1-я Русская бригада СС «Дружина». И за тех - и за этих

• <abbr class="datetime">May. 23rd, 2021 at 8:00 PM</abbr>

В разные годы это воинское соединение имело разные названия — офицерская сотня «Боевого союза русских националистов», 1-я Российская национальная бригада СС, бригада «Дружина» и, наконец, как 1-я... Антифашистская бригада. Действительно, такого кульбита еще поискать.

Коллаборационистские соединения подполковника Владимира Гиль-Родионова были сформированы в первой половине 1942 года из числа советских военнопленных и перебежчиков. Сначала их готовили для диверсионно-разведывательной и подрывной деятельноти в тылу Красной Армии.

Идея создания принадлежала «Службе безопасности» — эсэсовской разведкой, более известной под немецкой аббревиатурой СД. В довоенное время и в первой фазе кампании лета 41-го руководители СС не слишком активно проявляли себя в контактах с русской эмиграцией, уступая Вермахту, Министерству пропаганды, Министерству по делам оккупированных территорий и, конечно, своим главным конкурентам из абвера — военной разведки.

Фото — http://www.reibert.info

Полковник Клаус фон Штауфенберг летом 1942 года говорил одному из ведущих российских коллаборационистов — «СС, несмотря на свою теорию об унтерменшах, без стеснения пойдёт по пути использования [русских] людей. И если Гиммлер возьмется за русское освободительной движение, он привлечёт для СС и сотни тысяч русских. Одни поверят обещаниям, другие пойдут из-за бесхарактерности или из карьеризма».

Глава РСХА, Главного управления имперской безопасности, Гейдрих в одном из документов отмечал, что среди пленных надо искать элементы, которые заслуживают доверия — «Невзирая даже на то, что речь идет о коммунистах».

Гиль, который впоследствии стал использовать псевдоним «Родионов», родился в Беларуси. В Красной армии — с 1926 года, член ВКП(б) — с 1931-го. Окончил с отличием Военную академию им. Фрунзе. Войну встретил начальником штаба 229-й стрелковой дивизии. Попал в плен на Витебщине — очевидно, раненым. Но уже вскоре стал комендантом лагеря для советских военнопленных.

20 апреля 1942 года на офицерском собрании в лагере «Офлаг-68» в Сувалках (ныне — город на востоке Польши), приуроченном к дню рождения Гитлера, провозгласили создание «Национальной партии русского народа» во главе с бывшим подполковником РККА Владимиром Гилем.

В программе организации было отмечено, что будущая Россия будет националистической, а «народам, населяющим Украину, Белоруссию, Прибалтику и Закавказье, предоставляется право на самоопределение и выделение в самостоятельные государства под протекторатом Великой Германии».

Впоследствии «партию» переименовали в Боевой союз русских националистов и бригаду «Дружина».

Соратниками Гиля стали не какие-то обиженные советской властью маргиналы, а красные командиры — генерал-майор Богданов, полковник Егоров, майор Калугин, капитаны Ивин и Блажевич.

После непродолжительного пребывания в вербовочном лагере, членам новой антисоветской группы была организована месячная ознакомительная поездка по Германии. В Сувалках же нацисты облегчили режим, улучшили питание, создали музыкальный оркестр, организовали театр и самодеятельность.

1 мая 1942 года первые сто офицеров, которые вступили в союз, были официально освобождены и переодеты в новое чешское обмундирование.

«Бывших командиров РККА свели в один взвод, в котором в качестве рядовых состояли командиры в звании от младших лейтенантов до подполковников». Их перебросили под Люблин, где переобучили, плюс, для закрепления теории, привлекли к карательным акциям против партизан Армии Крайовой и евреев (вместе было уничтожено около 1,5 тыс. человек).

Российские добровольцы, солдат и офицер, в германских войсках

В конце лета 42-го сотня превращается в батальон. Проблемы с кадрами не было — «Появилось много новых командиров в крупных чинах — подполковников и полковников. Их число значительно превышало штатные потребности».

Следовательно российских эсэсовцев перебрасывают на «освобожденные территории». После участия в антипартизанской акции «Желтый слон», в ходе которой Смоленщина была «зачищена» от красных партизан, воинов перебрасывают в Беларусь, южнее Могилева.

В январе 43-го «дружинников» привлекают к очередной антипартизанской операции, получившей название «Праздник урожая». В зачитанном перед началом приказе было сказано — «За врага следует принимать бандита, еврея, цыган и каждого заподозренного в бандитизме».

Немцы и коллаборационисты пытались захватить побольше сельхозпродуктов (отсюда и название операции) и трудовой силы — для отправки в Германию. В результате были убиты 1165 человек, взято 1308 на принудительную работу в рейх, изъято 2803 головы скота, 562 свиньи, 1500 овец, 393 лошади, 438 тонн зерна.

Один из видных нацистов, фон Готтберг, докладывал в Берлин — «эта состоящая из 1200 русских часть очень скоро будет ударной силой, и в борьбе с бандами представляется надежной».

В конце 43-го «Дружину» в очередной раз перебрасывают, местом ее дислокации становится село Лужки Вилейской области. Гиль давно просил немцев доверить ему район, который он гарантированно освободит от партизан, обещал установить самоуправление и выполнять поставки, которых потребуют интересы Германии. Гиль-Родионов получает чин полковника.

Вскоре в 1-й Русской национальной бригаде СС было уже 1500 человек. Русских — 80%, украинцев и представителей других народов — 20%. Две трети личного состава — это бывшие военнослужащие РККА, полицейские — 16-17%, остальные — российские эмигранты и бывшие кулаки.

Летом 1943 года у Родионова было, по разным оценкам, от 3 до 8 и даже 12-ти тысяч солдат. Правда, насильно мобилизованные беларусы чаще убегали при первой же возможности. В литературе пишут, что воины Родионова сожгли несколько белорусских деревень за то, что их жители не смогли выполнить требование полковника «обратиться к нему с просьбой о помиловании на русском литературном языке».

В воспоминаниях белорусских эмигрантов также фигурирует факт расстрела 5 молодых людей только за то, что они прикрепили на грудь значки бело-красного, национального цвета.

«Гилю не так уж было важно, сколько евреев или беларусов (а чуть позже и немцев) убьют его подчинённые, — в этом проявляются его омерзительные черты.

И в то же время очевиден трагизм данного положения, его двусмысленность, двойственность и противоречивости. Выходом из этого положения в условиях войны могла быть только смерть».

Крайняя жестокость его воинов некоторыми исследователями из русско-националистических кругов аргументируется преднамеренными действиями Гиля как законспирированного агента НКВД — мол, «намеренно провоцировал ненависть местного населения к немецким оккупантам».

Не имея возможности победить эсэсовцев в открытом бою, беларусские партизаны активно пытались разлагать коллаборационистские формирования изнутри. В инструкции, полученной из Москвы, за подписями Климента Ворошилова и главы Центрального штаба партизанского движения Пономаренко, было сказано — «Каждому такому перебежчику предоставлять возможность искупить свою вину личным участием в борьбе за освобождение Родины от немецко-фашистских захватчиков».

Однако, это не касалось людей масштаба Гиля — «беспощадно истреблять или захватывать в плен организаторов и активно проявляющих себя командиров карательных и полицейских отрядов».

В ноябре 42-го одна офицерская рота «родионовцев» из 75 человек перебила немцев (около 30-ти), подорвала мост и с оружием сдалась партизанам — вместе с автомашиной, кухней, радиостанцией и т.д. Впоследствии еще 39 «дружинников» перешли на сторону советских. Потом еще...

Немцы и коллаборационисты в лесах Беларуси, 1943 г. Фото — книга «Русские эсэсовцы»

Нервы стали не выдерживать и у командира. 18 апреля 1943 года по приказу Гиля были расстреляны 13 бойцов за прослушивание сводок «Совинформбюро». Как следствие, еще 35 человек перешли к партизанам...

Немцы, в том числе и куратор Гиля Вальтер Шелленберг, чувствовали это. В одном из донесений указано — «Родионов НЕ внушает доверия своим поведением... в ближайшее время „Дружину“ постигнет катастрофа».

«Желание остаться в живых для Гиля всегда было важнее, чем какая-либо идеология». В июле 43-го Гиль и командиры партизанского отряда «Железняка» обмениваются более 20 (!) письмами. Сначала было много обид, нецензурной лексики и призывов сдаваться, так сказать, «за еду».

Но однажды, в одном из посланий, Гиль спросил о гарантиях в случае перехода. Само собой, партизанские вожаки Титков и Манкович подумали, что это коварная игра СД.

Партизанские вожаки, «кураторы» Гиля — Степан Манкович (слева) и Иван Титков

Москва и глава штаба партизанского движения Пономаренко предписывают продолжать игру — дать гарантии, усилить агитацию и т.п. Партизаны обещают эсэсовцам, что никто не будет арестован, офицеры будут восстановлены в званиях, получат денежное «довольствие», смогут наладить переписку с близкими.

Такие обращения были адресованы персонально каждому старшему офицеру «Дружины». Часть из них прислала ответы — от отрицательных с пропагандой борьбы за «новую Россию», до осторожных, где зондировалась почва возможности возвращения.

10-13 августа 1943 года Гиль направил партизанам письмо, определявшее первые шаги для окончательного решения — не проводить операций друг против друга. Подписался своим красноармейским званием — как подполковник. Он уже для себя все решил.

16 августа состоялась встреча командира «желязняковцев» Титкова и Родионова. Последнему предъявили условия — переход всей бригадой, с оружием, боеприпасами, запасами продовольствия, и сразу — начало активных боевых действий против оккупантов. Требовали отдать партизанам начальника контрразведки Богданова и гауптштурмфюрера СС, князя Святополк-Мирского.

Родионов согласился с условиями и издал приказ «частям 1-й Антифашистской партизанской бригады» выступить против «фашистских гадов», «беспощадно истреблять фрицев до последнего их изгнания с русской земли».

Знаки отличия — свастики, черепа, орлы немедленно снимались, вместо приветствия «Хальб-литр» — прикладывание руки к головному убору согласно требованиям уставов РККА.

Свое слово Родионов сдержал. По возвращении в бригаду выстроил личный состав и зачитал приказ — тот, что был согласован с партизанами. Сотрудник НКВД Табачников, приставленный к нему как офицер связи, вспоминал после войны — «встречен он был с ликованием».

Гиль арестовал и сдал партизанам всех прогермански настроенных офицеров, бургомистра и начальника полиции райцентра Докшицы. Несколько бывших товарищей по оружию приказал повесить и расстрелять «для поднятиях боевого духа».

Пользуясь знанием паролей и системы охраны, захватил железнодорожную станцию. По воспоминаниям партизан, бригада Родионова уничтожила несколько сотен немецких солдат и офицеров.

После смены «ориентации» с Гилем остались 106 офицеров, 151 сержант и старшина, 1175 рядовых. Немцы, в свою очередь, организовали свой сборный пункт, и туда пришли более 500 человек из «Дружины», в том числе 30 офицеров.

Дальше была война в болотах и ​​на рельсах. 16 сентября 1943 года Гилю было присвоено очередное звание — полковник, его наградили орденом «Красной Звезды», а многих его подчиненных — медалью «Партизану Отечественной войны».

В декабре 43-го «антифашистов» Родионова перебрасывают в Полоцк-Лепельськую зону — своеобразную партизанскую республику площадью более 3 тысяч квадратных километров и с населением в 80 тысяч человек.

Весной немцы начали операцию ликвидации партизанского гнезда под кодовым названием «Весенний праздник». Потери партизан и местного населения были очень большими, свыше 30 тысяч убитыми.

14 мая 1944 года Владимир Гиль-Родионов был ранен в бою, умер от потери крови. Некоторые эмиграционные историки пишут, что его застрелил кто-то из бывших подчиненных с возгласом «Собаке — собачья смерть!». В воспоминаниях один из его новых товарищей заметил — «Может, и лучше, что такой конец; и не было огорчений, если бы он попал в Москву».

В июле 1944 года то, что осталось от 1-й Антифашистской бригады, слили с одним из подразделений Красной армии. По факту лишь единицы из российских эсэсовцев вернулись домой, большая часть «дружинников» нашла свою смерть в белорусских болотах.

В 1992 году поисковики из Витебска нашли останки полковника Гиля и перезахоронили в братской красноармейской могиле в городе Ушачи.

Фраза. «... Не имеет даже отдалённых аналогов в летописи отечественного коллаборационизма. Разумеется, единичные и групповые переходы участников „Русского освободительного движения“ на сторону СССР были нередко, но чтобы в советские патриоты неожиданно устремилась целая бригада, непосредственно ответственная за безжалостное уничтожение многих тысяч мирных граждан, да потом еще и сражалась как отдельное партизанское соединение, — такого не было никогда!».

Вахтанг Кипиани, опубликовано в издании tsn.ua

Перевод: Аргумент