Феномен Сталина. Тайны «земного бога»

 Художественно-публицистический очерк

 «Попытка — не пытка…» — в шутку любил поговаривать Иосиф Виссарионович, и от этой шутки леденела кровь в жилах даже у бесстрашных маршалов. Невзрачный грузин, с узким лбом и оспинами на лице (на портретах их, естественно, не рисовали), «отец народов» и «лучший друг физкультурников», был идолом, «земным богом» для миллионов советских людей. Когда «земной бог» умер, стая шакалов из более мелких вождей, поджав хвосты, боялась даже тени умершего генсека, и эти страхи не были беспочвенны. Тенью же вождя считал себя всесильный шеф МВД Берия… Нужно отдать должное смелости Хрущева, Маленкова и Булганина: они победили этого сталинского монстра и тем, может быть, спасли страну от второго пришествия сатаны. А впрочем, кто его знает, как бы все повернулось, приди к власти Берия. Во всяком случае, СССР существовал бы по сей день, уж точно. В истории ничто не проходит бесследно,  Отставной полковник КГБ Константин Викторович Лукин был уверен, что  развал великой страны произошел не в девяносто первом, а намного раньше, в 1956 году на ХХ съезде КПСС…

 Бесспорно, закрытый доклад Хрущева о культе личности Сталина был актом мужества, только ведь зря он все это затеял, считал Лукин, недалекого ума был человек, за это свои же соратники потом и спихнули. Хрущев разоблачил не культ личности, он посягнул на самую суть любой власти, подорвал веру советских людей в непогрешимость партии, а это было уже серьезно. Общество раскололось на ярых защитников сталинизма и его непримиримых противников. Лукин по сей день не понимал, что подвигло Первого секретаря ЦК КПСС на столь рискованный для партии шаг. У самого же руки по локоть в крови, решил снять грех с души, переложив всю ответственность на Сталина? Возможно… Во всяком случае, другого объяснения поступку Хрущева он не находил. 

 Разброд и шатание в умах, начавшиеся при Хрущеве, вылились при Брежневе в диссидентское движение, на борьбу с которым положил свои лучшие годы потомственный чекист Лукин. Специально созданное для борьбы с инакомыслием в СССР 5-е Управление КГБ потрудилось на славу: рот удалось закрыть многим. До полной победы было, конечно, еще далеко, но явные успехи уже были налицо. Сомнительных в идеологическом отношении сограждан прятали в «психушки», за хранение книг М. Булгакова и А. Платонова сажали в тюрьму (в уголовное законодательство специально внесли соответствующие изменения), а самых известных смутьянов взашей выперли за границу. Что может быть страшней для советского человека, чем лишиться своей родины? Лукин, правда, подозревал, что тактика высылки неблагонадежных граждан за рубеж себя не оправдывала. Отщепенцы, судя по всему, за границей не пропали от голода, а наоборот, чувствовали себя превосходно и продолжали открывать свои поганые рты. Пришлось тратиться на «глушилки» (специальные мощные антенны, излучающие постоянные помехи, которые должны были забивать вражеские радиоголоса). В противовес принятым мерам народные умельцы вручную стали собирать особо чувствительные  приемники, чтобы ловить зарубежные радиостанции. Радиолюбителей находили, сажали, в общем, КГБ никогда не простаивал, беззаветно служа делу борьбы с собственным народом.

 Когда к власти пришел Андропов, Лукин уже было решил, что они практически победили, но тут история выкинула неожиданный фортель: всесильный генсек вдруг взял да и умер, так ничего и не успев сделать в истории. А начало, что и говорить, было многообещающим! Андропов в считанные дни покончил с тунеядством: в рабочее время люди вообще стали бояться выходить на улицу! «Вот это власть!» — несказанно обрадовался Лукин, в первый же месяц правления нового генсека получивший полковника, и радость его была вполне обоснованна: при Андропове Комитет госбезопасности опять получил безграничную власть. Менты перед гэбистами наконец-то хвосты поджали, еще  бы, Щелоков, их министр, застрелился, а на Чурбанова (его зама) завели уголовное дело, не посмотрели даже, что он зять недавно усопшего Брежнева, вот что значит власть поменялась!

 Лукин уже всерьез рассчитывал дослужиться  до генерала, но видно не судьба. Константин Черненко, проводив в последний путь Андропова,  правил весьма недолго, и вот вместе с Горбачевым пришла так называемая «перестройка». То, что молодой (по советским меркам) Генсек Горбачев как государственный деятель ничего собой не представляет, Лукин понял в первые же дни его правления, и дальнейшее развитие событий только подтвердило его  худшие  опасения.

 Власть — это тайна, неведомая простому смертному, Сталин это прекрасно понимал, а вот Миша-говорун — нет. Ну куда ты, бывший помощник комбайнера, лезешь со своими умничаниями? Читай, как Леонид Ильич, по заранее заготовленной бумажке, так нет, Михаил Сергеевич решил умом блеснуть! Нет, никто ж не возражает, если этот ум есть, а если природа никакими особыми способностями не одарила, да еще и язык, будь он неладен, опережает мысли? Ладно бы говорить умел, куда ни шло, а то с русским языком тоже проблемы! Ляпнуть на всю страну: «тут мне ложат и ложат на стол бумаги…»! Что это за новое слово в русском языке — «ложат»? Нет такого слова, есть слово — класть! И куда только смотрела Раиса Максимовна?..

 Наблюдая за «перестройкой, Лукин искренне сокрушался, предвидя неотвратимый развал страны. Ну кому, спрашивается, могло прийти в голову открыть «авгиевые конюшни» этой дурацкой гласности? Демократия — красивое слово, но не для нашего народа. Всплытие, тем более из дерьма, нужно проводить постепенно, иначе последствия непредсказуемы! С «гласностью» посыпались, конечно же, разоблачения, и первой ее жертвой стала  (раньше это было трудно даже представить) сама КПСС!

 Лукин один из первых в Комитете понял, к чему может привести гласность последнего генерального секретаря ЦК КПСС. И когда министр МВД за просто так вдруг взял да и сдал американцам сверхсекретную схему прослушивания посольства США, Константин Владимирович уже знал — дни Горбачева сочтены. В те времена такого заискивания перед Западом не принимали еще ни левые, ни правые. Нобелевская премия мира за падение берлинской стены была для Горбачева последней лебединой песней. Его популярность на Западе росла, в своей же собственной стране авторитет первого лица неуклонно падал. Если к самому Мише народ относился еще более-менее сдержанно и даже простил ему неумные меры по борьбе с пьянством, то Раису Максимовну почему-то сразу возненавидела вся страна. Но Михаил Сергеевич этого не понимал и упорно  таскал свою супругу везде, где только мог…

 «Благими намерениями вымощена дорога в ад!» — раздраженно думал Лукин, слушая треп так называемых демократов, пока еще хранящих (на всякий случай, естественно) партбилеты у себя в карманах. Поток информации, обрушившийся на головы не готовых к этому граждан, оказался смертельным для коммунистической идеологии. Аргументы и факты о прошлом, выпущенные как джин из бутылки, сминали все  на своем пути, и даже давно привыкший ничему не удивляться Лукин был изумлен — настолько беспощадными оказались вскрывшиеся нарывы истории.

 Оказалось, что на территории Советского Союза немецкие нацисты готовились к будущим захватническим войнам, и Сталин предоставил нацистским командирам, среди которых был небезызвестный Герман Геринг, все то, чего они не имели права иметь по Версальскому договору: танки, тяжелую артиллерию, боевые самолеты. В СССР были предоставлены немецким командирам учебные классы, полигоны, стрельбища, им был открыт доступ к советским танковым заводам. 

 СССР фактически превратился в спонсора Гитлера. Как написал тогда Л.Троцкий: «Сталин стал интендантом Гитлера». И в союзе с нацистской Германией СССР вступил в самую кровопролитную войну в истории человечества не 22 июня 1941 года, как писали в советских учебниках истории, а намного раньше — 17 сентября 1939 года. В этот день доблестная Красная Армия в соответствии с дополнительным секретным протоколом от 23 августа 1939 года перешла польско-советскую границу… 

 Изучая архивные материалы тех лет, Лукин наткнулся на номер «Искры» от 20 сентября 1939 года. В ней была опубликована речь по радио Председателя Совета Народных Комиссаров СССР тов. В. М. Молотова 17 сентября 1939 года… 

 Официальная советская трактовка причин вторжения на территорию западного соседа, которую уже две недели терзали гусеницы гитлеровских танков, поразила Лукина. Оказывается, миролюбивый советский народ осуждал не Гитлера, напавшего 1 сентября 1939 года на Польшу, а… самих поляков! 

 Парад победы над Польшей принимают советский комбриг Кривошеин и нацистский генерал Гудериан

 Молотов вещал: «…События, вызванные польско-германской войной, показали внутреннюю несостоятельность и явную недееспособность польского государства. Польские правящие круги обанкротились. Все это произошло за самый короткий срок. Прошло каких-нибудь две недели, а Польша уже потеряла все свои промышленные очаги, потеряла большую часть крупных городов и культурных ценностей. Нет больше и Варшавы, как столицы польского государства. Никто не знает о местопребывании польского правительства. Население Польши брошено его незадачливыми руководителями на произвол судьбы…» 

 Чему тут было злорадствовать? Знал бы Вячеслав «каменная задница», как по дружбе обзывали Молотова его соратники по партии, что пройдет совсем немного времени и настанет 22 июня 1941 года… Тогда он ужом стелился перед Гитлером, а когда подойдет черед «непобедимого СССР», Политбюро, во главе с их «мудрым» Сталиным, тоже на две недели бросит свой народ на произвол судьбы. Точно так же, только теперь уже советский народ в панике будет две недели ждать сообщений от своего правительства, не понимая, как могло так случиться, что дружеские танки вермахта оказались под Киевом и Минском. Только к 3 июля Сталин обретет наконец дар речи и дрожащим от волнения голосом произнесет на всю страну: «Дорогие братья и сестры…» 

 Но это будет только в сорок первом, а тогда, в тридцать девятом, газеты, захлебываясь от восторга, печатали оперативные сводки генштаба РККА: 

 «С утра 17 сентября войска Рабоче-Крестьянской Красной Армии перешли границу по всей западной линии от реки Западная Двина (наша граница с Латвией) до реки Днестр (наша граница с Румынией). Отбрасывая слабые передовые части и резервы польской армии, наши войска к вечеру 17 сентября достигли: 

 На севере — в Западной Белоруссии — м. Глубокое, ст. Парафианово, овладели железнодорожным узлом Молодечно и м. Воложин. 

 На юге — в западной Украине — наши войска заняли: города Ровно, Дубно, Збараж, Тарнополь, Каломый. 

 Наша авиация сбила: 7 польских истребителей и вынудила к посадке 3 тяжелых бомбардировщика, экипажи которых задержаны. 

 Население встречает повсеместно части Красной Армии с ликованием…» 

Вот так, «с ликованием», год спустя в лесах под Катынью и Харьковом встречали пулю в затылок тысячи польских военнослужащих, попавших в руки советским властям…

 Совместный большевистко-нацистский парад 22.09.39г. Город Брест 

22.09.1939 года. г. Брест. Спуск нацистского знамени для официального вручения представителю СССР

К 28 сентября 1939 года судьба несчастной Польши была уже решена. Блестящий совместный блицкриг СССР — Германия завершился полной победой. Ура!.. На следующий день советские газеты официально опубликовали «Германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией», который начинался словами:

 «Правительство СССР и Германское Правительство после распада бывшего Польского государства рассматривают исключительно как свою задачу восстановить мир и порядок на этой территории и обеспечить народам, живущим там, мирное существование, соответствующее их национальным особенностям…» 

 Так Сталин и Гитлер поделили Польшу между собой. Тут же была напечатана и карта новой границы между СССР и Германией. В третьем пункте договора указывалось: «Необходимое государственное устройство на территории западнее указанной границы производит Германское Правительство, на территории восточнее этой линии — Правительство СССР...» 

 Советскому народу хищнический захват суверенного государства преподносился как освободительное движение, по просьбе, так сказать, трудящихся. 

 Развязав Вторую мировую войну оккупацией Польши, дружба Сталина с Гитлером настолько укрепилась, что 23 декабря 1939 года газета «Правда» опубликовала на своих правдивых страницах поздравления Гитлера и Риббентропа Иосифу Сталину с его шестидесятилетием. 

 25 декабря 1939 Сталин поблагодарил Гитлера и Риббентропа за поздравления:

 Чем обернулся для СССР «Германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией» известно. Многомесячные безнаказанные полеты немецких самолетов-разведчиков позволили германскому командованию с исключительно большой точностью засечь  пункты управления, линии связи, аэродромы, склады, места дислокации частей.  Только в первый день нападения Германии на СССР 22 июня 1941 года войска Западного особого военного округа потеряли 783 самолета, из них 528 — на аэродромах. Такое же положение сложилось в КОВО, ЛВО и ПрибОВО. В первые же часы войны немцы добились абсолютного господства в воздухе, уничтожив лишь за один день 22 июня свыше 1200 самолетов. Катастрофическое начало войны вынуждало Сталина на крайние меры:

Приказ Сталина №0428 от 17 ноября 1941г.

Ставка Верховного Главнокомандующего приказывает:

1. Разрушать и сжигать дотла все населенные пункты в тылу немецких войск на расстоянии 40-60 км.   

 Ранее в своей директиве всем фронтам от 12 сентября 1941 года Сталин приказывал: «В каждой стрелковой дивизии иметь заградительный отряд из надежных бойцов численностью, в расчете по одной роте на стрелковый полк, с задачей приостановки бегства военнослужащих, не останавливаясь перед применением оружия».

 Позже он изложил эту директиву в новой редакции:

  «Сформировать в пределах армии 3-5 хорошо вооруженных заградительных отряда (до 200 человек в каждом), поставить их в непосредственном тылу неустойчивых дивизий и обязать их в случае паники и беспорядочного отхода частей дивизии расстреливать на месте паникеров и трусов»… 

 В сорок втором страна истекает кровью, Сталинградский фронт трещит, но Сталин шлет телеграмму: «Товарищу Берия Л.П. Против организации 3-х лагерей НКВД для проверки отходящих частей возражений не имеется…» Так что бериевский НКВД свой вклад в Победу тоже  внес, только, правда, неизвестно, с каким знаком: бдительные чекисты очень старались — расстреляли за пару лет почти тридцать восемь тысяч офицеров армии и флота.  Сколько будущих «предателей» молодцы из органов ликвидировали...

 И не только с отдельными «врагами народа» боролись, а и участвовал НКВД в настоящих боевых операциях. Шутка ли, без единого выстрела в военное время целые народы из Крыма и Чечни выселить! Это вам не в атаку на фашистские пулеметы ходить, здесь чекистская выдержка и сноровка нужны, чтобы по воле «отца народов» целый полуостров, не щадя ни стариков, ни детей, отправить в Сибирь на вымирание…

 Это военные директивы. А в мирное время расстреливал своих «врагов народа»,  безо всяких на то официальных директив и ни одной личной подписи Сталина под расстрельными списками вы не найдете. Историки теперь даже посчитать не могут, сколько миллионов погибло во время сталинских репрессий. Только в период 1937-1938 годов было репрессировано до 10 миллионов человек, из них 2-3 миллиона уничтожены физически. Миллион туда — миллион сюда, кто их тогда считал…

 «Я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек!» — слова одной из самых популярных песен советских лет родились именно в тридцать седьмом. Но ведь «тридцать седьмой» — только один эпизод в истории Советского государства! Да и родился «тридцать седьмой» ведь намного раньше: 5 сентября 1918 года Совнарком, председателем которого был небезызвестный Владимир Ильич, ввел постановление «О красном терроре». 

 Советская власть зарождалась в кровавых муках (своевременно нужно было делать аборт, но историю вспять уже не повернешь), и методы в государстве трудящихся были — Святая инквизиция отдыхает… Тот же «красный террор» только на юге России унес жизни почти двух миллионов человек, а сколько по всей стране? Не сосчитать… Расстрелы по классовому признаку, система заложничества,  создание первых концлагерей (Соловки), да мало ли до чего додумался изощренный ум «доброго дедушки Ленина»!

 Еще до введения «красного террора» в августе 1918 года он телеграфировал пензенским коммунистам: «ТОВАРИЩИ! ВОССТАНИЕ ПЯТИ ВОЛОСТЕЙ КУЛАЧЬЯ ДОЛЖНО ПОВЕСТИ К БЕСПОЩАДНОМУ ПОДАВЛЕНИЮ. ЭТОГО ТРЕБУЕТ ИНТЕРЕС ВСЕЙ РЕВОЛЮЦИИ, ИБО ТЕПЕРЬ ВЗЯТ «ПОСЛЕДНИЙ РЕШИТЕЛЬНЫЙ БОЙ» С КУЛАЧЬЕМ!» — и тут же в телеграмме предлагал свои оригинальные  методы борьбы с «кулаками»: ПОВЕСИТЬ (НЕПРЕМЕННО ПОВЕСИТЬ, ДАБЫ НАРОД ВИДЕЛ) НЕ МЕНЬШЕ 100 ЗАВЕДОМЫХ КУЛАКОВ, БОГАТЕЕВ, КРОВОПИЙЦ; ОПУБЛИКОВАТЬ ИМЕНА; ОТНЯТЬ ВЕСЬ ХЛЕБ; НАЗНАЧИТЬ ЗАЛОЖНИКОВ. СДЕЛАТЬ ТАК, ЧТОБЫ НА СОТНИ ВЕРСТ КРУГОМ НАРОД ВИДЕЛ, ТРЕПЕТАЛ, ЗНАЛ, КРИЧАЛ: ДУШАТ И ЗАДУШАТ КРОВОПИЙЦ-КУЛАКОВ! НАЙДИТЕ ЛЮДЕЙ ПОТВЕРЖЕ. ЛЕНИН

Так что прав был Сталин, объявляя себя «верным ленинцем». Каков учитель, такие у него и ученики…

 Полковник КГБ Лукин еще лейтенантом начал собирать вырезки из газет и журналов, за одну подборку которых по прежним временам расстреляли бы без суда и следствия. Особенно его интересовала история собственной конторы, которая, как известно, берет начало от знаменитого ЧК. «Мы не ведем войны против отдельных лиц, — писал известный чекист Лацис о «красном терроре» в восемнадцатом году, — мы  истребляем буржуазию как класс. Не ищите на следствии материала и доказательств того, что обвиняемый действовал делом или словом против советской власти. Первый вопрос, который вы должны предложить, какого он происхождения, воспитания, образования или профессии. Эти вопросы и должны определить судьбу обвиняемого»… Вот так недоучившийся юрист Ульянов видел правовую основу будущего государства рабочих и крестьян, куда там до него Сталину! В «тридцать седьмом» хоть не ленились стряпать липовые обвинения и устраивать показательные процессы…

«Перестройка» набирала обороты. Разгромные публикации леденили кровь, переворачивая все с ног на голову, или, скорее, наоборот, семьдесят  лет как раз все стояло на голове, а сейчас наступал момент истины…

 Недобитые в свое время диссиденты вдруг заговорили о какой-то многопартийной системе, и тут Михаил Сергеевич растерялся. Уж слишком неожиданны были всходы им же посеянной гласности. Еще можно было вовремя отречься, ведь в самом деле, зачем ему скомпрометировавшая себя в глазах народа партия, если ты уже избран первым Президентом СССР и  власть у тебя пока неограниченная? Но нет, Горбачев судорожно цепляется за свой пост генсека, подписав тем самым себе исторический приговор. До путча еще далеко, но уже заговорили вслух о голодоморе в Украине, выселенных народах Крыма и Чечни, репрессированных сотнях тысяч прибалтов. Впервые в официальной печати был высмеян непогрешимый образ Ленина, а КПСС была открыто названа преступной организацией.

 У большевистской власти с преступным миром вообще были общие корни. Основатель партии большевиков одиозный Владимир Ульянов (Ленин), несмотря на полученное в детстве приличное воспитание, был весьма нечистоплотен в приобретении денежных средств. Праздное времяпровождение в курортных западноевропейских государствах, где почти семнадцать лет набирался сил будущий «учитель и вождь трудящихся всего мира», требовало немалых денег. «Здесь отдых чудесный, купание, прогулки, безлюдье и безделье. Безделье и безлюдье для меня лучше всего», — писал из-за границы Владимир Ильич своей матери. В других, менее лирических письмах, он подбивал «чудесного грузина» по кличке Коба (сменившего потом себе партийную кличку на более звучную — Сталин) на вооруженные налеты на банки и почтовые кареты. На ленинском языке эти кровавые разбои культурно именовались экспроприацией — сокращенно «эксами». 

 В чем в чем, а в бандитизме несостоявшийся священник Иосиф-Коба себя очень хорошо проявил. Чего только стоило организованное им в 1907 году знаменитое ограбление Тифлисского банка! В результате применения бомб при проведении революционных «эксов» были убиты и ранены десятки невинных людей, но будущего «земного бога» Сталина и идола всех коммунистов мира Ленина отнюдь не смущало, что экспроприированные мешки с деньгами на содержание их экстремистской партии были залиты кровью. 

 Особый резонанс не только в СССР, но и во всем мире вызвали обнаруженные и преданные гласности материалы о казни без суда и следствия десятков тысяч польских военнопленных. Заведенная годами привычка накапливать отработанные документы в архивах сыграла не на пользу безупречной репутации партии. Даже привыкший ничему не удивляться полковник КГБ Лукин испытал шок, ознакомившись с секретным докладом Берии Сталину. 

 Из секретного доклада Берии Сталину. 5 марта 1940 года этот сталинский монстр со свойственной ему педантичностью докладывал: 

 «В лагерях для военнопленных НКВД СССР и тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии в настоящее время содержится большое количество бывших офицеров польской армии, бывших работников польской полиции и разведывательных органов, членов польских националистических к-р партий, участников вскрытых к-р повстанческих организаций, перебежчиков и др. Все они являются заклятыми врагами Советской власти, преисполненными ненависти к советскому строю. 

 Военнопленные офицеры и полицейские, находясь в лагерях, пытаются продолжать к-р работу, ведут антисоветскую агитацию. Каждый из них только и ждет освобождения, чтобы иметь возможность активно включиться в борьбу против Советской власти. 

 Органами НКВД в западных областях Украины и Белоруссии вскрыт ряд  к-р повстанческих организаций. Во всех этих к-р организациях активную руководящую роль играли бывшие офицеры бывшей польской армии, бывшие полицейские и жандармы. 

 Среди задержанных перебежчиков и нарушителей госграницы также выявлено значительное количество лиц, которые являются участниками к-р шпионских и повстанческих организаций. 

 В лагерях для военнопленных содержится всего (не считая солдат и унтер-офицерского состава) – 14736 бывших офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, жандармов, тюремщиков, осадников и разведчиков – по национальности свыше 97% поляки. 

 Из них: 

 генералов, полковников и подполковников — 295; 

 майоров и капитанов – 2080; 

 поручиков, подпоручиков и хорунжих – 6049; 

 офицеров и младших командиров полиции, пограничной охраны и жандармерии — 1030; 

 рядовых полицейских, жандармов, тюремщиков и разведчиков – 5138; 

 чиновников, помещиков, ксендзов и осадников — 144. 

 В тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии всего содержится 18632 арестованных (из них 10685 поляки), в том числе: 

 бывших офицеров – 1207; 

 бывших полицейских, разведчиков и жандармов — 5141; 

 шпионов и диверсантов — 347; 

 бывших помещиков, фабрикантов и чиновников — 465; 

 членов различных к-р и повстанческих организаций и разного рода к-р элемента — 5345; 

 перебежчиков — 6127. 

 Исходя из того, что все они являются закоренелыми, неисправимыми врагами Советской власти, НКВД считает необходимым: 

 I. Предложить НКВД СССР: 

 1. Дела о находящихся в лагерях для военнопленных 14700 человек бывших польских офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, разведчиков, жандармов, осадников и тюремщиков, 

 2. а также дела об арестованных и находящихся в тюрьмах западных областей Украины и Белоруссии в количестве 11000 человек — членов различных к-р шпионских и диверсионных организаций, бывших помещиков, фабрикантов и перебежчиков — рассмотреть в особом порядке, с применением к ним высшей меры наказания — расстрела. 

 II. Рассмотрение дел провести без вызова арестованных и без предъявления обвинения, постановления об окончании следствия и обвинительного заключения — в следующем порядке: 

 а) на лиц, находящихся в лагерях военнопленных, — по справкам, представляемым Управлением по делам военнопленных НКВД СССР; 

 б) на лиц арестованных — по справкам из дел, представляемых НКВД УССР и НКВД БССР.  

 III. Рассмотрение дел и вынесение решения возложить на тройку в составе тт. Меркулова, Кобулова и Баштакова (начальник 1-го Спецотдела НКВД СССР). 

 Народный Комиссар Внутренних Дел Союза ССР 

 Л. Берия» 

Примеч. Текст секретного доклада Берии Сталину 5 марта 1940 года приведен из российской «Большой Энциклопедии Кирилла и Мефодия 2003».

Катынь стала символом гибели пленных польских офицеров от рук советских властей. В сентябре 1939 при оккупации советскими войсками западных областей Украины и Белоруссии были арестованы в качестве военнопленных более 30 тысяч поляков (главным образом польских военнослужащих). На основании постановления ЦК КПСС от 5 марта 1940 все они как потенциальные противники советской власти были приговорены к высшей мере наказания — расстрелу. Всего по решению специальной тройки НКВД было расстреляно в Катынском лесу, Старобельском лагере, Осташковском лагере и тюрьмах Западной Украины и Белоруссии 21857 человек.

 После захвата немцами Смоленска в 1941 во время Великой Отечественной войны были обнаружены массовые захоронения в Катынском лесу, возникли подозрения, что это останки расстрелянных НКВД польских офицеров. Созданная по предложению Германии комиссия Международного Красного Креста установила, что в Катынском лесу органами НКВД были проведены массовые расстрелы польских военнопленных. Советское руководство отвергло эти обвинения. Позднее, после освобождения Смоленска в 1944, созданная специальная комиссия под руководством академика Н. Н. Бурденко, в состав которой входил известный советский писатель Алексей Толстой, пришла к заключению, что польские офицеры были расстреляны немецкими оккупантами. 

 Во время Нюрнбергского процесса подсудимыми был поднят вопрос и советских репрессиях в Катыни, но союзники СССР в то время не стали возбуждать недовольство Сталина, хотя позднее Черчилль признал, что он и тогда уже имел информацию о расстреле поляков. В течение последующих десятилетий эта версия поддерживалась официальной советской пропагандой. И только в конце 1980-х годов Горбачев после обнаружения соответствующих документов в партийных архивах вынужден был признать факты массовых расстрелов польских военнопленных. 

И только в 2010-ом Президент РФ Дмитрий Медведев разрешил рассекретить расстрел в Катыни. Д.Медведев: Катынь — это преступление Сталина

18 апреля 2010 г.

 http://rus.db.lv/r/519-v-mire/25721-medvedev-katyn-eto-prestuplenie-stalina

 В апреле 2010-го в РФ были впервые официально опубликованы документы, раскрывающие виновных в гибели польских офицеров 

 Документы, касающиеся Катыньской трагедии, теперь доступны каждому – Российское Федеральное архивное агентство (Росархив) разместил их электронные версии на своем официальном сайте.

Как сообщил ИТАР-ТАСС, бумаги были размещены в интернете по решению президента РФ Дмитрия Медведева. 

 Глава агентства Андрей Артизов пояснил, что таким образом Россия демонстрирует Польше абсолютную открытость по этому вопросу: «Мы, российская сторона, демонстрируем абсолютную открытость в рассказе о том, что произошло в Катыни, что произошло в других местах с польскими военнопленными, обнародованы все основные документы об этом событии». 

 «Я еще раз хочу сказать, что электронные образы нигде на официальных сайтах правительственных наших органов не размещались, и размещение на нашем официальном сайте – первое», – заявил Артизов. Кроме того, он отметил, что поскольку это были документы особой важности, сверхсекретные, доступ к ним имели единицы. 

 «Это знаменитые документы из пакета номер 1, пакета, который десятилетия хранился в закрытом архиве Политбюро ЦК КПСС на правах особой важности, и вскрывать этот пакет имели право только генеральный секретарь и руководитель канцелярии аппарата ЦК или заведующий общим отделом в присутствии генерального секретаря. Никто другой доступа к этому пакету не имел», - заявил глава Росархива. 

 Документ под номером один – это докладная записка Берии на имя Сталина. В нем приводятся цифры, что в лагерях для военнопленных содержатся всего, не считая солдат и унтер-офицерского состава (затем отпущенных по домам), 14 тысяч 736 бывших офицеров, чиновников, помещиков, полицейских, жандармов, тюремщиков, осадников, разведчиков, по национальности свыше 97% - поляки. Доклад заканчивается предложением: «Исходя из того, что все они являются закоренелыми, неисправимыми врагами советской власти, НКВД СССР считает необходимым: Дела о находящихся в лагерях для военнопленных … рассмотреть в особом порядке, с применением высшей меры наказания – расстрела. Рассмотрение дел провести без вызова арестованных и без пред’явления обвинения…» 

 Андрей Артизов отметил, что «на этой записке имеются подлинные резолюции Сталина и ряда других членов Политбюро, то есть Ворошилова, Молотова, Микояна. «Там же, в этом пакете, находится текст постановления Политбюро от 5 марта 1940 года, где выражается согласие с предложениями Берии о расстреле польских офицеров», – сообщил Артизов. 

«Катынская трагедия — это преступление Сталина и ряда его приспешников. Позиция российского государства по этому вопросу давно сформулирована и остается неизменной», — подчеркнул Дмитрий Медведев.

Когда при первом и последнем Президенте СССР М.Горбачеве был опубликован в «Новом мире» «Архипелаг ГУЛАГ», в котором участник Великой Отечественной Войны Александр Солженицын написал: «Три недели уже война шла в Германии, и все мы хорошо знали: окажись девушки немки — их можно было изнасиловать, следом расстрелять, и это было бы почти боевое отличие; окажись они польки или наши угнанные русачки — их можно было бы во всяком случае гонять голыми по огороду и хлопать по ляжкам — забавная шутка, не больше», и Катынская трагедия стала достоянием гласности, дальше все покатилось как снежный ком. Прибалты первыми на весь мир заявили, что СССР им, оказывается, и даром не нужен, а в Союз их затащили насильно, вспыхнули гражданские войны на Кавказе и в  Молдавии, в Украине вдруг заговорили о независимости. Страна валилась и трещала по всем швам, а Горбачев, разглагольствуя о «новом мышлении», никак не мог понять, что это все, конец…

 Вчерашние коммунисты-интернационалисты из братских республик вдруг превратились в приверженцев национальной идеи и стали смотреть на русских, как на оккупантов. 

 Когда хунта, под названием ГКЧП, арестовала в Форосе первого Президента СССР Горбачева, уже к вечеру 19 августа у «Белого дома» в поддержку Ельцина собрались тысячи людей, соседние же республики старались не высовываться, по принципу «моя хата с краю, ничего не знаю». Победят путчисты, мы что, мы же не возражали, победят демократы, так вроде как не мешали (хотя все прогрессивные газеты по приказу ГКЧП немедленно закрыли и по всем каналам двое суток непрерывно транслировали «Лебединое  озеро», прерываемое только разве что на сообщения того же  ГКЧП)…

 И только когда опасность миновала и были арестованы  все зачинщики переворота, только тогда раздались первые робкие голоса о независимости…

С 23 августа по 1 сентября Верховные Советы Эстонии, Латвии, Украины, Молдавии, Азербайджана, Узбекистана и Киргизстана быстренько провозгласили свою независимость. Возразить было некому…

 Союз Советских Социалистических Республик, изначально построенный на лжи и костях собственных граждан, вдруг неожиданно зашатался, как колосс на глиняных ножках. По всей стране окрыленные полученной независимостью граждане требовали провести второй нюрнбергский процесс над павшим коммунистическим режимом и его вооруженным отрядом, но пошумели-пошумели, да так все и заглохло. 

 Начиналась новая «золотая эпоха» строительства теперь уже капитализма… Бывшие  владельцы партбилетов от партии быстренько отмежевались, КГБ разогнали, все стали или демократами, или националистами, а самые умные (в том числе и Константин Владимирович) ударились в бизнес, так что кого судить? Все, абсолютно все, кроме «гекачепистов» (да и тех вскоре из казематов Матросской тишины освободили, а судьи кто?) — пострадавшие от режима! Некоторые даже справками обзавелись, что были в рядах защитников Белого дома… До судов ли, когда теперь ударными темпами строим капитализм!

 В общем, о КПСС быстро позабыли, КГБ переименовали, и так вопрос об исторической вине сам собой был исчерпан. 

 Развал КГБ Лукин пережил без особых терзаний, было только немного обидно, что весь народный гнев обрушился исключительно на КГБ, а младшего брата — МВД — вообще не затронули. КГБ же был разогнан показательно, даже памятник первому чекисту снести не поленились, а в МВД до сих пор железному Феликсу в каждом кабинете портреты висят…

 Михаил Горбачев, формально восстановленный на посту Президента СССР, пребывал в состоянии шока. Он оказался в роли короля без королевства. Все руководители союзных республик, хоть и с оглядкой, но все чаще стали именовать себя самостоятельными государствами, в России же теперь безраздельно царствовал Ельцин. СССР уже был обречен, но для окончательного его развала понадобился еще один заговор…

 8 декабря 1991 года в Беловежской Пуще тайно собрались лидеры России, Украины и Белоруссии и, не спрашивая согласия остальных республик, заявили на весь мир о том, что «Союз ССР как субъект международного права и геополитическая реальность прекращает свое существование…» Агония продолжалась еще почти две недели, пока 25 декабря 1991 года первый и последний Президент СССР в 19 часов не выступил по телевидению с заявлением о прекращении своей деятельности на этом посту. В тот же сумрачный вечер в 19 часов 38  минут в Москве над Кремлем был спущен красный флаг с Государственным гербом СССР, а на его место вознесся трехцветный российский. Так завершилась история некогда великой страны и началась вакханалия распада…

 Ломать не строить, да, собственно говоря, строить-то как раз никто ничего и не собирался. Зачем? И, главное, для кого? Для этого митингующего народа?   Да сейчас… Капитализм — это вам, господа, не социализм, здесь, извините, каждый сам за себя! И понеслось…

 Вместо одного, сверженного, в мире появились пятнадцать президентов новых суверенных государств. Эти удельные царьки (почти половина из них бывшие члены ЦК КПСС) принялись в своих вотчинах рьяно все устраивать каждый на свой лад, не опасаясь теперь ответа перед центром. Пути и методы у всех были разные: от диктатуры до якобы демократии, но результат получился один и тот же — полный развал экономики, повальная коррупция (а чего бояться, все свои)  и  невероятный рост преступности. Но новоявленным президентам на это было наплевать: успеть бы награбить побольше, чтобы и себе, и своим родственничкам лет на сто вперед хватило, пока не выгнали взашей, как того же Горбачева… За каких-то пару лет умудрившись довести свои государства до полной нищеты, они ринулись разъезжать с визитами по миру, клянчить кредиты на нужды своих независимых государств.

 Поначалу давали много и охотно, в мире еще долго не прекращалась эйфория от распада самого могущественного ядерного государства, но потихоньку страсти улеглись, и на Западе все чаще стали задумываться, а что, собственно, такого уж хорошего произошло, чему радоваться-то?  Вместо одной ядерной державы получили пятнадцать, к тому же практически неуправляемых и непредсказуемых? Хорошенькая перспектива! На просторах бывшего единого государства то тут, то там стали вспыхивать настоящие гражданские войны, межрегиональные конфликты стали обычным явлением. В России Чечня требует собственной независимости, что привело к кровавым войнам, которые не утихают и по сей день, неспокойно в Приднестровье, Грузии, Азербайджане, Таджикистане, Крыму. Некогда братские республики ощетинились «прозрачными» границами и стали спешно вооружаться друг против друга. К этому стремились наши друзья из цивилизованного мира? Вряд ли…

 Очень скоро западные банкиры убедились, что помогать развивающимся государствам — все равно, что выбрасывать деньги на ветер. Сколько ни дай, все разворуют. Аппетиты же новой власти оказались такими, что остается только удивляться, откуда у вчерашних «совков» такие запросы. Ну, в самом деле, зачем было покупать премьер-министру нищей страны дворец в Сан-Франциско? Поди попроси теперь очередной кредит у скупердяев буржуев, объясни им, что народ голодает, сидит без воды и света в промерзших квартирах, смертность давно превышает рождаемость, что если так дальше пойдет, то скоро в независимых странах и жить-то будет некому! Вопросы коварные теперь задают: если голодаете, то почему ж тогда не работаете? Вот, гады, неужели не понимают, что не для того завоевывали независимость, чтобы работать, а для того, чтобы жить лучше!  В конце концов, черт с ним, с этим народом, пусть выживает, как хочет, дайте кредит, чтобы хоть на зарплату депутатам хватило! А как же, они — «избранники» этого самого народа и жить должны, соответственно, как избранные…

 У Лукина в свое время была возможность баллотироваться в Верховный Совет, но хватило ума не лезть в большую политику. Умные люди всегда должны оставаться в тени, а не лезть наверх, как тот же Руцкой. Говорят, неплохим летчиком в свое время был вице-президент России, герой, а вот закончил он, как известно, плохо. Когда по центральному телевидению показали танки, в упор расстреливающие Белый дом, Лукин сначала подумал, что это кадры из какого-то очередного боевика, столь дико было все происходящее…

 «Что же это за власть? Дерьмо какое-то, а не власть, позор на весь мир! И это в Москве, где у кремлевских стен до сих пор покоится тело Сталина!» —  сокрушался Лукин. Он взял с полки том Большой Советской Энциклопедии, полистал. Сталину было посвящено целых две страницы, в целом (ну надо же) хвалебные! И это в выпуске 1976 года, когда, казалось, все точки над «і» в истории тирана уже были расставлены. Характеристики, правда, надо признать, весьма сдержанные: «один из руководящих деятелей Коммунистической партии… видный теоретик и пропагандист марксизма-ленинизма…» Хорош теоретик, угробивший за годы своего правления десятки миллионов ни в чем не повинных людей. Ни черта не понял Брежнев в истории, ведь не без его ведома внесли в энциклопедию статью о Сталине. Лукин внимательно читал дальше: «В деятельности Сталина наряду с положительными сторонами имели место теоретические и политические ошибки…» «О положительных сторонах лучше промолчим, — усмехнувшись, подумал он, — но ничего себе «ошибочки», кровь в жилах стынет, читая того же Солженицына…

Так… а ну-ка посмотрим, что же написано в этих пудовых томах о верных соратниках «видного теоретика»? С кого начать, ну, конечно же, с маршала Советского Союза, министра МГБ Берии. Странно, но Лаврентия Павловича в энциклопедии нет. Все тома забиты никому не нужными биографиями каких-то полуграмотных доярок, черкнули бы и о Берии пару строк… Это как же так? — изумился Лукин. —  Нет Берии! А кто же тогда есть?» Он взял последний том: о Ягоде, преемнике Менжинского на посту председателя ОГПУ, ни слова…

 Но как же так, недоумевал Лукин:  Дзержинскому, барину по происхождению, посвящена целая страница, для Генриха Ягоды, простого аптекаря из Нижнего Новгорода, не нашлось даже строчки? «Железный» Феликс был первым председателем ВЧК, Ягода стал первым «железным» наркомом НКВД, фигуры исторически вполне равноценные, где же пролетарская справедливость?

 Ладно, Ягода был, что и говорить, человек довольно малосимпатичный, моральный урод, можно даже сказать, поэтому его упомянуть и позабыли, а Ежов? Даром что карлик, зато хватка у этого коротышки была не хуже чем у «железного» Феликса, его «ежовые рукавицы» уж должны-то помнить, подумал Лукин, раскрывая том на букву «Е». Ежовым и не пахло… Места не хватило, наверное! Открыл первый том: Абакумова, сменившего на время Берию на посту министра МГБ, в энциклопедии тоже не оказалось. Стыдно, что они были в нашей истории? Что-то  не верится! Боятся призраков прошлого? Это в 1976 году-то, маловероятно, тогда почему не напечатали их  биографии? Этого Лукин понять не мог. Получалось, если верить энциклопедии, его конторой на протяжении почти четверти века, после умершего своей смертью Менжинского, с 1929 года никто не руководил? Парадокс! Ах да, все руководители НКВД (странно, что все как один) потом оказались врагами народа, и им не место в истории, но почему же тогда, если уж быть последовательным до конца, в ИСТОРИЮ попал их хозяин?

 Что касалось Сталина, материала он вроде бы много, как-никак история великой страны на протяжении почти тридцати пяти лет была неразрывно связана с именем Иосифа Виссарионовича. Да вот Виссарионовичем ли был Сосо? Или все-таки Николаевичем? В конце восьмидесятых Лукину как-то довелось побывать в Пржевальске. Увидев в аэропорту памятник Сталину, он поначалу даже растерялся, как это киргизы посмели оставить пахана и не снести ему памятник, когда были уничтожены миллионы других скульптур «великого кормчего» по всей стране? Подойдя поближе, он с изумлением прочитал надпись на памятнике: «Николай Михайлович Пржевальский»… Сходство между великим путешественником и Сталиным было поразительным. 

 Тайны, окружавшие Сталина, начинались уже с самого факта его рождения. До сих пор ведь неизвестно, кто же на самом деле был настоящим отцом Иосифа Джугашвили. Что касается Лукина, то он никогда не верил, что пьяница Виссарион мог зачать будущего властелина огромной страны. И незаконнорожденный Сосо, приписанный захудалому пьянице-сапожнику, будь в нем гены этого сапожника, тачал бы сапоги, а не баловался бы в молодости стихами. Неплохие, кстати, стихи за подписью Сосело писал будущий тиран народов. Откуда у него появилась любовь к литературе, не от неграмотной же матери, которая мыла полы у грузинского князя? Поэтом Сосо не стал, но читал и писал много, и псевдонимы выбирал яркие: Коба, Стефин, Солин, пока наконец в 1913 году не выбрал себе окончательно тот, под которым его вскоре узнал весь мир. Где это вы встречали сына пьяницы, который любил читать классическую русскую литературу, да еще писал без единой ошибки? Лично Лукин таких примеров не знал …

Разгадывать загадки Сталина было интересно. Полковник КГБ Лукин в свое время имел допуск практически к любым гэбэшным архивам. Знакомился и с личными бумагами второго, после генсека, монстра — Берии, но ничего, чтобы хоть как-то пролило свет на историю кремлевских затворников, не обнаружил. Что могли означать многочисленные пометки Сталина: крестики, галочки, минусы, двойные черточки — для судеб людей, можно было только догадываться. Бумаге Сталин не доверял,  и, наверное, зря Берия сразу после смерти вождя так уж торопился порыться в его сейфе, ничего особенного там быть не могло. Сталин не Николай Второй, дневников не вел, полагаясь лишь на свою изумительную память. О своих врагах он помнил всегда и без бумажек…

 Как оперативника, Лукина более всего интересовал один вопрос: был ли на самом деле Иосиф Джугашвили завербован  секретной полицией или нет? Если да, то это настоящая сенсация уходящего века, только, чтобы это доказать, нужны настоящие документы, а не домыслы, как у того же Солженицына. Но как оперативник, Лукин прекрасно понимал, что пролить свет здесь может лишь случайность, а это маловероятно, ведь прошло столько времени, и любая бумажка с доносом, если таковая и существовала,  написанная рукой Джугашвили,  сто раз  уже истлела. Свидетелей давно нет в живых, так что в этом вопросе все концы в воду...

 Кто убил Надежду Аллилуеву? Шут его знает, скорее всего, сама, как Анна Каренина, рассчиталась с жизнью. На кой ляд, спрашивается, Сталину в нее стрелять? Версии, конечно, были разные. Самому Лукину больше всего нравился вариант, что Аллилуева спряталась за шторой, а Сталин, заметив шорох, пальнул не глядя. Вполне возможно, учитывая маниакальную подозрительность вождя, но маловероятно, чтобы пряталась за шторой. Всей правды о сокровенных тайнах почившего в бозе «земного бога» Иосифа  Сталина наверное уже не узнает никто…

                                                           *  *  *

 Сон полковника КГБ Лукина (отрывок из романа «Время оборотней»)

...Ночью Константину Викторовичу приснился кошмарный сон, будто в спальне под ним разверзлась страшная воронка, из которой вырывались языки пламени, и перед ним возник козлобородый черт с вилами в лапах. 

 — Полковник КГБ Лукин? — деловито осведомился черт.

 Константин Викторович раскрыл было рот сказать, что он в отставке, да и КГБ давно нет, но посланник ада не стал его слушать. 

 — Бывших чекистов не бывает, — изрек черт и вонзил ему вилы прямо в живот. 

 Лукин взвыл от пронзившей его боли. Черт же легко поднял его на вилы и швырнул в пылающую жаром преисподнюю. Константин Викторович не верил ни в Бога, ни в черта, но сон был настолько реалистичным, будто он и впрямь побывал в аду. Провалившись в воронкообразную штольню, Лукин долго падал, но не разбился. Когда он почти достиг дна пропасти, его на лету подхватили ведьмы-старухи в черных плащах, подобных крыльям летучих мышей. Освещая себе факелами путь, ведьмы понеслись с ним по подземелью и вскоре доставили его к вратам ада. Охраняли те врата два здоровенных черта с огромными рогами и квадратными бандитскими мордами. Лукина, на котором из одежды были только семейные трусы, а от нанесенных вилами страшных ран на животе не осталось и следа, рогатые братки пропустили в ад без лишних вопросов.

 Заправлял тем адом Сатана в облике Иосифа Сталина — с усами, в кителе с погонами Маршала Советского Союза и в брюках навыпуск с красными лампасами, только без ботинок, потому как вместо ступней у Сталина-Сатаны были копыта. То, что и в аду генералиссимус Сталин всеми верховодил, Константина Викторовича не удивило. Собственно, Иосиф Виссарионович Сталин-Джугашвили, которого в свое время миллионы советских людей почитали, как «земного бога», и при жизни был дьяволом в человеческом обличье, желчные тигриные глаза которого излучали сатанинскую силу.

 Когда ведьмы привели Лукина к властелину преисподней, он очень сконфузился, что предстал перед Сталиным-Сатаной в одних трусах, однако генералиссимус ада не стал выговаривать ему за внешний вид. 

 — Доброй ночи, Иосиф Виссарионович! — вытянувшись в струнку, поприветствовал Лукин адского Сталина. 

— Ну докладывай, палковник, как там, нэ забыли еще таварища Сталина? — с грузинским акцентом спросил тот.

— Конечно не забыли, Иосиф Виссарионович.

— Нэбось, ругают меня, да?

— Есть такие, что и ругают. Но лично я вас, Иосиф Виссарионович, очень даже уважаю, — поспешил заверить Лукин.

 Сталин посмотрел на него тяжелым взглядом.

— Садысь, в ногах правды нэт, — сказал он, а сам, сжимая трубку в кулаке, подошел к радиоле. Покрутив ручку настройки, он поймал волну какой-то радиостанции, передававшей последние новости ада. Диктор загробным голосом поведал о последних трудовых достижениях чертей, как-то досрочное выполнение пятилетнего плана по газификации котлов для грешников и производству сковородок с тефлоновым покрытием, создающих, по словам диктора, дополнительный комфорт поджариваемым, чтобы те не пригорали. Завершился выпуск адских новостей похоронным маршем, под музыку которого диктор скорбным голосом зачитал:

 Нет слов таких, чтоб ими передать

Всю нестерпимость боли и печали,

Нет слов таких, чтоб ими рассказать,

Как мы скорбим по вас, товарищ Сталин!

Товарищ Сталин, слышишь ли ты нас?

Ты должен слышать нас, мы это знаем.

— Слишю, слишю, — набивая трубку, кивнул Сталин. — Знаешь, кто эти стихи обо мнэ напысал? — обратился он к Лукину.

— Знаю — Константин Симонов, — уверенно ответил тот. Эти стихи попались ему на глаза неделю назад, когда он просматривал в Интернете публикации о Сталине. Интерес к Иосифу Сталину объяснялся тем, что Константин Викторович подумывал написать мемуары и в первой главе хотел описать похороны «вождя всех народов», на которых его чуть не затоптали насмерть.

 Когда умер Сталин, Косте Лукину было всего шесть лет. Похороны императора шестой части планеты он запомнил навсегда — день 9 марта 1953 года чуть не стал последним днем в его жизни. Тогда в Москве на Трубной площади возникла чудовищная давка, во время которой погибло немало людей: усопший пахан добирал послушных овечек в свое, теперь уже неземное царство… 

 Низкорослый грузин с узким лбом и оспинами на лице (на портретах их, естественно, не рисовали) был «отцом всех народов», и когда он умер, плакали и старые, и молодые, и дети. Девицы те просто надрывались от слез, и казалось, что с утратой Сталина весь мир осиротел и человечество не переживет такую потерю. Костя, в семье которого портрет Сталина висел вместо иконы, рыдал вместе со всеми: такое было потрясение, что «земной бог» оказался простым смертным. Трое суток нескончаемым потоком вливалась в Колонный зал всенародная река любви и скорби. Скопление народа было столь велико, что на улицах Москвы то и дело возникали давки, но люди шли и шли, как заколдованные, и маленького Костика, на глазах которого толпа скинула милиционера с лошади и, возможно, растоптала, не раздавили в том роковом потоке лишь потому, что ему удалось залезть под военный грузовик, которым был заблокирован узкий проход с Трубной площади на Неглинку.

 — Вот ты знаешь, палковник, что я диявол, — задумчиво разглядывая огромный глобус, сказал Сталин. — Под моим чутким руководством были сгублены миллионы людских душ, и далеко нэ все были врагами народа. Органы, в которых ты служил, кого угодно магли пасадить, лишь бы выполнить мой сатанинский план, иначе им самим нэ сносить головы. Я гепеу разрешил даже детей расстреливать за измэну родине и шпионаж, правда, только тех, кто старше двенадцати лет. Ну сам панимаешь, какие там шпионы могут быть в двенадцать лет — шпана еще, но наши славные органы выявляли тех несовершеннолетних «шпионов» тысячами. А какую «чистку» я провел в Красной Армии — расстрэлял пэрэд войной почти весь комсостав от маршала до лейтенанта. И при всех моих, так сказать, перегибах савецкий народ любил мэня неистовее, чем «вечно живого» Ленина, да что там Ленина, меня любили больше, чем Бога! Как думаешь, пачему? 

 — Потому, что был культ, но была и личность, как сказал о вас писатель Шолохов, — ответил Лукин.

 — Культ личности — это следствие всенародной любви к таварищу Сталину, а нэ пэрвопричина, — заметил Сталин. 

 Раскурив трубку, он прошелся перед столом на своих копытах и начал неторопливо говорить как бы сам с собой: 

— Пэрвопричина кроется в самой сущности человека, в котором гэнэтически заложена вера в Бога. Эта патребность в подчиненности висщему авторитету для многих савершенно нэобходимая вэщь. Таким абсолютным авторитетом для савецкого народа был таварищ Сталин. И культ личности вазник патаму, что я был магущественнее Всевышнего. Отправлял на смэрть, кого хател, карал целые народы, а мэня прадалжали безудэржно славить — называли корифеем всех наук, мудрейшим из мудрых, величайшим из великих, и савецкие попы в своих малитвах правазглашали мэня богоизбранным вождем. Такого триумфа Сатаны нэ было со дня сотворения мира, — самодовольно усмехнулся Сталин-Сатана.

 Трубка у него погасла, он зажег ее снова, затянулся один раз и продолжил:

— О чем говорит диалектический материализм? — задался он вопросом, и сам себе на него ответил: — О единстве и борьбе противоположностей, как двигателе исторического процесса. Дьявол есть противоположностью Бога, но дьявол с ним и един. Я, как Сатана, миллионами изводил людей, а мой антипод Бог вабще устроил Всэмырный потоп — истрэблю, сказал, с лица земли чэловеков, и скотов, и гадов, и птиц нэбэсных — всэх истреблю! У него только никчемный Ной был праведен и нэпорочэн. Что же Бог за Творэц такой бэстолковый, что даже птички у него парочными палучились? Вот я, напримэр, прынял Расию с сохой, а сдал ее с атомной дубиной и с таким оружием мог бы устроить на зэмле пахлэще Всэмырного потопа. Травинки, микроба бы после Мировой атомной войны нэ осталось. Всю планэту прэвратыл бы в одын сплашной ад. Патому во всей Вселенной нэ было равного мне, а Бог за все время моего дьявольского правления ни разу в зэмные дела нэ вмешался, предоставив мне абсолютную власть распоряжаться чужими жизнями. Только когда тэбя окружают безропотные исполнители, когда никто нэ смеет тэбе возразить и все вокруг только поддакивают да восхваляют — наступает прэсыщение такой властью. То ли дело у нас в аду, с чэртями никогда нэ соскучишься, — усмехнулся Сталин и пристально посмотрел на Лукина.

 От проницательного взгляда генералиссимуса преисподней Константину Викторовичу стало не по себе. Возникло неприятное ощущение, будто Сатана читает его мысли, а Лукин как раз думал о том, что Сталин вовсе не такой великий, как тот сам себя представлял. Оратором Иосиф Сталин был никудышным, а речи его малосодержательны. Никаких научных трудов он в сущности не написал, а все его так называемые сочинения — это его выступления, сделанные по какому-либо поводу. Целью его жизни стала одна всепоглощающая страсть — жажда власти. Только этой страстью азиатского сатрапа он был все время занят. Властолюбивый и грубый, вероломный и скрытный, завистливый и лицемерный, хвастливый и упрямый, чрезвычайно хитрый и подлый, мстительный параноик, боявшийся собственной тени, с детства тщедушный, капризный, сухорукий, болезненно самолюбивый и чувствительный ко всему, что ставило под сомнение его физическую силу — отсюда его маниакальная подозрительность, Сталин был настоящим воплощением зла. Выходец из семьи кустаря-сапожника, Иосиф Джугашвили, не имевший наклонности ни к наукам, ни к искусству, не владевший каким-либо ремеслом, проявить себя мог лишь в политических интригах. После смерти Председателя Совнаркома Ленина, который из-за своей тяжелой болезни и припадков безумия последние годы своей жизни лишь формально был главой государства, Сталин на своей номенклатурной должности генерального секретаря сумел сосредоточить в своих руках безграничную власть. Удалось это ему только потому, что более интеллектуальные однопартийцы поначалу не воспринимали его всерьез и за глаза называли косноязычного Кобу «самой гениальною посредственностью нашей партии», за что потом жестоко поплатились, ведь злопамятный Сталин никому никогда ничего не прощал. 

 «Величайшим из великих» Иосиф Виссарионович Джугашвили смог стать в глазах только еще более заурядных людей, чем был он сам, — такой у Лукина вертелся на языке ответ на вопрос Сатаны: почему Сталина так неистово любили? Прямо сказать это ему в глаза Константин Викторович не решился бы.

 — Вот, значит, какого ты обо мнэ мнэния. Па-твоему, я гэниальная пасредственность, да? Ну-ну, — смерив Лукина грозным взглядом, зловеще протянул Сталин.

Понимая, что оправдываться бесполезно, Константин Викторович сконфуженно молчал.

Сталин прошел мимо стола, дошел до конца, вернулся и, вынув трубку изо рта, сказал медленно, не повышая голоса:

— Скоро ты узнаешь, что такое настоящий ад. Аудиенция закончэна. Иды пока.

На выходе из приемной Сатаны Лукина ожидали два здоровенных черта в форме сотрудников НКВД.

— Полковник Лукин, вы арестованы, — преградил ему дорогу один из чертей.

Требовать от чертей, чтобы те предъявили ему санкцию на арест, было глупо, и Константин Викторович безропотно проследовал под конвоем чертей в казематы преисподней, застенки которой напомнили ему до боли родную Лубянку.

 Черти водворили его в одиночную камеру, в которой царил полумрак, подсвечиваемый лишь тусклой лампочкой из зарешеченного окошка над железной дверью…

 © Александр Кобизский. Подполковник милиции. Автор книг «Разорванный круг», «Перекресток судьбы», «Звенья одной цепи», «Когда Фемида безмолвствует». «Неприкасаемые», «Клан», «Время оборотней», изданных под литературным псевдонимом Александр Ковалевский.

 Александр Ковалевский