Кембриджская пятёрка - это кто?

По сей день предметом гордости советской разведки (и одновременно — позором для британской) остаётся долгая и плодотворная работа тан называемой «кембриджской пятёрки» на берегах Туманного Альбиона. Её возглавлял кадровый сотрудник королевской разведслужбы МИ-6 Ким Филби, в его группу входили Гай Берджесс, Дональд Маклин, Энтони Блант и Джон Кернкросс. Эти парни, выпускники Кембриджского университета, аристократы, ещё в 1934 году, на лояльной основе и только из идеологических соображений, дали согласие добровольно работать на СССР.

На берегах Волги

Имея обширные связи (в том числе и родственные) в самых верхах английских властных кругов, члены — кембриджской пятёрки» легко получали доступ к самой секретной информации. При этом Блант, Берджесс и Кернкросс работали в Британском управлении контрразведки (СИС), Маклин — в министерстве иностранных дел Великобритании, а Ким Филби, служа в МИ-6 (английской разведке), в 1944 году получил должность начальника подразделения, которое в те годы занималось… борьбой против СССР и международного коммунизма. Однако в 1951 году возникла опасность провала Маклина и Берджесса. Тогда, разработав сложный маршрут через несколько стран, их тайно вывезли из Англии в Советский Союз.
Забегая вперёд, следует сказать, что над Кимом Филби угроза разоблачения нависла в 1963 году, а над Энтони Блантом — в 1979-м. Оба они также успешно добрались до СССР и жили в Москве. Что же касается Джона Кернкросса, то он без провала работал на наши спецслужбы вплоть до своей смерти в 1977 году, но лишь в конце 90-х годов ФСБ официально признала, что он был советским разведчиком.
Кроме того, совсем недавно ФСБ рассекретила информацию о том, что после приезда Маклина и Берджесса в нашу страну руководство КГБ СССР приняло решение спрятать их в Куйбышеве (ныне — Самара). Этот выбор был отнюдь не случаен: ведь волжский город в то время считался глубокой провинцией, хотя в годы войны он имел статус запасной столицы Советского Союза. Здесь оба нелегала конспиративно жили свыше двух лет.

«Обеспечить личную безопасность»

Сейчас в Самаре уже почти не осталось ветеранов КГБ, общавшихся с легендарными «кембриджцами» во время их пребывания в городе на Волге. Вот что о своей работе с английскими разведчиками рассказал Сергей Георгиевич Хумарьян, полковник в отставке, с 1951 года служивший в отделе контрразведки управления КГБ по Куйбышевской области, а с 1974 по 1992 год возглавлявший эту службу.
— Сказать, что я в то время был хорошо с ними знаком, будет большим преувеличением. Тем не менее в начале 50-х годов мне по долгу службы посчастливилось неоднократно иметь дело с этими разведчиками-нелегалами, приехавшими к нам из Англии. В то время я был молодым сотрудником КГБ и носил звание лейтенанта. По заданию руководства областного управления мне иногда приходилось выполнять технические поручения, связанные с Мак-лином и Берджессом, так что моё общение с ними состояло главным образом из слов «здравствуйте» и «до свидания».
Были у меня и оперативные задания по обеспечению их личной безопасности и режима конспиративности. В основном же с ними работали руководящие сотрудники КГБ СССР из Москвы, которые часто приезжали в Куйбышев, чтобы получить от нелегалов различную информацию, связанную с их миссией в Англии. Я был в числе немногих, кто знал об их прежнем месте работы, правда, без подлинных имён и фамилий.

Марк Петрович и Джим Андреевич

В Куйбышеве разведчиков поселили в отдельной квартире в доме №179 на улице Фрунзе. При этом Маклин жил по документам на имя Марка Петровича Фрезера, а Берджесс — на имя Джима Андреевича Элиота. А на случай, если бы кто-то заинтересовался, откуда же вдруг в закрытом городе взялись двое англичан, очень слабо говорящих по-русски, была разработана соответствующая легенда. Согласно ей, Фрезер и Элиот — английские профсоюзные активисты, которые из-за произвола властей были вынуждены эмигрировать в СССР. Вне легенды Маклин и Берджесс общались только с узким кругом сотрудников госбезопасности.
Берджесс в Куйбышеве нигде не работал, а вот Маклин, используя легенду, устроился на кафедру иностранных языков Куйбышевского пединститута, где несколько лет преподавал студентам английский язык. Естественно, сотрудники иногда спрашивали его о мотивах приезда в Советский Союз, но когда узнавали о «профсоюзной работе» и притеснениях со стороны британских властей, сочувствовали «Марку Петровичу» и в целом относились к нему с большой симпатией.
Иногда англичане (чаще всего — Маклин) общались с советскими гражданами и неформально, встречаясь в непринуждённой обстановке. В основном это бывало во время каких-то совместных торжеств у них дома или на квартирах сослуживцев кафедры иностранных языков, где работал Маклин. Как и в других учреждениях, здесь регулярно отмечали чьи-то дни рождения или просто советские праздники, и Маклин тоже в этом участвовал. Он оказался очень музыкальным человеком, любил петь под гитару. И что удивительно — в репертуаре «Марка Петровича» было много песен на русском языке. В частности, очевидцы рассказывали, что у него очень хорошо получались русские народные и советские песни о Волге, а это, конечно же, всегда приводило слушателей в восторг.

Любитель русских пельменей

При этом чисто бытовые вопросы англичане в основном решали сами. Например, они самостоятельно занимались своим продуктовым обеспечением, что в Куйбышеве начала 50-х годов при наличии денег сделать было довольно несложно. Пенсию для того времени Маклин и Берджесс получали очень хорошую, причём в советских рублях, потому что, когда им предложили платить английской валютой в размере 1200 фунтов стерлингов (огромные по тем временам деньги). Маклин и Берджесс отказались. К тому же карточную систему в нашей стране тогда уже отменили, в магазинах было достаточно продуктов, да и на рынках продавалось все, чего душа пожелает.
При этом все отмечали, что «Марк Петрович» (потому что он, в отличие от «Джима Андреевича», был женат) оказался более приспособленным к непривычным для англичан российским условиям. А вот у Берджесса в разговоре не раз прорывалась досада по поводу его приезда в Куйбышев. Он иногда жаловался, что жизнь в этом городе для него очень тягостна. Ведь послевоенный индустриальный Куйбышев был не очень похож на капиталистический Лондон.

Рассекреченные нелегалы

После нескольких лет их волжского затворничества для руководства МГБ СССР стало совершенно очевидно, что предпринятые меры по конспирированию Маклина и Берджесса оказались эффективными на все 100 процентов. Иностранные спецслужбы до самого конца так и не сумели узнать, где жили в 50-х годах скрывшиеся из Англии советские разведчики.
Оба нелегала покинули Куйбышев в 1955 году. А уже в 1956-м Первый секретарь ЦК КПСС Никита Хрущёв официально заявил о пребывании Маклина и Берджесса в Советском Союзе, хотя Куйбышев как место их жительства при этом и не назывался. Одновременно было объявлено, что оба англичанина приняли советское гражданство, и 11 февраля 1956 года в Москве, в гостинице «Националь», состоялась первая официальная пресс-конференция бывших нелегалов, на которой присутствовали также и иностранные корреспонденты.
В тот раз Маклин и Берджесс повторили разработанную для них в КГБ легенду. Оба сообщили журналистам, что в Англии они были профсоюзными активистами, а в СССР эмигрировали не только из-за репрессии властей, но ещё и из-за угрозы третьей мировой войны, которая, по их мнению, в те годы исходила от крупных капиталистических государств. Одновременно Маклин и Берджесс заявили, что они никогда не работали на советскую разведку, и при этом много говорили о преимуществах коммунистической идеологии и советского государственного строя.
Берджесс умер в Москве в 1963 году, а Маклин пережил его ровно на 20 лет — он скончался в 1983-м. И тот и другой разведчики, согласно их завещаниям, были похоронены в Лондоне. Что касается руководителя «кембриджской пятёрки» полковника Кима Филби, то он последние годы своей жизни также провёл в СССР. В последний путь его провожали в Москве в мае 1988 года.

В.Ерофеев