Советская армия в «битвах за урожай»

     Сегодня о Советской армии нередко говорят в превосходных тонах как об одной из сильнейших армий в истории, которая могла дойти до Ла-Манша «за две недели». Книги о ней полны иллюстраций с грандиозных манёвров, в которых участвовали сотни тысяч человек и десятки тысяч единиц техники. Но многие из тех, кто служил в Советской армии, чаще вспоминают бесконечные хозяйственные работы, начиная от ухода за свиньями в подсобном хозяйстве и заканчивая пресловутой укладкой снега кубиками. Кроме того, проводились и более масштабные хозяйственные мероприятия, которые переворачивали с ног на голову всю Советскую армию, срывая процессы боевой подготовки и подрывая систему боевой и мобилизационной готовности. В этой и следующих статьях мы расскажем о данном аспекте истории Советской армии, начав с её участия в ежегодных «битвах за урожай».

«Целинные войска»

Непосредственной задачей Вооружённых сил СССР в ходе этой «битвы» было выделить личный состав и автомобильный транспорт для вывоза урожая с полей на элеваторы и в хранилища. Солдаты, которые в этом участвовали, вспоминают тяжёлый труд до 20 часов в сутки в течение нескольких месяцев, пока шла уборка. Офицеры же вспоминают жуткие хлопоты, мотание по войскам, проверку готовности всего и вся, контроль отправки эшелонов, убытие рекогносцировочных групп в сельскохозяйственные регионы страны, обустройство полевых лагерей, проблемы с водой, горячим питанием, запчастями и дисциплиной, чрезвычайные происшествия и восстановление «убитых» машин после возвращения в гарнизоны. Мы расскажем о том, как эта аграрная эпопея влияла на боеспособность советских вооружённых сил.

«Что будет, если СССР вступит в НАТО? — Бундесвер поедет собирать картошку в Подмосковье». Шутка из КВН, 1990 год. pinterest.com

Прежде всего, боеготовность войск существенно снижалась дважды в году из-за особенностей их комплектования (весной и осенью — плановые демобилизация и призыв). С этой цикличностью научились справляться, и войска выходили на пик своей боеспособности к сентябрю. Поэтому на сентябрь чаще всего назначались итоговые учения и показные манёвры с участием союзников и иностранных наблюдателей. Но именно в этот период разгоралась «битва за урожай», отбиравшая огромное количество техники, водителей и лучших специалистов авторемонтной службы. Например, по состоянию на 1 сентября 1970 года в СССР на уборке урожая находилось 88 тысяч военных автомобилей, а на 1 сентября 1969 года — даже 95 тысяч!

Эта практика началась в 1956 году, когда в соответствии с постановлением Пленума ЦК КПСС «Об освоении целинных и залежных земель» от 2 марта 1954 года командование вооружённых сил приняло решение об оказании помощи труженикам села в уборке урожая. Ранее военнослужащих привлекали на колхозные поля лишь от случая к случаю, и это не было системным явлением. С 1956 года каждое новое постановление пленума ЦК КПСС всё шире вовлекало военных в решение проблем сельского хозяйства.

Масштабы участия военных в уборочной кампании были таковы, что Министерство обороны СССР ежегодно готовилось к ней, как к настоящей боевой операции. Так, в 1970 году Минобороны всего выделило для оказания помощи сельскому хозяйству 102 тысяч автомобилей и около 210 тысяч человек. Максимальная численность военнослужащих, участвовавших в уборочной кампании, достигала 250 тысяч. Ответственным от Минобороны за отправку на «битву за урожай» автомобильных и ремонтно-восстановительных батальонов, а также подвижных авторемонтных мастерских (ПАРМ-1 и ПАРМ-3) был заместитель начальника Главного штаба Сухопутных войск. Он возглавлял комиссию, которая за полмесяца-месяц до отправки объезжала войска для проверки их готовности к маршу и работе. На местах за подготовку отвечали военачальники в ранге заместителя командующего округом (флотом); в Группе советских войск в Германии из-за особенностей её статуса этим занимался заместитель начальника штаба Группы — начальник организационно-мобилизационного управления. В своей деятельности они руководствовались «Инструкцией о подготовке автомобильных батальонов и организации их работы в период уборки урожая» №348/78, утверждённой Начальником Генерального штаба Маршалом Советского Союза Н.В. Огарковым 3 июня 1978 года. Думается, что Председатель Объединённого комитета начальников штабов Вооружённых сил США очень удивился бы, узнав, какие документы рассматривает и утверждает для отправки в войска его советский коллега.

«Борцы за урожай» сводились в так называемые оперативные группы. Начиная с 1970 года, вооружённые силы формировали по 53 оперативные группы с автобатальонами, которым ежегодно присваивались одни и те же номера (вплоть до 1992 года). Первый штат отдельного автобатальона был утверждён Начальником Главного организационно-мобилизационного управления Генштаба генералом армии С.М. Штеменко 24 июля 1964 года. Батальон мог состоять из трёх или четырёх автомобильных рот (соответственно 300 или 400 линейных грузовиков). Всего на батальон приходилось 46 офицеров, 599 солдат и сержантов, 8 легковых автомобилей, 400 линейных грузовиков, 6 грузовиков для хозяйственных нужд батальона, 10 автоцистерн, 1 водоцистерна, 4 войсковых автомобильных ремонтно-эксплуатационных мастерских (ВАРЭМ), 1 комплект ПАРМ-1, 1 санитарный автобус, 1 душевая установка, 1 машина-автоклуб, 4 кухни-автоприцепа, 16 очажных кухонь, 20 водомаслогреек.

В дальнейшем штат менялся в сторону увеличения количества линейных грузовиков до 500 единиц и усиления автономности батальона. Штатным расписанием стало предусматриваться по два водителя на каждый линейный грузовик. В 70-80-х годах это были, в основном, ЗиЛ-130, «Урал», ЗиЛ-157 и ГАЗ-66 с нарощенными бортами, чтобы перевозить не менее 3 т зерна. Основной «боевой единицей» считалась автомобильная рота в составе управления роты, трёх автомобильных взводов, одного взвода обеспечения (отделения продовольственного, технического и вещевого обеспечения, отделение обеспечения ГСМ).

Курсантов военных училищ снимали с учёбы и направляли на уборочную так же, как и солдат срочной службыpinterest.com

«Почётная миссия»

Подготовка разворачивалась весной, отправка эшелонов — летом, а в конце октября-начале ноября опергруппы начинали возвращаться в гарнизоны. Вся эпопея занимала до шести месяцев. Места работы опергрупп были разбросаны по огромным пространствам в четырёх союзных республиках: РСФСР, УССР, КазССР и УзССР. Уборка урожая начиналась на юге страны, а потом постепенно перемещалась на север и в Сибирь, поэтому за сезон опергруппа дважды-трижды меняла место работы. На Кубани обычно работало больше десятка опергрупп из разных военных округов. В Казахстане в урожайные годы на одну область могло приходиться четыре-пять таких групп, а больше всего машин всегда выделялось для Кустанайской области (традиционно здесь работали автомобилисты из Прибалтийского военного округа, в 1964 году отмеченные Памятным красным знаменем Кустанайского обкома КПСС).

От почётной миссии борьбы за урожай в Вооружённых силах СССР не мог отказаться никто — задействовались даже ВДВ и группы войск, находившиеся в Центральной Европе на передовой борьбы с империализмом. Например, Южная группа войск в Венгрии формировала оперативную группу трёхбатальонного состава (до 1,5 тысяч автомобилей и около 5 тысяч человек) — так, в 1982 году они отправились из Венгрии в северо-западную часть Краснодарского края. Всё руководство группы было набрано из состава ВВС, один из батальонов также сформировали из авиационных частей, а два других автобата были общевойсковые.

Крупные военные округа формировали по несколько оперативных групп. Например, Киевский военный округ ежегодно формировал четыре оперативных группы для отправки на уборку урожая в Южную Сибирь (в 1971-1972 годах — в Красноярский край). В ГДР каждая советская дивизия формировала отдельный автомобильный батальон по 500 автомобилей — местом их работы обычно был Казахстан.

Ракетные войска стратегического назначения выделяли семь оперативных групп — по одной от каждой ракетной армии и одну сводную от соединений центрального подчинения. Например, 50-я ракетная армия формировала группу четырёхбатальонного состава (2 тысячи автомашин) и участвовала в уборке урожая в Пензенской, Саратовской, Брянской, Ростовской и Новосибирской областях, а также Краснодарском крае.

Оперативная группа ВМФ состояла из четырёх батальонов — по одному от каждого флота. Начиная с 1965 года, эти батальоны собирались из морской пехоты Тихоокеанского флота (390-й полк морской пехоты), с 1975 года к ним присоединились черноморские морпехи. Обычно морская пехота выделяла по одной автомобильной роте от каждого флота. В мае 1982 года впервые получила задачу сформировать свою автороту 336-я отдельная бригада морской пехоты Балтийского флота (около 100 машин и более 200 человек). При этом командование автобата состояло из представителей ВВС Балтийского флота, а остальные роты были сборными со всего флота.

Личный состав и машины ГАЗ-63 отдельного автомобильного батальона на вывозке сена с полей. Фото из архива автора

Каждая воздушно-десантная дивизия выделяла по одному сельхозбатальону в составе 500 автомашин и 1300-1500 человек. Пожалуй, только реально воевавшая группировка войск в Афганистане освобождалась от участия в продовольственной программе, но у неё хватало собственных хозяйственных забот.

В военных округах, на оперативной территории которых должны были работать батальоны «борцов за урожай», по приказу министра обороны, начиная с 1971 года, создавались специальные временные штабы под руководством заместителя командующего округом. Это было связано с тем, что в несколько округов (прежде всего, Среднеазиатский, Приволжский, Сибирский, Северокавказский, Туркестанский и Одесский) одновременно прибывала большая масса войск. Например, в Среднеазиатский военный округ ежегодно прибывали на работу несколько десятков автобатов — в среднем 50 тысяч автомобилей. В 1971 году их прибыло 54 тысячи, а в 1973 — даже 63,5 тысячи. Численность прибывавшего в Казахстан личного состава достигала 130 тысяч человек, временно увеличивая общую численность войск на территории округа почти вдвое. Размещение этой массы, руководство и обеспечение возлагались на принимающий округ. Он же обеспечивал связь с местными властями, начиная с ЦК компартии и совета министров республики и до председателей колхозов и совхозов. Поэтому нет ничего удивительного, что с таким опытом уборочных кампаний Среднеазиатский и Туркестанский военные округа успешно справились с задачами транзита и обеспечения войск, воевавших в Афганистане.

Формирование сельхозбатальонов, как правило, продвигалось медленно. Командиры всех степеней полагали, что этим должны заниматься хозяйственники, и выделяли им далеко не лучших людей и часто неисправные автомобили. Только постоянный контроль со стороны ответственных за опергруппы позволял улучшить ситуацию. При этом следствием их усердия стало крайнее осложнение оперативной подготовки командиров и штабов и превращение реальной боевой подготовки войск в её имитацию.

Оборона страны без солдат и автомобилей

Дело в том, что и без этих колхозных полей один миллион человек из пятимиллионных Вооруженных сил СССР постоянно находились на различных работах в гражданском секторе. Из числа оставшихся одна треть постоянно находилась на боевой службе, на дежурствах и в караулах. Хозяйственные работы в войсковых частях тоже никто не отменял. И на этом фоне надо было изыскать еще четверть миллиона человек для полугодовой работы в колхозах. А в добавок к этому изъять до 100 тысяч войсковых автомобилей и запчасти к ним. Чтобы читатель понял, как это много, приведем такой факт: по состоянию на 1972 г. во всем Одесском военном округе имелось только 23 983 единицы автотракторной техники. Из них в кадровых частях — 9331, а остальные 14652 находились на хранении. Иными словами, «битва за урожай» могла поглотить почти весь войсковой парк боеготовых автомобилей.

Достоин цитирования доклад начальника автотракторной службы Киевского военного округа генерал-майора Л. Страхова №02/553 от 10 августа 1966 года. В тот год из округа направили на уборку урожая 9 отдельных автомобильных батальонов сводного состава, а всего из вооружённых сил — 50 тысяч машин. Как следствие этого, произошло обвальное падение боевой готовности. Страхов докладывал:

«В войсковых частях и учреждениях, расположенных на территории Округа, имеется в наличии всего 6434 грузовых транспортных строевых и учебных автомобилей. В это число входят автомобили строительных частей (570 штук или 9% от общего количества), железнодорожных корпусов (750 штук или 12% от общего количества), ракетных войск, центральных баз, складов, полигонов и т.п. (1600 штук или 24% от общего количества). Согласно Ваших указаний Округ на уборку урожая отправил 3459 грузовых бортовых автомобилей, или практически подавляющее большинство автомашин мотострелковых и танковых дивизий и частей боевого обеспечения. В частях округа осталось всего по 3-8, а в соединениях по 30-35 грузовых автомобилей».

Случись война в момент этой «битвы за урожай», и войсковое имущество, боеприпасы и горючее погибли бы на складах и в гарнизонах, как в 1941 году. Их просто некому было бы вывезти и рассредоточить, а в войсках некому было бы их принять. Возимый боекомплект в частях и соединениях превратился бы в «носимый» или «стационарный». О выдвижении войск из внутренних военных округов на фронт в Центральную Европу в соответствии с их оперативным предназначением не могло быть и речи.

Чтобы вконец не разрушить систему боевой и мобилизационной готовности, в Минобороны приняли соломоново решение: не изымать автомобили из войсковых частей, а направлять на уборочную новые машины, произведённые промышленностью для нужд армии, но ещё не распределённые с заводов в войска. В разное время такие машины составляли до 30% всего автомобильного парка опергрупп. Теперь проблема состояла в том, что войска, отдавая лучшее, сами оставались с неисправной и изношенной техникой. В то же время новые машины, прошедшие «битву за урожай», прибывали в войска в таком состоянии, что уже требовали капитального ремонта.

Ко всему прочему, в войсках просто не имелось достаточного количества водителей и специалистов по обслуживанию и ремонту автотракторной техники, чтобы укомплектовать опергруппы. Поэтому военные комиссариаты по всему СССР получали наряды штабов округов на комплектование автобатов при помощи призыва военнообязанных для прохождения кратковременной переподготовки. Например, военный комиссариат Курганской области (Уральский военный округ) ежегодно отбирал и направлял в войска 600-800 таких «партизан». В автобатах, укомплектованных бойцами групп войск за рубежом, морской пехотой и ВДВ, «партизаны» составляли от 30 до 50% личного состава. Они даже не попадали в свои войсковые части, а сразу направлялись в колхозы по местам назначения автобатов. Нет нужды говорить, что военнообязанные негативно относились к такой переподготовке. Это провоцировало рост количества чрезвычайных происшествий и дисциплинарных проступков, которые «вешались» на статистику соединения, сформировавшего «целинный отряд».

Водитель-военнообязанный, призванный на уборку урожая под видом военной переподготовки. Фото этого «партизана» лучше любых слов характеризует «победы» Советской армии на «хозяйственных фронтах». Фото из архива автора

Чтобы понять, как это выглядело на практике, приведём пример 103-й гвардейской воздушно-десантной дивизии. В 1978 учебном году дивизия подверглась критике из-за низкого уровня дисциплины, несмотря на хороший уровень боевой подготовки. Статистику испортили десять чрезвычайных происшествий с десантниками «целинного батальона», и заместитель Министра обороны С.Л. Соколов едва не снял с должности командира дивизии. Здесь кроется корень ещё одной проблемы Советской армии: вместо боевых командиров должности постепенно занимали усердные завхозы. Более того, в завхозов и «предпринимателей» быстро вырождались прославленные участники Великой Отечественной войны. Об их деятельности (особенно в группах войск за рубежом) иногда просто неловко писать, но из песни слов не выкинешь, и о некоторых эпизодах мы расскажем в следующих частях этого цикла.

Становится понятно, почему некоторые командующие армиями и даже группами войск весьма туманно представляли себе особенности своего ТВД и противостоявших им войск противника, не могли нанести обстановку на карту и внятно сформулировать своё решение. Они продвигались по службе благодаря другим талантам, постепенно превращая Вооружённые силы СССР в гигантскую трудовую армию. Жёсткую и нелицеприятную оценку последствий участия войск в «битвах за урожай» высказал Министр обороны СССР Г.К. Жуков в своей докладной записке в ЦК КПСС №61с от 10 мая 1956 года:

«Привлечение большого количества военнослужащих на работы не только нарушает нормальный ход боевой подготовки, понижает боевую готовность частей, но и создаёт ненормальное положение в организации караульной и внутренней служб, а также в уходе за оружием и обслуживании боевой техники. Кроме того, направленные на работы военнослужащие, будучи оторванными от боевой и политической подготовки и используемые рассредоточенными мелкими командами или одиночками, выходят из-под контроля своих начальников и разлагаются под влиянием окружающей обстановки. По возвращении в свои части они, как правило, являлись главными нарушителями воинской дисциплины, зачинщиками пьянства, самовольных отлучек, непослушания, а в ряде случаев и неповиновения начальникам. Всё это отрицательно влияло на общее состояние дисциплины в войсках. Выделение автомашин на работы в народном хозяйстве также отрицательно сказывалось на качестве боевой подготовки, так как остающиеся в частях машины не в состоянии были обеспечить учения…»

Жуков просил освободить вооружённые силы от работ в народном хозяйстве и даже запретить обкомам, крайкомам и ЦК компартий союзных республик подавать просьбы выделить военнослужащих и технику, кроме случаев, связанных со стихийными бедствиями. Реакция была ровно обратной: формально партия несла ответственность перед советским народом не только за оборону, но и за все аспекты жизни и строительства социализма. Вскоре Жукову пришлось покинуть пост министра обороны, а войска продолжали выполнять распоряжения центральных и местных органов партии вплоть до последних дней существования СССР. Например, 1237-й отдельный автобатальон Черноморского флота в горячие дни августа 1991 года, когда завершалась история СССР, находился на уборке урожая в Чечне и Краснодарском крае. А рота морских пехотинцев-черноморцев встретила известие о распаде Союза на уборке картофеля в Черниговской области.

Николай Сайчук