Черчилль пытался предупредить

"Злодеи не всегда умны", - делает вывод Черчилль в своих мемуарах о Второй мировой. Судите сами, к кому он относит это высказывание. Даже беглое ознакомление с событиями, предшествующими 22 июня 1941 года доказывает, что на подобный вывод Уинстон имел полное право.

В советской историографии доминирует неоспоримый постулат совершенной неожиданности гитлеровского нападения. Ничто не предвещало. Вообще. Никогда. Гром среди совершенно ясного неба. Этим и объясняется растерянность, неразбериха, потеря больше половины воздушного флота, разбомбленного прямо на аэродромах, ступор, в который впал Сталин, исчезнув куда-то на несколько дней, опоздание со всеобщей мобилизацией и страшное, жуткое отступление всего первого года войны…

"Это хуже, чем преступление, сир, это ошибка", - высказывание, приписываемое Талейрану.

Безумное, на первый взгляд, нападение Гитлера на СССР, преследовало следующую логику. Запад встанет на его сторону против общего врага – коммунизма. Возможно, план его и удался бы, не будь Уинстона Черчилля.

Тут мы должны вспомнить еще один миф по поводу "вечно гадящей англичанки", которая "всегда хотела погубить Россию". После нападения Гитлера на СССР, ничто не мешало Британии не вмешиваться, как не вмешивался СССР во время войны Гитлера на Балканах и во многих других случаях. А поступить, например, так.

"Гитлеру, совершенно очевидно, нужно было закончить войну на Западе. Он мог предложить самые соблазнительные условия. Те, кто так же, как и я, изучали его действия, не считали невозможным, что он согласится не трогать Англию, ее империю, ее флот и заключить мир, который обеспечил бы ему ту свободу действий на Востоке, о которой Риббентроп говорил мне в 1937 году и которая была его сокровенным желанием. …Почему бы Англии было не присоединиться к числу зрителей в Японии и в Соединенных Штатах, в Швеции и в Испании, которые смогли бы наблюдать с абстрактным интересом или даже с удовольствием за борьбой на взаимное уничтожение между нацистской и коммунистической империями?" (Черчилль)

В действительности, почему бы и нет? Расовая теория нацизма считала британцев равными себе. Свои, арийцы, договорились бы, не так ли? И вот, в апреле 1941-го в Англию летит Рудольф Гесс (до сих пор идут споры, было ли его прибытие секретной миссией, согласованной с Гитлером или собственной инициативой) с предложением "почетного мира" и дележа геополитического пирога: Германия знает, что в Британии существует группа влиятельных аристократов и политиков, готовых его поддержать. Мы, арийские народы, говорил Гесс, должны поделить мир таким образом. Германия не собирается претендовать на британские колонии. Ей остается ее империя, Рейх претендует только на свои европейские захваты и предлагает договор о ненападении сроком на 25 лет. Бомбардировки прекращаются, как только Британия становится под знамена Рейха. Какой будет ваш ответ? Гесса арестовывают в Шотландии и содержат в "комфортабельных условиях, но под стражей".

Посылал Гесса Гитлер или нет, но британский ответ ясен: никаких переговоров с нацистами.

Сталину протоколы допросов Гесса доставляет один из кембриджских шпионов Ким Филби, но тот ему не верит и, судя по себе, считает, что британцы ведут переговоры с Гитлером о дележе мира: мораль, какая мораль?

1 января 1941 года, в жесточайшие шторма, началась беспрецедентная военно-морская Битва за Атлантику, с Гитлером сражаются Британия и США, с большими потерями. Сталин не вмешивался, "наблюдая с абстрактным интересом и даже с удовольствием", как капиталисты топят друг друга в крови. Это не его война. У него все хорошо.

К началу июня Гитлер захватил Балканы. Все попытки британцев этого не допустить, провалились, с большими жертвами.

Сталин не вмешивался.

До вторжения Гитлера в СССР остается около 20 дней.

"…советские руководители с каменным спокойствием наблюдали крушение нашего фронта во Франции в 1940 году и наши безуспешные попытки создать в 1941 году фронт на Балканах" (У. Черчилль, "Вторая мировая война")

Еще в апреле 1941-го британцы сообщают послу СССР Майскому, что нацисты перебрасывают большое количество войск через Прагу в направлении советской границы. О том, что Пражскому Картографическому Институту немцы дали задание подготовить огромное количество детальнейших карт Украины. О том, что с балканского театра военных действий нацисты перебрасывают две дивизии Panzer. 2 июня британские дешифровщики, в секретном центре Блечли, перехватывают и, с помощью дешифровочной машины "энигма", уже знают о планах наступления на СССР. На северо-восток от Балкан отправляются 60 военных составов. Черчилль, не говоря об этом открыто (он не может рисковать важнейшим центром дешифровщиков), передает сообщение Сталину, через посла Великобритании в Москве, Криппса: нацисты перебрасывают на северо-восток сильнейшую группировку войск. Больше ничего. Догадайтесь сами. Черчилль надеется, что сам чрезвычайный факт обращения к нему, пусть и через посла, Премьер-министра Великобритании, заставит Сталина насторожиться.

Он реагирует странно. Все рьяно отрицает, обнимается с послом Гитлера в Москве Шуленбургом, однако, к западной границе СССР оказываются подогнаны Сталиным по разным оценкам от 147 до 186 дивизий, но никакого плана обороны, ни настоящих укреплений у них нет. Зачем они там? Чего ждут?

Интереснейшее чтение в этом плане представляют уникальные дневники посла СССР в Великобритании Ивана Михайловича Майского (Ян Ляховецкий, 1884-1975), изданные в 2015 году Йельским университетом (цитирую его в собственном переводе).

Иван Михайлович, сын польского еврея – доктора, получивший образование в Санкт-Петербургском и Мюнхенском университетах, министр труда в правительстве Керенского, меньшевик, либерал, представляет собой интереснейшую личность сам по себе, чудом уцелевшую "от Ильича до Ильича". Впервые он попал в Англию в 1912 году, после февральской революции вернулся в Россию, а потом был назначен в Альбион дипломатом, впоследствии послом, где и проработал до 1942 года. Спасло Майского от репрессии то, что арестовали его только в разгар дела врачей, как английского шпиона, за 2 недели до смерти Сталина. Этот обаятельнейший и умнейший дипломат, среди знакомых которого которого были Беатриса и Сидней Уэбб, Ллойд-Джордж с женой, Ванситарт, Бернард Шоу, Герберт Уэллс, Брендан Бракен, близкий советник Черчилля, Иден и многие другие влиятельнейшие британские деятели, сделал многое, чтобы показать "человеческое лицо" Советов.

Теперь о неожиданности нападения.

9 апреля Черчилль выступает в Парламенте, где говорит, что нападение на Россию Гитлера – вопрос самого скорого времени. Сталин действительно настораживается. Он заявляет, что все это - попытки Великобритании путем провокаций втянуть СССР в войну с Германией, "эти слухи являются неуклюжей пропагандой враждебных СССР и Германии сил, заинтересованных в дальнейшем расширении и развязывании войны" (заявление ТАСС). Майскому поручается передать это во все печатные издания Британии. Все британские газеты публикуют эту ноту протеста.

Сталин, во время проводов японского посланника из Москвы, ОБНИМАЕТ на платформе присутствовавшего там посла Рейха Шуленбурга и заверяет в дружбе между СССР и Германией.

В частной беседе с Майским (о чем он упоминает в дневниках), доверенное лицо Черчилля, язвительный повеса Брендан Бракен, говорит: "Мой совет, снимите дорожные указатели на украинских дорогах. Осложните им задачу". Майский возмущен, он называет уверенность Черчилля в неизбежной воине между Германией и СССР "одержимостью". Все британские газеты обсуждают только одно – какого числа Гитлер нападет на СССР. Москва обвиняет Черчилля в организации массированной кампании дезинформации в прессе с целью втянуть СССР в войну. Все попытки Черчилля обратить внимание на очевидное вызывают у Сталина только более острые приступы параноидального недоверия.

Сталинское руководство гениально интерпретирует присутствие на границе такого количества гитлеровских войск как "войну нервов" и желание выжать таким образом из СССР больше экономического содействия.

Удар будет страшным. А, когда уже поздно: "братья и сестры" и мифология о неожиданности и внезапности… Пять миллионов пленных (почти никто из них не останется в живых), неимоверное количество уничтоженной техники, отданные города и села…

Что же делает 22 июня 1941 года "вечно гадящая англичанка"? Собирается наблюдать "с каменным спокойствием крушение фронта"?

22 июня Черчилль объявляет в Парламенте, что "русские самоотверженно защищают свои семьи и очаги", и "мы сделаем все, чтобы помочь вам, насколько позволяет время, географические условия и наши растущие ресурсы".

Так что же делали дивизии РККА на западной границе СССР, почему они оказались наголову разбиты? Почему удар был так сокрушителен?

Только полный идиот мог поверить в неожиданность нападения. Англичане предупреждали Сталина с апреля, Европа бурлила, какие-то слухи должны были доходить до Кремля так или иначе. Историк Марк Солонин убедительно утверждает, что Сталин собирался напасть первым, но не успел. Планы упреждающего наступления были (и найдены в архивах), а плана обороны не найдено.

Думается, это не единственная причина, если она была. Общая атмосфера паранойи, царящая в руководстве СССР, обрубила все коммуникации. Сталин не доверяет важнейшую политическую информацию высшему командованию армии, командиры, смертельно напуганные недавними казнями и чистками, боятся брать какую-либо инициативу. По этой же причине политические решения скрываются даже от собственных дипломатов, чтобы не просочилась информация, могущая разгневать Гитлера. Левая рука не знает, что делает правая. Ситуация совершенно идиотская. Дивизии стоят, но никто ничего не знает, чтобы ничего никуда не просочилось. Отсюда и нерезбериха, когда управление профессиональными военными берет на себя не только патологически подозревающий всех человек, но и такой, единственный личный опыт "боевой ситуации" которого являлось вооруженное ограбление банка.

Если Черчилль избрал бы ту же тактику стороннего наблюдателя, которую применял Сталин во время захвата Гитлером Балкан – "каменное невмешательство", если бы Запад не оказал никакой помощи вообще, более того, если бы Британия заключила "почетный мир" с Гитлером, если бы не было лендлиза, восстановившего (и более того!) уничтоженную в первые месяцы войны технику, если бы не открыли восточный фронт (не Второй а шестой-седьмой- после британского, африканского, итальянского, балканского, атлантического, фронта в юго-восточной Азии!), очень возможно, война для СССР окончилась бы иначе...

У истории есть сослагательное наклонение. Это честная способность представить себе другой сценарий, который получился бы, если бы одна из сторон в критический момент повела себя иначе. И благодарность за то, что этого не случилось.

"Нападение Гитлера было вероломным, но не неожиданным." (М. Солонин) "Злодеи не всегда умны". Прав был Черчилль.