.
И, что примечательно, при сем за первый месяц войны сталинские орды драпанули так, что вермахт без особых усилий занял территорию размером с ДВЕ Франции.
Забавно, не так ли? :-))
= = = =
Да, разумеется, и малообразованная, истеричная и тыкающая предательница Хачуткина несомненно представляет из себя особый бриллиант нынешнего французского афро-азиатского величия.
= = = =
Шурканье и тыканье верный признак крайней досады и отсутствия достойных аргументов.
Отвечу подробно, но для этого вам придется обратиться по форме и отставить в сторону гамадрильи манеры.
comme un cafard :D
= = = =
Какая низость.
Моральный уровень насекомого!
Какое счастье, что вы удрапали из России и теперь поганите землю ее врага!
Наш говномух хвалит Марфушку...
Каков пассаж! :-)
= = = =
Да, уж куда мне против малограмотного трепла, повторяющего навязшие в зубах русофобские мифы.
Комментарий удален модератором
Комментарий удален модератором
Из последних достижений припомнила только активное участие Саркози в свержении Каддафи (у которого он брал деньги на выборы), резко увеличившее приток мигрантов в Европу, и беспорядки, устроенные жёлтыми жилетами. Вот уж где фратернитэ.
Вот тут, например, она 28
https://basetop.ru/rejting-stran-mira-po-urovnyu-zhizni-2021/
лучше нас разбираются в истине:
в их дырявой житейской корзине
спит густой аромат бескорыстия.
(с)