Антипутинский консенсус

Три четверти граждан России считают, что политики, в том числе и премьер, «заинтересованы только в том, чтобы быть избранными, а не в том, чего действительно хотят избиратели»

Родное болото опять подернулось рябью. До официального старта думской избирательной кампании еще больше трех месяцев, а первые громкие «бульк, бултых и трамтарарам» уже случились. То есть Сергей Миронов политически утонул, Михаил Прохоров ударился в «Правое дело», а «Общероссийский народный фронт» начал триумфальное шествие по стране.

Особенно хорошо дела у фронта идут на востоке. По данным на 20 мая, в ОНФ вступили уже 500 тысяч жителей Хабаровского края при общей численности населения 1 млн 344 тыс. человек (http://premier.gov.ru/onf/news/15279). То есть всего через две недели после объявления Путиным народу своей безотзывной предвыборной оферты (150 думских мандатов в обмен на массовую поддержку слабеющей под гнетом «жуликов и воров» ЕР). Если дело пойдет такими же темпами, то к осени в ряды «фронтовиков» запишут искомые две трети россиян (а то и все три четверти), что даст возможность заявить о безусловной поддержке ими нынешнего курса, подтвердить руководящую роль аффилированной с исполнительной властью партии и перезагрузить статус единственного и неповторимого национального лидера.

С точки зрения политтехнологий всё выглядит действительно безоблачно. Ключевые акценты расставлены загодя и предстоящие до выборов полгода вряд ли преподнесут сюрпризы, способные повлиять на запланированный результат — конституционное большинство для «Единой России». Какими бы словами ее ни обзывали и как бы она сама ни подставлялась пустыми обещаниями, совковыми замашками, а также казнокрадами, педофилами и просто идиотами в своих рядах, сегодня за нее проголосовали бы 57% россиян (от числа уже определившихся, данные Левада-центра) или 46% (от числа всех избирателей, данные ФОМ). Что все равно на целых 5% больше, чем на предыдущих выборах. Так что все-таки не совсем понятно, ради чего надо было городить весь огород с фронтом. Разве что для 300-процентной уверенности, стремлением к которой кремлевцы вообще-то славятся, и из желания повязать как можно большее число людей круговой порукой в духе: «Вы что, против Путина?!»

От того, всплывут ли в Думе притопленные эсеры, преобразует ли эффективный миллиардер «Правое дело» во что-то хоть на 7% избираемое, увеличат ли свое представительство коммунисты, ничего, по сути, не изменится. Нынешний избирательный цикл в общем и целом повторит предыдущий.

Вот только назвать это победой власти у находящегося по ту сторону кремлевской стены наблюдателя язык не повернется. Потому что в обществе давно сложился прочный консенсус в отношении политики и политиков, который будет покруче пресловутого «путинского консенсуса». (Напомним: это определение в начале века придумали близкие к Кремлю политологи, обозначив так безусловную поддержку большинством всего, что ассоциировалось с фигурой преемника Ельцина.) Так вот, совсем не путинский общественный договор уже объединяет три четверти (83—85%) граждан России, причем их число за последние годы не изменилось (по данным Левада-центра).

Именно столько граждан считают, что политики «заинтересованы только в том, чтобы быть избранными, а не в том, чего действительно хотят избиратели».

Это устойчивое представление подтверждается всей 20-летней историей поначалу конкурентных, а впоследствии полностью контролируемых исполнительной властью выборов. И чем больше и навязчивее о них говорят, тем большей популярностью пользуется анекдот: «Сидит ворона на суку, во рту сыр. Внизу лиса бежит: «Ворона, ты на выборы пойдешь?» — «Нет!!!» Сыр выпадает. Ворона сидит и думает: «Если бы я сказала: «Да», что-нибудь изменилось бы?»

В том же контексте была воспринята и идея «Народного фронта». Проведенный 13—16 мая опрос Левада-центра показал, что большинство россиян (57%) увидело за инициативой Путина не что иное, как желание помочь «Единой России» получить побольше мест в Госдуме, и лишь 16% поверили в официальную версию о «консолидации здоровых сил общества». В то, что фронт будет развернут против коррупционеров, верят 21% опрошенных. Но ровно столько же уверены, что главная его цель — несистемная оппозиция, то есть не по-путински мыслящие граждане.

Помочь «медведям» избиратели, а главное — избиркомы, конечно, помогут. Только не надо питать иллюзий, что путинский консенсус сохраняется. При по-прежнему относительно высоком рейтинге личного доверия (а кому еще доверять, Жириновскому и Зюганову, что ли?) реальная оценка деятельности мечтающего о возвращении в президенты премьер-министра неуклонно снижается. По данным ФОМ, если в феврале 2010 года успешным руководство Путина правительством называли 49% опрошенных, то к сегодняшнему дню таковых осталось только 38%. Несмотря на все статистические заклинания и непрерывное повышение социальных выплат, люди реально беднеют, и тут уже не до консенсуса. А сам рейтинг доверия после четырех пиковых лет вернулся в 2011 году к уровню 2006 года и сейчас лишь немногим превышает 50-процентную отметку.

Поэтому даже если политтехнологическая операция по возвращению утерянного статуса и увенчается успехом, то лишь временным. Если не будут решаться реальные проблемы (а они уже 10 лет не решаются), то статус нынешней власти будет утерян быстро и безвозвратно. Проблем несколько, но ни одна из них для правящего страной слоя сегодня неподъемна. Это коррупция, произвол судебной и правоохранительной систем, межнациональная напряженность, несменяемость власти и, самое главное, не только не уменьшившийся, но и возросший с ельцинских времен разрыв между бедными и богатыми. Все это — тлеющие угли, на которых избирателям в очередной раз предлагают сплясать «медвежий вальс». В то, что подобный танец способен разжечь огонь, распорядители бала верить не хотят. Или просто вид делают.