Цена Победы или Война план покажет

   9 Мая – это дата Великой Победы. Очень тяжёлой победы. Причём эта тяжесть так и остаётся скрытой от нашего понимания, сколько бы книг и научных работ не написали.

   Те, кто работал и воевал в те годы, могли нам сказать лишь нечто «было очень трудно», «мы жили очень плохо» и т.п. Как – трудно? Насколько – плохо?

   Для того, чтобы понять степень тяжести того периода, надо оценить ЗАТРАТЫ РЕСУРСОВ. Это вещь вполне материально-осязаемая и хоть как-то поддаётся оценке.

   Итак, берём цифры из «ВиР» Г.К.Жукова, т.е. цифры, которые подобрала ему Академия наук СССР. Ну, вот хотя бы:

   «В июле  1944  года  германская  промышленность  достигла  высшей  точки развития за годы войны. За первое полугодие заводы выпустили более 16  тысяч самолетов, 8,3 тысячи тяжелых и средних танков и штурмовых орудий. Выжимая  последние  силы  из  страны  и  народа,  лихорадочно  стремясь отсрочить   неминуемое   поражение,   гитлеровское   руководство   проводило мобилизацию за мобилизацией, нанося огромный ущерб немецкой нации.»

   Невольно прошибает слеза за муки немецкого народа. Особенно с учётом того, что многие узлы и агрегаты для техники вермахта делали во Франции.

   Итак, 16 тысяч умножим на 8 «военных полугодий» = 128 тысяч самолётов. 8,3 * 8 =   66,4 тыс. танков. Т.е. такое количество техники НЕ БЫЛО ВЫПУЩЕНО для вермахта, так как за основу взята лишь «высшая точка развития», а до 1944г. и после оного такие объёмы выпуска не достигались. Более того, промышленность Германии перешла на режим военного времени только после поражения под Москвой, и никакая страна не сделает мгновенного роста выпуска техники на многие тысячи единиц, так что мои вычисленные цифры завышены на многие десятки тысяч.

   «Наши» цифры даны Жуковым куда как более точно: «То обстоятельство, что, несмотря на огромные трудности и  потери,  с  1 июля 1941 года по 1 сентября 1945 года  советская  промышленность  произвела колоссальное количество вооружения - более 825  тысяч  орудий  и  минометов, около 103 тысяч танков и  самоходных  орудий,  более  134  тысяч  самолетов, говорит о том,  что основы экономики страны с военной, оборонной  точки зрения были заложены правильно, прочно и своевременно.»

   Даже на первый взгляд видно, что РККА получила техники гораздо больше, чем вермахт. Гораздо. Конечно, у СССР было населения в 3 раза больше, чем у Германии, и вроде бы логично ожидать трёхкратно большего выпуска техники. Но значительная масса граждан и промышленности была потеряна в оккупации, а Средняя Азия тогда «идустриальной базой» не была. Кроме того, многие заводы пришлось эвакуировать и начинать создавать производство от нуля, причём выпуск продукции их цеха начинали без крыш, под дождём и снегом... Работники жили в наскоро созданных бараках, навсегда оторвавшись от своих городов.

   Нет, советские люди напрягались никак не меньше немцев.

   У победных цифр выпуска техники есть и обратная сторона медали. Вот, например:

   «Наша действующая армия выросла к лету 1943 года до 6,6 миллиона человек при 105 тысячах орудии и минометов, 2200 реактивных установок, 10 199 танков и самоходных орудий, почти 10252 самолетов.».

   «Наша действующая армия к исходу 1944 года насчитывала 6,7 миллиона  человек. У нее было 107,3 тысячи орудий и минометов, 2677 реактивных установок,  12,1 тысячи танков и самоходно-артиллерийских установок, более 14,7 тысячи боевых самолетов.»

   Вы видите, что рост количества техники в армии никак не стыкуется с количеством выпуска оной заводами (см. выше) – разница просто огромна. Вроде бы логично: война, и подавляющая часть техники, сошедшей с конвейера, по разным причинам быстро приходит в негодность без шансов на ремонт, и нужно ещё, ещё и ещё. Но если начать делать подсчёты, то понимание пропадает напрочь…

   Возьмите количество выпущенных самолётов от начала войны, минусуйте количество самолётов в войсках, поделите на количество дней войны – и тогда станут понятны заявления ветеранов, что на войне очень малое количество лётчиков успевали сделать несколько вылетов, а за 5 вылетов лётчик получал прозвище «старик». На мой взгляд, цифры из книжки Жукова вполне стыкуются с воспоминаниями фронтовиков: много самолётов было создано, но много их было и сбито в ходе военных операций.

   Но вот с танками статистика вообще непонятна.

   До сих пор не все верят/знают, что 22 июня СССР имел свыше 12 тыс. танков против 3 тыс. немецких, перешедших границу; вообще-то в это время у СССР было этих танков в разных регионах свыше 24 тысячи. Кажется невероятным, что за несколько месяцев потери РККА составили порядка 15 тыс. танков, в том числе уникальных Т-34 и КВ. Однако это хоть как-то, с натяжкой, можно объяснить, что из-за внезапности нападения в нужных местах в нужное время не было топлива, танковых снарядов и запчастей. Но, мама ты моя родная, СССР выпускал в среднем свыше 25 тыс. танков в год (см. выше: 103 тыс./ 4 года. При этом ещё у Жукова есть конкретная цифра, что в 1942г. танков было выпущено 24 тысячи.), и никак не хуже, чем немецкие!!! Какая такая была внезапность в 1943-45г.г., что в армии количество танков и самоходок держалось на уровне порядка 10-12 тысяч при действительно колоссальном объёме выпуска???

   Есть ещё и такой момент. «Раненый» самолёт, если не может дотянуть до аэродрома, как правило, превращается в хлам, и, разумеется, армии нужна новенькая машина с завода взамен потерянной. «Раненый» танк, если не может двигаться, вовсе не потерян для армии, особенно в периоды наступления, когда машина остаётся на «своей» территории. Остановка может быть вызвана перебитой гусеницей, но разве это причина для полного списания машины?- нет, это только причина для перемотки этой гусеницы с помощью лома, кувалды и какой-то матери. Танкам, бывало, меняли катки, заваривали дыры – и, ничего, они воевали дальше! Откуда же тогда такие среднегодовые безвозвратные потери танков, что их требовалось выпускать по 25 тыс. каждый год? И при этом ещё надо ещё учесть, что СССР получал сотни танков с каждым караваном ленд-лиза, многие тысячи самолётов были перегнаны из США через Аляску и Сибирь.

   Остаётся только развести руками и сделать вывод, что обращение с техникой в РККА было никак не лучше, чем отношение к людям. Лобовые атаки без артподготовки с участием солдат, из которых не всем хватило винтовок – эта правда всё-таки пробилась к нам благодаря ветеранам. Похоже, подобное обращение было и с танковыми войсками, и с авиацией, т.е. непрофессиональное и наплевательское отношение губило и солдат, и машины сверх меры… А из-за этого возрастало бремя тяжести войны на плечи всего народа: и работников нет, и военную технику кому-то надо выпускать, выпускать и выпускать…

   (К слову сказать, статистика по орудиям и миномётам кажется вообще фантастической. В абсолютных цифрах за годы войны выпуск оных в разы превзошёл совокупный выпуск танков-самолётов. А за полтора года (лето 1943 – исход 1944) их количество в армии практически НЕ ИЗМЕНИЛОСЬ!!! Не верю, что за этот период в СССР выпуск артиллерии был снижен. Однако, дивна ж твоя статистика на Руси, Господи!)

   Вообще невозможно сказать, было ли в те годы хоть какое-то адекватное понимание, что есть такое «человеческий ресурс», и как его надо рационально использовать. Нужен завод?- ерунда, пригоним десяток тысяч зеков – пускай строят. Многие из них умерли?- ерунда, завтра посадим ещё больше.

   Враги деревню захватили?- так что тут думать?- атаковать надо! Ураааа!!! А перебьют солдат – ерунда: страна большая – завтра ещё новобранцев пригонят… Наоборот, если командиру не послать солдат в атаку, то завтра приедет генерал, наорёт, сорвёт погоны – хорошо, если не пристрелит его на месте!

   Если бы это был только плод моего больного богатого воображения… Увы! Тот же Жуков в своих мемуарах признался, что и ему разок довелось сгоряча (т.е. с криком, угрозами и руганью) послать полк в штыковую атаку, без артподготовки,- брать очень нужную высоту. Он был тогда в звании генерала армии (!!!); как же тогда «руководили» бойцами «простые» генералы и полковники???- да примерно так же, и ветераны это помнили…

   Оказалось, что в СССР количество мужиков не бесконечное – в 1944г. все «призывные ресурсы» по всем возрастам оказались исчерпаны. Но, понятное дело, никакой Жуков не сказал, что был «нанесён огромный ущерб нации» не только Германии, но и СССР.

   Если мужиков для фронта не хватает, то кто же будет работать на заводах? Правильно, женщины и дети. При этом никто не будет устанавливать какие-то «женские» или «детские» нормы на выработку, т.к. с начальников заводов спрос шёл «по законам военного времени». Хоть ты умри, но выточи нужное количество деталей! И завтра – тоже… Именно так и получились те цифры колоссальных объёмов выпуска, которые дал Жуков (Академия наук СССР) – чудес не бывает, железные машины не рождаются просто так. Патроны и снаряды – тоже. Их люди делают.

   Всё сходится: на фронте генералы гнали солдат на убой без счёта, а в тылу из-за нехватки мужиков приходилось привлекать на работу на заводы инвалидов войны, стариков, женщин и детей. И все были при деле, все работали на Победу, по 12-14 часов в день или больше… При работе по 16 часов в день терялся смысл тратить время на возвращение в барак – люди ночевали прямо в цехах.

   (К слову сказать, и после войны на наших заводах использовался детский труд. Это очень даже хорошо говорит о нехватке мужиков. Забирали из деревень на несколько месяцев и мальчишек, и девчонок – они жили в общежитиях, а сама работа шла по плану «подготовки трудовых резервов». Николай Краснов в 1948г. с друзьями сбежал от такой работы домой, в деревню – так его отец, председатель колхоза, был вынужден их посадить. Ерунда, им дали всего по ГОДУ.

   Отца моего тестя, инвалида войны, «отпустили» домой с самарского военного завода только в 1946г. Призван же он был с самого первого дня войны.)

   Если фашисты «выжимали последние  силы  из  своей страны  и  народа», то как тогда назвать подобный «процесс напряжения» советских людей? Это была выжимка всего лишь «предпоследних» сил?

   Казалось бы, народное желание покушать ну никак вам не проигнорировать. Но рабочие, создавшие военной техники больше, чем немцы, падали у станков в голодные обмороки. Да, конечно, наши союзники поставляли нам тушёнку и сухое молоко по ленд-лизу, но этого было явно мало. В это же самое время в деревнях продолжали действовать НОРМЫ на количество домашней живности «на один двор»! Парадокс: люди в деревнях умирали от голода, хотя в каждом дворе была целая куча ребятишек, вполне способных и скотину накормить, и сено ей накосить – это могли делать даже девчонки, благо сила у них была - ого! Но- «не положено».

   Вот так и жили: в городах был голод, в деревнях – смертный голод; некоторые голодные новобранцы не успевали доехать до фронта и умирали в лагерях подготовки, как мой дядя, брат отца. При этом руководители нашей державы изыскивали ресурсы продовольствия за океаном, не давая крестьянам возможность кормить хотя бы себя. В деревнях резали телят, родившихся до Нового года, чтобы не превысить НОРМЫ на личную живность… и, похоже, никто не видел других вариантов изыскания и использования ресурсов.

   А потом наши солдаты поражались, как сыто живут люди в «разорённой войной Европе». Да ладно бы в Европе: мой отец с 1947г. служил под Винницей, т.е. в области СССР, бывшей под оккупацией с самого начала войны – и только изумлялся, глядя на их сытую жизнь… И через 30 лет рассказал мне о своём удивлении – не забыл.

   Среди тех, кто жил в то время, немало было и таких, кто не жалел себя. Например, муж моей тётки в годы войны был в колхозе трактористом. Привезли солярку – он не стал дожидаться подмоги, кинулся разгружать бочки в одиночку. Потом три дня ходил кровавым поносом – и умер.

   Какие руководители нужны таким людям?- беспощадные, энергичные и решительные! А если жизнь человека не ценится и на полушку, то кто же будет тогда жалеть технику? Вот и получается, что когда ТАКОЙ народ идёт на войну, то для него не напасёшься ни пушек, ни танков, ни самолётов… Не ценится жизнь солдат и офицеров, не уважается тяжкий труд женщин и детей. Что ж, «время было такое»: как стоились отношения в мирное время, т.е. как были заложены те самые «основы экономики страны» – такая и война получилась, и не могла она пройти по-другому.

   Нам же остаётся лишь жалеть наших дедов-прадедов: они проявили действительно двужильную выносливость! То напряжение, которое им выпало, никак ни прочувствовать, ни просчитать. Нам сейчас не понять, почему в колхозе в годы войны надо работать бесплатно, а они считали это естественным: раз надо – что ж, надо терпеть… Они действительно отдавали ВСЁ для Победы! Они надрывались, но при этом огромная часть их сил уходила впустую, её можно было сберечь.

   «Мы создаём себе трудности, чтобы потом героически их преодолевать». Это гораздо более жестокая правда, чем думается.

   Нам сейчас нельзя желать быть такими же, как наши деды-прадеды. Ибо нет у нас такого здоровья, чтобы можно было запросто послать стариков и детей строить, например, железную дорогу (моя мать в 1942г. привлекалась на пару месяцев строить ж/д в Самарской области, ей было тогда 15 лет). Нам надо думать расходовать ресурсы более рационально, и принимать решения не «сгоряча», как Жуков и ему подобные. Их методы управления ресурсами «давай! – ура! –  наплевать, потом разберёмся!» в ХХ1 веке вообще неприемлимы.

   Все мои рассуждения о цифрах и отношениях можно покрыть одной пословицей, родившейся в те годы: «Война план покажет».