Дела в мире идут к войне

политолог Дмитрий Евстафьев

— Тогда, когда на Западе начинают говорить про демократию и про то, что ее надо срочно защищать, это страшно, потому что дело идет к большой турбулентности, если не к войне. Это означает прежде всего, что об экономике говорить смысла нет.

Экономическое возрождение западного мира, про которое нам два месяца рассказывали, видимо, но не случится по крайне мере в 2021-2022 годах. Про социальную модель развития тоже как-то все застопорилось, поэтому здесь появляется вопрос о демократии.

Здесь, конечно, Байден своими высказываниями дает ясный и абсолютно четкий сигнал всем сторонникам нашей большой сделки. А сигнал очень простой — никакой частичной капитуляции не будет. Капитуляция перед Западом должна быть только полной и без всяких условий с раздеванием до резинки от трусов, в том числе и олигархов. Поэтому в этом смысле Байден очень интересный персонаж.

Обращу внимание на два момента. Весь заход Байдена на поездку в Европу говорит о двух вещах. Во-первых, это страшная драка внутри Вашингтона. Такой объем противоречивых заявлений разного рода, когда президента то опровергают, то не опровергают, я, наверное, с момента позднего Рейгана не припомню. Там были разного рода завихрения, но такого не было.

Второй момент, посмотрите, как история «за демократию» накладывается на то, что пока американцам не удается построить своих европейских сателлитов, за исключением тех, кто из строя не выходил. Поэтому нужна борьба за демократию, окроплённая кровью. Вот тогда можно под это построить европейских сателлитов.

Зачем нам в этой ситуации одновременной драки внутри Вашингтона, нестроений с союзниками и нарастания внешнеполитической агрессивности по отношению к нам и Евразии в целом, встречаться? Что мы будем обсуждать?

Все же знают, что, когда нечего обсуждать, обсуждайте демократию и стратегическую стабильность. Благо, что никто не знает, что это такое.

В этом смысле, конечно, взять паузу хотя бы на неделю-две-три по вопросу о контактах с американцами было бы невредно. Больше, чем нынешняя американская администрация для срыва этой встречи, не сделал никто. Потому что очень многим в администрации не нужно, чтобы Байден встретился с Путиным. А нужно ли нам, чтобы Путин встретился со стариком Джо? Зачем? Что обсуждать?

В состоянии бесконтентности международных отношений возникает эффект вседозволенности. Посмотрите, какие болезненные темы все стали трогать. Мы же не только про права человека говорим. Посмотрите, как начинают играть на религиозном факторе, причем там, где играть нельзя. На религиозном факторе в Восточной Европе играть нельзя. На нем на Ближнем Востоке играть не стоит, но там уже выгорело, ждем следующего. Но в Восточной Азии и Восточной Европе религиозного фактора пальцем касаться нельзя.

Второй момент, посмотрите, сколько «серых зон» с точки зрения военно-политического и политического влияния у нас возникло. Причем опять в Восточной Европе. Все боролись за то, чтобы этой «серой зоны» не было. А что такое Прибалтика? А Прибалтика — это «серая зона» в области безопасности, где действуют в том числе деструктивные, потенциально террористические силы.

С этой точки зрения мы должны очень внимательно прорабатывать нашу интеллектуальную часть. Но не только демократия. Мы вообще уходим от обсуждения, мы боимся обсуждать фундаментальные позиции: что такое народовластие и что такое идентичности. Запад зубы сломал на этих идентичностях, почему мы должны этого бояться?

В этом смысле перед нами интеллектуальный вызов, и мы не должны думать, что какие-то дипломатические действия (встреча с Байденом, крупное заседание) этот интеллектуальный вызов с нас снимут. Отнюдь.

Источник