ЖИВЫЕ ФИГУРЫ

Теперь у Дженни были на доске все фигуры, необходимые для ее грандиозной комбинации, включавшей в себя восстановление ее собственного положения, восстановление верности Кэтсфорда, расширение ее территории и влияния в графстве, а также “выполнение прекрасного дела” Маргарет. Никто из тех, кто внимательно следил за тем, что она делала, и за намеками ее ума, которые она позволяла себе высказывать, не мог долго сомневаться в том, какой из этих предметов был для нее главным. Это было последнее. Остальные были для нее в некотором смысле не более чем средством, хотя сами по себе были неотразимы для ее темперамента, необходимы ей счастье, к которому она инстинктивно стремилась, и все же в этой комбинации они были вспомогательными по отношению к мастерскому удару , который должен был увенчать ее игру и искупить обещание, данное ею Леонарду Октону, когда он лежал при смерти. Но то, что Маргарет делала красивую вещь, несло в себе или, вернее, содержало в себе, как представляла себе Дженни это положение, еще один предмет, с которым она, в свою очередь , была если не второстепенной, то настолько тесно связанной, что была неотделима. Судьба оторвала ее жизнь от жизни Октона; Дженни категорически отказалась признать выходное пособие полным. Октон, человек, которого она любила, был она была в ссоре с соседями, презиралась и отвергалась ими; она сама открыто опозорила его по его приказу; не сумев устоять перед его обаянием, она сама впала в немилость. Теперь она намеревалась стереть все это. Для него она ничего не могла сделать, она все сделает ради его имени и ради девушки, которую он оставил. Она оправдает или отомстит за его память; она даже прославит ее в лице его дочери. Это был последний импульс, который породил ее комбинацию и продиктовал ее ходы; достижение этой цели должно было стать ее завершением.

Он не был эгоистичным порывом; он имел действительно коснуться чего-то донкихотское и причудливые об этом эта победа посмертной что она стремились выиграть Владыка, это введение его в смерть на общество, которое бы ничто о нем пока он жил, этот гордый отказ в суд или в принять небытие для него или для нее дружба с он, этот вызов, брошенный к его недоброжелателям, во имя его, как бы из могилы. Ее личная реставрация и возвеличивание, если они приветствуются сами по себе, также были необходимы для этого конечного объекта. Сам объект не был эгоистичным, за исключением до сих пор пока она стояла, отождествляясь с делом, которое отстаивала. Однако, осознав это, она без колебаний пустила в ход все средства и все искусства, которые были бы уместны для самого холодного и расчетливого эгоизма. Все было поставлено на службу: ресурсы ее собственного богатства, возможности, предоставляемые нуждами ее соседей, аппетит Кэтсфорда к праздникам и пиршествам, а также его стремление к высшему образованию; ее собственная молодость и привлекательность ничуть не уступали красоте Маргарет; уловки и хитрость, с помощью которых она добилась успеха. власть над людьми. Она тратила себя так же щедро , как тратила деньги; она была готова пожертвовать собой так же, как стремилась использовать других. Она хваталась за каждого нового союзника и включала его в свой план. Доннер появился в последний момент по счастливой случайности. Через мгновение она увидела, где он может быть полезен, положила на него руку и прижала к столу. Он стал новой фигурой на доске; у него было свое место в комбинации.

Тонкая и трудная игра , когда в нее играют живыми фигурами. Они могут отказываться двигаться или двигаться в неправильном направлении.

В этой схеме был один элемент, чрезвычайно важный , с которым она должна была справиться с редчайшим мастерством , если он хотел заставить его двигаться по ее приказу и в направлении, которое требовала ее комбинация. Он должен был возглавить и возглавить последнюю атаку; во главе противоборствующих сил стоял его отец! Она должна быть очень уверена в своем контроле над этой фигурой , прежде чем пытаться сдвинуть ее! Только когда он был полностью подчинен ей, этот процесс мог начаться. можно смело приступать к побуждению его в желаемом направлении .

Да, Филлингфорд был великим врагом. Вокруг него собралась вся оппозиция ей, ее действиям и ее притязаниям; он лежал прямо на ее пути, и его нужно было победить, если она хотела добиться успеха. Она не злилась на него.; она была готова признать, что он имеет право злиться на нее. Она слишком разделяла его гордость , чтобы не оценить его отношение. Она уважала его, в каком-то смысле он ей нравился, но она была настроена сражаться с ним до смерти, если понадобится, и использовать против него все оружие, какое только могла найти, даже то, которое принадлежало его собственному дому. Если он пал перед ее атакой, вся кампания будет выиграна. Но было бы нелепо предполагать, что он когда-нибудь это сделает? Дженни знала о трудностях, но и не недооценивала собственных возможностей. Длинный кошелек, длинная голова и две удивительно привлекательные молодые женщины составляли ядро ее сил; они представляли собой силу, которую ни в коем случае нельзя было презирать, в какой бы области она ни была приведена в действие.

-Я была на званом обеде “ поболтать”, - сказала Дженни, но на самом деле у меня вошло в привычку завтракать в монастыре. Дженни обладала человеческими слабостями и с этого времени проявляла симпатию к сочувствующей аудитории, которую могла найти только во мне. Чат не была, по ее мнению, “безопасной”; она была слишком дырявым сосудом , чтобы доверять ей капли уверенности, тщательно отмеренные капли, которые Дженни с удовольствием роняла. Кроме того, время от времени ей требовалась небольшая помощь.

Молодые люди прибыли в приподнятом настроении, и Дженни, окруженная Чатом и мной, Маргарет не отказалась переодеться после того, как ее урок верховой езды принял их весело. У них была шутка между собой, и она не заставила себя долго ждать. Им пришлось уворачиваться от леди Сары; только бегство по боковой дороге помешало им встретиться лицом к лицу с ее каретой у самого Брейсгейт-парка.

- Ты прогуливаешь уроки, Я боюсь! - сказала Дженни, но без упрека .

Лофт объявил обед, и мы вошли, не дожидаясь Маргарет. Она не появлялась, пока мы не ели минут десять. К тому времени Дженни хорошо контролировала обоих своих гостей. Если она и обращалась с Дормером сердечно, то ей не хватало той интимности , той старомодной дружелюбности, которую она питала к Лейси. Но и она уже не была так откровенна Подруга Лейси, и уж точно не кто иной, как она когда-то считала политиком стать. Теперь она не держала свои козни на поводке; она пустила их в погоню за ним, как в первые дни их знакомства.

Дверь открылась. Дженни быстро взглянула на него, замолчала и, казалось , чего-то ждала. В комнату вбежала Маргарет, ее волосы блестели на летнем солнце, глаза сверкали , а щеки пылали-само воплощение сияющей молодости и красоты. От Лейси меня отделяло всего несколько футов. Я слышал, как он сказал: “Ей-богу!” вполголоса.