Нет в истории точки

МАШЕНЬКЕ

Не словами — глазами меня пристыдила,
догадавшись, что я примирился со смертью
почти,
и глазами ты к жизни меня присудила,
будто выдернув из крематорийной,
нежно запевшей печи.
Смерть, когда ей сдаемся, —
предательство нами любимых
и предательство нами детей,
в ком от предков неведомых нить.
Позволительно думать о смерти,
как лишь об одной из слабинок,
той, которую сможем
когда-нибудь и отменить.
Ощущаю губами,
как жилка на горле твоем
чуть пульсирует властно под кожею,
и не хочется верить,
что в жизни всему есть конец,
есть итог.
Нет в истории точки.
Есть лишь запятая, похожая
на такой одинокий
на девичьей шее твоей завиток.

25 апреля 2011 года

* * *
Россия такая большая,
что можно не встретиться вовсе.
Запомни Ахматовой слово —
«невстреча».
К невстречам готовься.
Ты можешь не встретить возможной любимой,
возможного лучшего друга.
Но не охладей в одиночестве к людям
от этих невстреч,
от испуга.
Во всех, кого встретишь,
оправившись, как от растянутого удара,
пусть будет нечаянность и драгоценность
нежданного дара.

28 апреля 2010 года

* * *
У мира все слезы повытекли,
да только течет еще кровь,
но, к счастью, повыше политики
есть все-таки совесть, любовь.
И если мы ожесточаемся,
не видя, кто враг, а кто друг,
то мучит меня от отчаянности
за совесть с любовью испуг.
Любовь или совесть стреляются,
расстреливают их без слез,
а все же они распрямляются
травинками из-под колес.
Любовь — это высшая собственность.
Всех денег и власти сильней
бесценность несдавшейся совести
с незримой всевластностью в ней.

1 мая 2011 года

НЕВОЛНУЙЧИКИ

Мы живем в одном времени,
и с бабусями сирыми,
и с волненьями в Йемене,
и с волненьями в Сирии.
Жить хотим посчастливее
жлобской жизнью кощейской.
Да и что нам до Ливии,
до станицы Кущевской.
Нам бы больше валюточки,
нам вредны даже вздохи.
Мы вообще неволнуйчики
нашей нервной эпохи.
Взрывы и наводнения
в Чили и в Конотопе —
это лишь треволнения
тех, кто взорван, утоплен.
Так, наверно, не выскажут
люди этой породы,
но дыханье их выстужит,
не дай Бог, все народы.
Все взорвется на свете
не террором, не буйством,
а палаческим этим
сволочным неволнуйством.

1 мая 2011 года

* * *
Из всего настоящего
перед чувством конца
я хотел бы хрустящего
малосольного огурца.

2010

ОДНА МИНУТА ЗЛА

Батарея испанской «Голубой дивизии» когда-то разрушила снарядом часовню в Новгородской области.

Она была восстановлена на деньги бывшего «голубо-дивизца» по его собственному почину.

У мирового зла — чесотка.
Всего одна минута зла,
и новгородская часовня
в снарядных дырах оползла.
Испанцы, «голубодивизцы»,
не слишком плачась о попах,
залопотали, как девицы,
в крест не нацелясь, но попав.
Потом, приехав к нам по туру,
испанский бывший офицер
нам оплатил тот выстрел сдуру
за свой ошибочный прицел.
Не зря ушли твои песеты.
Что делать с нашею виной?
И кто простит вину за это —
нам за войну с родной страной?
Мы, столько овощехранилищ
постыдно сделав из церквей,
на покаяние решились,
а стыд со временем стыдней.
Придется долго нам стараться,
губами ерзать по кресту,
чтобы в припадках реставраций
вернуть всем храмам красоту.
К своей стране теряли жалость
в гулаговские времена.
Дай Бог, чтобы не продолжалась
с народом собственным война.
Она прошла, а чья победа?
В нас что-то выжжено дотла.
Приходится платить полвека
лишь за одну минуту зла.

1997— 2011

НЕ БОЙСЯ ПОЛЮБИТЬ

Женская песня

Мне шепчут облака, поляны, чащи,
черемуха у стареньких ворот.
Не бойся полюбить. Не бойся счастья,
и даже если горе принесет.
Не бойся полюбить — ромашки шепчут.
Не бойся полюбить — журчит вода.
Но что же за судьба у русских женщин:
где счастье, там и горькая беда.
Ты не бросайся в омут с головою
и жизнь жестоко словом не обидь.
Не потеряй господний дар любови
и никому не дай его убить.
Я упаду березам в белы ноги.
Я попрошу у малых мурашей
любви, и слез, и грусти, и тревоги,
но без любви нам жить еще страшней.
Не бойся полюбить — ромашки шепчут.
Не бойся полюбить — журчит вода.
Но что же за судьба у русских женщин:
где счастье, там и горькая беда.

2010

ВОЗДУХ СВАДЬБЫ

Ах, Англия, приемная мать герценовская,
гляди, как осененная крестом
сияет пара кембриджская герцогская,
возможно, королевская потом.
В аббатстве так надушенном Вестминстерском
и лорды даже чуть навеселе,
и головы всем кружит весть всемирная
о самой главной свадьбе на земле.
Завидуем — как англосаксы сдержанны!
Где грубости? Где крик «лей-не жалей!»?
Во сне выходят на Руси все девушки
за будущих английских королей.
И где-то — в Оклахоме ли, Дижоне ли —
утешат разве девичьи сердца
десятки тысяч копий — так, дешевеньких —
для них недостижимого кольца?
И вовсе не считается провинностью,
что, словно символ редкостных минут,
торговцы где-то в аглицкой провинции
в бутылках воздух свадьбы продают.
…Я вспоминаю свадьбы сорок первого,
как я плясал для плачущих невест,
а смерть уже глядела, как соперница,
на их забритых женихов отьезд.
Хочу вкатиться в мое детство кубарем,
чтоб в нем воскресла вся моя родня,
и мы бутылку горькую откупорим
с тем воздухом, что вырастил меня.

4 мая 2011 года