Вот такие мы!..("Наши таланты")

Вот такие мы!..

      Я как-то писал в своих воспоминаниях, что у имеретинцев есть такая особенность — давать ребенку одно имя, а всю жизнь называть его другим. Например, мою маму официально звать Евгения (ясно, что по-простому — Женя, и то со школьного периода, — тут вопросов нет), но спроси всех ее родственников — никто ее под этим именем и не знает. Но зато спроси кто такая «Доча?» — и вспомнят всю родословную.

      К слову, о родословной. Маму ее — Элисабет — все звали Терезой.

      О том, что мамину  старшую сестру (которая каким-то летом работала кассиршей аттракционов в парке на Фуникулере, куда меня ребенком водила и о чем я писал в воспоминании «Помню...»), зовут не «Марго», а Мария, я узнал в тот недоброй памяти день, когда в регистратуре моего института оформлял историю болезни, укладывая ее (ей было уже за 70 лет) для обследования.

      А их младшая сестра так и ушла из жизни, что все мы звали ее «Тана» (именно «а» на конце), хотя по документам она была «Мэри».

      Правда, из шести детей трёх сестёр (по трое двоюродных братьев и сестер) только старшая дочка Таны поддержала эту традицию — хотя она младше меня на 6 лет, я только в этом году узнал из Фейсбука, что в действительности ее имя не «Додо», а «Этери»!

      С детьми Таны я познакомился довольно поздно, после возвращения из Туапсе, будучи уже в 10-11 классе школы (потому что они жили в западной Грузии — в родовом селе Ткачири и в Батуми), и поэтому были для меня, очевидно, «мелюзгой», — перво- и четвероклашками.
     Помню, как они приходили в нашу 15-метровую комнату, заставленную диваном (я спал на раскладушке), немецким шкафом «Хельга», пианино (между прочим, тоже хорошим, немецким, хотя у меня, игравшего на скрипке, так и не сложились с ним отношения), секретером, столом со стульями, креслом, Книжными полками, небольшим трельяжем с телевизором, так, что перемещаться, не ударившись о что-либо, думаю, удавалось только нам с мамой.

       Про таких детей, как Лизико, у нас говорят «ქაჯი» (переводится как «леший»), хотя я бы применил более часто употребляемое «чертенок, дьяволенок в платье». И даже в таких стесненных условиях, в отличие от своей «степенной» старшей сестры, она умудрялась перевернуть весь дом, бренча на пианино и одновременно играя всеми куклами из маминой коллекции (которым моя мама вязала индивидуально как национальную, так и европейскую одежду с аксессуарами, о чем была даже передача на республиканском телевидении. К сожалению, вся коллекция и имущество сгорели вместе с домом во время военных событий в Тбилиси зимой 1991-92 гг.

(На фото — единственные и не самые характерные куклы, сохранившиеся у нас. Уже без шляп, шарфов, сумочки, обуви и пр.)

     Так вот, за многие годы, прошедшие с того времени, мы, к сожалению, встречались лишь изредка — сестры вышли замуж (Додо — в Самтредия, Лиза — в Батуми), приезжали в Тбилиси относительно редко, преимущественно, когда это было связано с проблемами здоровья, или такими событиями, как рождение младенца, или смерть близких родственников, а меня тоже почти не заносило в их  края.

     Но мы, так или иначе, были в курсе основных семейных событий друг друга.     
     И только недавно, благодаря интернету, нам удалось, в конце концов, установить тесную связь — перезнакомить своих многочисленных новых членов семьи, появившихся за многие годы.

И даже узнать много нового и неожиданного!

     Оказывается, Лизико, несмотря на операцию на сосудах сердца и другие «возрастные» болячки, не только присматривает за семьей в 8 человек (из них три внука), но и успешно возится по своему обширному хозяйству — дому, огороду, саду, живностью. Когда она рассказывает (и показывает) то, что она посадила-посеяла-развела, то, что она из этого заготовила (сварила, засолила, замариновала) и что она из этого готовит, то (учитывая ее кулинарные способности, а также то, что она готовит не только любимые мной имеретинские, но и аджарские блюда), можно легко себе представить моё состояние!

      К слову, о способностях.
      Когда ее муж — Отари Центерадзе («Центро» — насколько я знаю, довольно известный в Батуми человек, мир праху его!) удостоверился, что она хорошо водит машину, то (чтобы не возиться) хотел купить ей права, но Лизико от этого отказалась, и все эти 40 лет без всяких неприятностей с автоинспекцией прекрасно ездила без прав. Только сейчас, наконец-то, она «созрела» и, решив, что пора бы их и получить, изучила почти 900 вопросов, входящих в экзаменационные билеты.

     Я бы это не осилил!
     И еще! У нее оказались и прекрасные творческие способности.
     Мало того, что она заполнила (по-грузински, естественно) две 100-листовые тетради воспоминаниями(которые никак не соберется отредактировать, а поэтому стесняется нам представить, не говоря уже об опубликовании), так еще и мастерит разные поделки. Причем, в ход идет, как я понимаю, всё, что попадает под руку: верёвки из разных материалов, цветные нитки, кусочки материи, банки-склянки, бусы, бисер, пуговицы, пластмасса, пробки,бумага, картон и, вероятно, еще черти что.

     Разложи ты мне всё это «богатство» на столе, — я вряд ли сам додумаюсь что-то изготовить, хотя, раз пошло такое дело, скажу, что у нас с Ниной (еще в «до Гогин» период), во время работы в Цкалтубо, было время, когда  по раскройкам мастерили и раздаривали мягкие игрушки — тигрят, львят, собачек и пр. Сохранились только Нинины Жирафята, Попугай и Слонёнок. А какого чудесного пса Пифа я сделал! Правда, на то, чтобы его набить, ушло огромное количество ваты.

     Так вот, всё же — одно дело сделать что-то по выкройке, а другое — самому придумать и изготовить разные вазочки, картины, велосипеды, коляски-тележки, домики, фигурки, цветы и всю ту прелесть, которую сейчас вам продемонстрирую.

Да, главное, — талант.

Но еще и смелость, чтобы его проявить.

                                                                               31.05.2021 г.