статья от МИБ! Маркс по разным поводам.(продолжение)

 

Доброго времени суток, Светлана!
 
Я пишу Вам посты, как-будто цветы дарю!  С регулярностью 
 
Итак, что пишет Маркс дальше?
 
Цитата:
Все эти следствия уже заключены в том определении, что рабочий относится к продукту своего труда как к чужому предмету. Ибо при такой предпосылке ясно: чем больше рабочий выматывает себя на работе, тем могущественнее становится чужой для него предметный мир, создаваемый им самим против самого себя, тем беднее становится он сам, его внутренний мир, тем меньшее имущество ему принадлежит. Точно так же обстоит дело и в религии. Чем больше вкладывает человек в бога,тем меньше остается в нем самом [ 42 ].

 
Чем больше рабочий выпускает болтов и гаек, брони и двигателей, дизельного топлива и снарядов (для самозащиты, как ему кажется), тем больше стволов танков оказываются направлены на него с требованием принять Конституцию, предписывающую отдать последнее. 
 
Цитата:
Рабочий вкладывает в предмет свою жизнь, но отныне эта жизнь принадлежит уже не ему, а предмету. Таким образом, чем больше эта его деятельность, тем беспредметнее рабочий.
 
 
Напомню, чуть выше Маркс писал о беспредметности не только в плане личного потребления, но, главным образом, о беспредметности в плане средств производства. Рабочему нечем производить средства к существованию себя и своей семьи. Остается брать в аренду у капитала средства производства, где арендная плата - прибавочная стоимость. 
 
Цитата:
Что отошло в продукт его труда, того уже нет у него самого. Поэтому, чем больше этот продукт, тем меньше он сам. Отчуждение рабочего в его продукте имеет не только то значение, что его труд становится предметом, приобретает внешнее существование, но еще и то значение, что его труд существует вне его, независимо от него, как нечто чужое для него, и что этот труд становится противостоящей ему самостоятельной силой; что жизнь, сообщенная им предмету, выступает против него как враждебная и чуждая.
 
 
Здесь мы имеем дело с закономерным, внешним человеку, опредмеченным следствием отчуждения мышления от самого себя. Где-то на форуме РКРП я разъяснял, что каждая конечная форма мышления есть самоотчуждение мышления от себя самого: продукт мышления выступает в чуждой мышлению форме. Например, возникновение суеверного мышления есть самоотчуждение мышления в чуждую человеку природу вне человека, с сохранением телесного начала, возникновение религии - самоотчуждение в Дух вне человека, т.е. самоотчуждение с сохранением духовного человеческого начала, возникновение науки приводит снова к самоотчуждению от природы, но от природы рукотворной. 
 
Научное мышление, создавшее капитализм и господствующее в нем, существенно конечное мышление, мышление в конечных понятиях. Это значит, что само мышление для самого себя еще остается в предшествующей науке религиозно-художественной форме, продукт же этого мышления - конечное понятие - является предвестником новой формы мышления - мышления в бесконечных понятиях. Религиозно-научное мышление не узнает себя в своем продукте. Переходя от себя, от непосредственного знания в форме аксиом, к своему продукту, опосредующему аксиомы в понятии, оно оказывается в чуждой ему стихии научного опосредования, в чужой квартире, грубо говоря, где ничего трогать нельзя, где теряется привычная свобода мышления. Опредмечивая достижения мышления в форме науки на практике, человек теряет власть над продуктами этой практики, т.к. просто не дорос до этой власти. Опредмечивание при капитализме, как и во времена рабовладения, подавляет человека. 
 
Выход всегда находился в преобразовании мышления в соответствии с практикой. Материальное производство и место человека в нем существенно связано с интеллектуальными производительными силами и интеллектуальными производственными отношениями в сфере объективного мышления. "Что наверху, то и внизу!". Разумеется, и наоборот, практика существенно влияет на ход интеллектуальной революции в сфере мышления. "Что внизу, то и наверху!". 
 
Более подробное рассмотрение опредмечивания сделаем позже.
 
Мы видели, что Маркс проводит вивисекцию целого - капиталистического способа производства, данного как практический способ существования общественного строя и как теоретическая модель этого строя в домарксовской политэкономии. Хотя с практической стороной дела, с реальностью Маркс не спорит, но с моделью реальности он не согласен. Не согласен именно в методе построения этой модели, а не в исходных ее фактических положениях. Маркс принимает выводы буржуазной политэкономии относительно соотношения и положения классов в буржуазном обществе, но отказывается от научного подходая к построению модели такого общества. 
 
Научный подход требует выделить самостоятельно сущие объекты реальности, определить их в понятии и конструировать из этих понятий целое.
 
Маркс же обращает внимание на то, что такого целого, как наемный труд или капитал в общественном процессе выделить и изолировать в понятии невозможно. Такое выделение и изолирование - методическия ошибка исследования. В реальности каждая сторона - и труд, и капитал - имеет свое основание не в себе, а в другом. Наемный труд существует благодаря функционированию капитала, а капитал существует благодаря функционированию труда. Поэтому Маркс рассматривает труд и капитал как моменты единого целого, противоположность которых обусловлена именно их целостностью, их тождественностью для целого. Каждый из этих моментов непрерывно перетекает в противоположный, чем и сохраняется единый общественный организм. 
 
Итак, Маркс рассматривает известный и до него факт политэкономии не как только непоредственное данное, но и как результат исторического опосредования, которое нужно преобразовать в логическое. Определеннее, Маркс рассматривает данную ему форму капитализма как уже осуществленное гегелевское абсолютное отрицание (логической "вивисекции") некоего целого, в результате чего обнаруживается пара взаимообсловленных частей этого целого - труд и капитал. 
 
Еще раз. В отличие от науки, которая вынуждена исходит из труда и капитала, как непосредственно в себе сущих объектов исследования, связанных друг с другом внешними связями (функциями) выгоды друг от друга, Маркс устанавливает отношение непрерывного взаимного опосредования этих объектов друг другом. Только в движении этого взаимоопосредования тому и другому объекту удается удержаться в сфере непосредственного бытия. Уничтожьте на короткок время это опосредование - и оба, капитал и труд, канут в небытие. Останется лишь общество и его (опять же) взимоопосредование с природой (рукотворной и не очень). 
 
Иначе говоря, Маркс ставит науку "с головы на ноги". У него функции связи - причина существования объектов, а не наоборот. Причем, в основе этих функций лежит первая теорема Гегеля: А есть не-А, капитализм есть единство противоположностей.
 
Можно было бы продолжить обсуждение этого отличия метода Маркса от научного метода. Но я ограничусь здесь еще только одним замечанием: с точки зрения диалектической логики, непосредственное бытие капитализма, как оно предстает в своем явлении, есть более определенная форма единства противоположностей: капитал есть положительное отношение с собой, труд есть отрицательное отношение с собой. Когда впоследствии Маркс напишет, что капитализм абсолютно устойчив, и спонтанно может упасть только в могилу, захватив с собой все человечество, он имеет в виду, как мне кажется, именно эту положительную обратную связь, образующую внутреннюю устойчивость и внешнюю экспансию капитала. Только внутренний сознательный импульс труда может приостановить эволюцию капитализма к катастрофе. (Примерно похожая ситуация была при переходе от бесклассового общества к классовому в форме азиатского способа производства). 
 
Вернемся к опредмечиванию. И не только. Маркс пишет:
 
Цитата:
Рассмотрим теперь подробнее опредмечивание, производство продукта рабочим, и в этом опредмечивании отчуждение, утрату предмета, т.е. произведенного рабочим продукта. 
 
Рабочий ничего не может создать без природы, без внешнего чувственного мира .Это – тот материал, на котором осуществляется его труд, в котором развертывается его трудовая деятельность, из которого и с помощью которого труд производит свои продукты.
 
 
Гегель в таких случаях выражается более абстрактно: природа в лице человека есть процесс самопознания-самопреобразования.
 
Цитата:
Но подобно тому как природа дает труду средства к жизни в том смысле, что без предметов, к которым труд прилагается, невозможна жизнь труда, так, с другой стороны, природа же доставляет средства к жизни и в более узком смысле, т.е. средства физического существования самого рабочего. 

Таким образом, чем больше рабочий с помощью своего труда осваивает внешний мир, чувственную природу, тем в большей мере лишает он себя средств к жизни в двояком смысле: во-первых, чувственный внешний мир все больше и больше перестает быть таким предметом, который неотъемлемо принадлежал бы его труду, перестает быть жизненным средством его труда; во-вторых, этот внешний мир все в большей мере перестает давать для него средства к жизни в непосредственном смысле – средства физического существования рабочего.

 
Маркс рассматривает теперь один из моментов капиталистического отношения - труд - как целое. И проводит новую вивсекцию: труд есть единство противоположностей - средств труда и исполнителя труда. В следующем абзаце он конкретезирует отрицателное отношение труда к самому себе, как двояко отрицательное - и со стороны средств производства, и со стороны средств индивидуального потребления. 
 
Цитата:
Итак, рабочий становится рабом своего предмета в двояком отношении: во-первых, он получает предмет для труда, т.е. работу , и, во-вторых, он получает средства существования. Только этот предмет дает ему, стало быть, возможность существовать, во-первых, как рабочему и, во-вторых, как физическому субъекту . Венец этого рабства в том, что он уже только в качестве рабочего может поддерживать свое существование как физического субъекта и что он является рабочим уже только в качестве физического субъекта. 

(Согласно законам политической экономии, отчуждение рабочего в его предмете выражается в том, что чем больше рабочий производит, тем меньше он может потреблять; чем больше ценностей он создает, тем больше сам он обесценивается и лишается достоинства; чем лучше оформлен его продукт, тем более изуродован рабочий; чем культурнее созданная им вещь, тем более похож на варвара он сам; чем могущественнее труд, тем немощнее рабочий; чем замысловатее выполняемая им работа, тем большему умственному опустошению и тем большему закабалению природой подвергается сам рабочий.)


Рабочий в общественном производстве - объект.
Не он берет на себя работу - он получает работу, не он обеспечивает себя средствами существования - он получает эти средства. И хотя рабочего постоянно вынуждают подписаться под заявлеием, что он сам, добровольно, взялся за работу - это лживая демагогия. У рабочего просто нет в распоряжении средств производства для проявления такой добровольности. Тем самым, рабочий, как объект капиталистического производства, обменивает производство полученной работы на потребление полученной зарплаты. Интерес рабочего - получать больше зарплаты и меньше работы. Интерес капитала - давать больше работы и меньше зарплаты. 
 
Поэтому, когда капитал ставит вопрос об увеличении работы, труд ставит вопрос об увеличении зарплаты (на сикоко больше получать бум?).
 
Цитата:
Политическая экономия замалчивает отчуждение в самом существе труда тем, что она не подвергает рассмотрению непосредственное отношение между рабочим (трудом) и производимым им продуктом.Конечно, труд производит чудесные вещи для богачей, но он же производит обнищание рабочего. Он, создает дворцы, но также и трущобы для рабочих.Он творит красоту, но также и уродует рабочего. Он заменяет ручной труд машиной, но при этом отбрасывает часть рабочих назад к варварскому труду, а другую часть рабочих превращает в машину. Он производит ум, но также и слабоумие, кретинизм как удел рабочих. 

Непосредственное отношение труда к его продуктам есть отношение рабочего к предметам его производства. Отношение имущего к предметам производства и к самому производству есть лишь следствие этого первого отношения и подтверждает его. Эту другую сторону вопроса мы рассмотрим позже.

 
Существенный момент, который замалчивает буржуазная политэкономия и современный марксизм вместе с нею. Рабочий непосредственно стоит в отношениях с предметами производства. Нам же впаривают всякую дребедень о непосредственном отношении рабочего к имущественным правам. Но имущественные отношения, говорит Маркс, есть следствие непосредственного отношения в производстве. 
 
С такой точки зрения имущественные отношения можно изменить, изменив отношения в производстве. 
 
При буржуазном же подходе, когда вопросы частной собственности выдвигаются как первое непосредственное, а непосредственное отношение рабочего к средствам производства - как опосредованное частной собственностью следствие отношений собственности, мы теряем возможность что-либо предпринять со стороны труда по изменению капитализма. В этом случае вся надежда возлагается на право, которое может быть изменено капиталом, но не рабочим. 
 
И всякая теория, претендующая на марксизм, но исходящая из прав собственности, а не из непосредственного отношения труда к средствам производства, должна быть изгоняема поганой метлой из нашей идеологии. Для таких теорий есть другая идеология, где их охотно примут.
 
Цитата:
Итак, когда мы спрашиваем, какова сущность трудовых отношений, то мы спрашиваем об отношении рабочего к производству. 

До сих пор мы рассматривали отчуждение рабочего лишь с одной стороны, а именно со стороны его отношения к предметам своего труда. Но отчуждение проявляется не только в конечном результате, но и в самом акте производства, в самой производственной деятельности. Мог ли бы рабочий, противостоять продукту своей деятельности как чему-то чуждому, если бы он не отчуждался от себя в самом акте производства? Ведь продукт есть лишь итог деятельности, производства. Следовательно, если продукт труда есть отчуждение, то и само производство должно быть деятельным отчуждением, отчуждением деятельности, деятельностью отчуждения. В отчуждении предмета труда только подытоживается отчуждение в деятельности самого труда.

 
Итак, отчуждение продуктов труда есть, в свою очередь, следствие отчуждения трудовой деятельности от рабочего, как носителя этой деятельности, т.е. отчуждение рабочего от самого себя. В самом рабочем мы находим единство и борьбу противоречий труда и капитала. И это противоречие не снимается не революциями, ни декретами. Оно снимается лишь в процессе преобразования самого характера общественного труда. Революция устраняет лишь внешнюю сторону этого противоречия. Но в людях оно остается и выражается как приверженность той или иной идеологии с той или иной окраской каждая. 
 
Поэтому Шерри, в отличие от распространенного ныне идеализма, зрит, как и Маркс, в самый корень, придающий устойчивость капитализму. Отчуждение труда в пользу капитала, сампожертвование трудящегося капиталисту вошло в плоть и кровь рабочего, стало неотъемлемым элементом его самосознания. Трудящийся не мыслит себя вне мира капиталистических ценностей, вне потребительства. И всякая работа начинается с просвещения трудящихся, с разъяснения им, что в них и как работает, причем работает против них, работает в пользу тех, кого они, на словах, мягко говоря - недолюбливают. Нужно, чтобы рабочий нашел, прежде всего, в себе того, кого он недолюбливает и перекрыл ему кислород. Невозможно, конечно, требовать этого от всякого трудящегося, но процента 3-4 было бы достаточно для придания нужного направления развития. 
 
Цитата:
В чем же заключается отчуждение труда? 
 
Во-первых, в том, что труд является для рабочего чем-то внешним, не принадлежащим к его сущности; в том, что он в своем труде не утверждает себя, а отрицает, чувствует себя не счастливым, а несчастным, не развивает свободно свою физическую и духовную энергию, а изнуряет свою физическую природу и разрушает свои духовные силы. Поэтому рабочий только вне труда чувствует себя самим собой, а в процессе труда он чувствует себя оторванным от самого себя. У себя он тогда, когда он не работает; а когда он работает, он уже не у себя. В силу этого труд его не добровольный, а вынужденный; это – принудительный труд . Это не удовлетворение потребности в труде, а только средство для удовлетворения всяких других потребностей, но не потребности в труде. Отчужденность труда ясно сказывается в том, что, как только прекращается физическое или иное принуждение к труду, от труда бегут, как от чумы. Внешний труд, труд, в процессе которого человек себя отчуждает, есть принесение себя в жертву, самоистязание. И, наконец, внешний характер труда проявляется для рабочего в том, что этот труд принадлежит не ему, а другому, и сам он в процессе труда принадлежит не себе, а другому. Подобно тому как в религии самодеятельность человеческой фантазии, человеческого мозга и человеческого сердца воздействует на индивидуума независимо от него самого, т.е. в качестве какой-то чужой деятельности, божественной или дьявольской, так и деятельность рабочего не есть его самодеятельность [ 43 ]. Она принадлежит другому, она есть утрата рабочим самого себя. 

В результате получается такое положение, что человек (рабочий) чувствует себя свободно действующим только при выполнении своих животных функций – при еде, питье, в половом акте, в лучшем случае еще расположась у себя в жилище, украшая себя и т.д., – а в своих человеческих функциях он чувствует себя только лишь животным. То, что присуще животному, становится уделом человека, а человеческое превращается в то, что присуще животному. 

Правда, еда, питье, половой акт и т.д. тоже суть подлинно человеческие функции. Но в абстракции, отрывающей их от круга прочей человеческой деятельности и превращающей их в последние и единственные конечные цели, они носят животный характер.

 
Что касается последней фразы, то меня всегда настораживают возражения против животного характера потребительства. Человек, видящий в потребительстве осуществление высоких человеческих идеалов мне подозрителен: что-то я больно много уже слышал о потребительстве, как идеале человеческого бытия, и слухи эти исходят отнюдь не из марксизма, хотя, нередко, и от марксистов.
 
Еще раз обращу внимание на употребление Марксом гегелевской формулировки свободы: " У себя он тогда, когда он не работает; а когда он работает, он уже не у себя". Я выше уже рассказывал на эту тему про квартиру и конечное мышление. А здесь и Маркс формулирует то же отношение: наемный рабочий и полученная от капитала работа - антогонисты. Переходя от одного к другому, мы уходим от себя в царство несвободы. 
 
И еще раз подчеркну: в науке отношения подобного рода принципиально невыразимы. Здесь мы имеем дело с подобием парадокса Рассела. Если X и Y имеют пустое пересечение, и х принадлежит Х, то если х принадлежит и Y, оставаясь при этом принадлежащим Х, то имеет место отношение свободы. В противном случае, если из х принадлежит Y следует, что х не принадлежит Х, мы имеем дело с отношением несвободы. Как видим, эта абракадабра необходимо возникает при внешнем описании, использующим внешние отношения ("труд является для рабочего чем-то внешним", - пишет Маркс). Чтобы из такого рода отношений можно было создать логическую систему, а не набор абракадабр, нужна существенно иная логика - логика внутренних взаимообусовленностей.
 
Светлана А., 
 
Цитата:
сам буржуй- суть товар

 
Я вижу особняк. Его содержание стоит бешеных денег. Там с десяток человек прислуги, которых хозяин держит на положении вещи. Дабы особняк был жив и здоров. Сам хозяин находится в положении вещи по отношению к особняку. Он - собственность особняка. Он служит удовлетворению потребности вещи. Он - вещь в квадрате. 
 
Если прислуга есть вещь для вещи в образе человека, то хозяин служит вещи в безОбразности человека. 
 
И если такую вещь, как прислуга, еще можно образумить, она еще не совсем сошла с ума, то хозяина особняка уже не образумишь. Он - законченная неразумная вещь. Его сущность человека вытеснена сущностью мертвой вещи. Он мертв. И с этим уже ничего не поделаешь.