"19 января текущего (2000-го) года я получила осколочное ранение обеих ног и ранение в области ребер в ходе наступления или зачистки российских войск на Катаяме, шестая линия, по улице Нефтяная. Там в подвале одного гаража нас жило шесть человек: двое русских, два чеченца, я - украинка и Хава - метиска. В тот день, 19 января, несколько часов велся массированный обстрел в районе, где мы жили. Через некоторое время, в период затишья, мы услышали русскую речь. Мы стали кричать из подвала, давая знать, что здесь люди, но в ответ мы слышали автоматную очередь, направленную в сторону нашего подвала. Мы их просили не стрелять, но они продолжали вести беспорядочную стрельбу.
Когда они подошли к нашему подвалу, один из солдат приказал нам выйти из подвала, держа руки за головой. Выйдя из подвала, мы увидели несколько солдат с автоматами, нацеленными на нас, а один из них, тот, кто больше командовал, держал в руке гранату с выдернутым кольцом. Где-то минуту он стоял и смотрел на нас, улыбаясь, а потом закинул гранату в окно полуразрушенного дома, что недалеко от нас. Я в это время была уже ранена и попросила помощи у их главного, как мне показалось. В ответ он швырнул мне под ноги перевязочный пакет, как кость собаке. Мы, протягивая им паспорта, объясняли, кто мы и как здесь оказались. Они не стали проверять ни наши паспорта, ни нас самих, отобрали радиоприемник, наш единственный источник информации, которым мы пользовались, подсоединяя к автомобильному аккумулятору. На все наши просьбы мы слышали одно: "Зачем вы здесь остались? Раз вы решили остаться, то вы боевики. Это вам не 95-й год, на этот раз мы пришли сюда с приказом смести все, что растет и движется. Ваш город к восстановлению не подлежит, мы его сравняем с землей и вас вместе с ним". Мы им рассказали про подвалы, где живут люди, хотели сами пойти и показать им их, но они не захотели этого. Нас обратно загнали в подвал. Мы не успели сесть, как в подвал они стали закидывать гранаты, одну женщину - Хаву, что последней спускалась - ранило осколком. В подвале стало невозможно находиться, гранаты действовали на нас эффектом слезоточивого газа.
Мы их умоляли прекратить, призывали к милосердию. Потом, когда совсем нечем было дышать, они приказали выйти. Первыми вышли Люда, Наташа и парень-чеченец. Я без посторонней помощи выйти не могла, и Косум помогал мне. Не дожидаясь, пока мы выйдем, они в упор расстреляли Наташу, Люду и парня, и мы вернулись обратно в дальний угол подвала. Мы слышали, как один из солдат говорил: "Зачем ты стрелял?" На что другой ответил: "Добей их: теперь нам не нужны свидетели". После этого они беспорядочным огнем добили Хаву и стреляли там наверху - видно, в уже мертвых Наташу, Люду и парня. Косум прижал меня к стенке и прикрыл собой; после очередной гранаты я потеряла сознание, когда очнулась увидела Косума - у него была разбита голова и мозги, разбрызганные повсюду. В это время я получила ранение в области ребер, и у меня кровь шла из рта.
Когда на улице все затихло и стало темнеть, с трудом я выбралась из подвала и босиком добралась до соседнего дома, где живет семья Хашиевых. Взять меня к себе в подвал они побоялись, оказали, какую могли, помощь и поселили жить в сарае.
Там я узнала, что у Хашиевых на посту расстреляли двоих - парня, который хотел вывезти свою раненную в живот родственницу. Мария Гойгова, еще одна наша соседка, была свидетелем, как их обоих расстреляли на одном из постов в Грозном. Мать сошла с ума после того, как узнала о гибели сына. Через некоторое время на том же посту сначала издевались, а потом убили Марию и Магомеда Гойговых, которые хотели выйти из города.
В отчаянии я решила попытаться выйти из города. Я уже истекала кровью, боялась гангрены, для себя решила: если суждено, то выйду из города, если нет, то какая мне разница, как умирать - на посту или в этом сарае от ран. Переодевшись в другую одежду, чтобы не узнали, я пошла на пост. На посту ко мне отнеслись неплохо, сначала много спрашивали и проверяли: боевичка или нет. Убедившись, что я из мирных жителей, согласились переправить на первой машине, следующей в сторону Ингушетии. До утра я пробыла на посту, утром меня посадили в машину к незнакомым мне людям, следовавшим в Малгобек. Они везли труп женщины"...
Комментарии
направить в Гаагский трибунал по военным преступлениям.