ПОДРАНКИ

Неумолимый ход истории определяет судьбу не только каждого из нас в отдельности, но и целых поколений, подгоняя всех под одну гребёнку, обстригая головы вчерашних выпускников под ноль и надевая на них солдатскую гимнастёрку и шинели, чтобы бросить во всепожирающую топку войны.

«Плохая им досталась доля…». Но есть ещё одна категория, хотя это слово меньше всего подходит в отношении тех, о ком я хочу рассказать.

Дети войны, родившиеся и выросшие среди ежедневного ужаса и страха быть убитым в каждую секунду своей, едва начавшейся жизни. Не знающие и не понимающие, что такое мирная жизнь, прячущиеся от обстрелов в подвалах, мечтающие о затишье чтобы, наконец, прекратился весь этот кошмар…

Очень точное название такой, потерявшей родителей детворе, дал Николай Губенко – подранки.

Губенко и сам подранок. Мальчонка, не знавший своих родителей, рождённый в грозном сорок первом. Познавший на себе все тяготы сиротства и военного лихолетья, выживший и получивший путёвку в большую и светлую жизнь благодаря советской власти, как и ещё 19 миллионов таких же сирот, как и он.

Николай Николаевич Губенко родился 17 августа 1941 года в Одессе, сам он рассказывал, что родился в одесских катакомбах в тот самый момент, когда фашисты бомбили Одессу.

Его отец, военный лётчик, погиб в воздушном бою, в небе над Ворошиловградом, в 1942-м. Отец так и не узнал, что у него родился сын, а мама…

"Кровью отца я повязан с Луганщиной, которую он оборонял от фашистов. А теперь сюда нагрянули другие фашисты — бандеровские". Мама, до Великой Отечественной войны - главный конструктор Одесского крекинг-завода, повешена в том же году за отказ сотрудничать с оккупантами».

С 1947-го маленький Николай учится в детском доме № 5 в Одессе, затем его отобрали в закрытую спецшколу-интернат для мальчиков с углублённым изучением английского языка, где ребят готовили для поступления в Военный институт иностранных языков.

Довелось Коле познать «прелести» жизни маленького бродяги-оборванца, хотя за ним и присматривал дед до 1947-го года. Тогда ещё была жива его сестра, которая умерла в четырнадцать лет.

9-го мая в Москве 160 прожекторов покрасили в разные цвета и поставили в центре города и вокруг Кремля, а командиры прожекторных станций получили программы — каждому залпу свое направление луча. На весь мир прогремел Салют Победы.

В салютном дивизионе была тысяча орудий. Они дали 30 залпов. Но даже артиллерийская канонада не смогла заглушить радостные крики людей. Ликовали все от мала, до велика и плакали от счастья, и никто вам не скажет, чего было больше в этот день, слёз и боли от утраты или радости победителей.

Долгожданный и выстраданный всем народом мир, 1418 нескончаемых чёрных дней остались в прошлом, а это значит совсем другая жизнь – мир-на-я.

Выжили, живы, Победа!!!

Сама весна ликовала вместе с людьми, высыпавшими на улицы и площади городов и посёлков.

И вот этот послевоенный мир мы и видим глазами совсем ещё ребёнка, в во многом (как он сам говорил, 50 на 50) автобиографическом фильме Николая Губенко «Подранки».

Детдом, общие спальные палаты, кровати с панцирными сетками, занятия в классе, воспитатели как и сами детдомовцы, хлебнувшие лиха и глаза мальчишек, в которых ещё живёт «вчерашняя» война, а с ней, мальчишечья тоска по фронту, чтобы сбежать туда и мстить фашистам за убитых, сгинувших родителей, за разрушенный дом, за, за, за…. И взрыв оборвавший жизнь маленького человечка, с наколотым номером на руке, чьи глаза полные невыносимой боли забыть невозможно.

Война закончилась и взрослые спешат жить, как будто и не было войны. Фронтовики не любили вспоминать о войне. Напротив, звучит чудесное «Соловьиное танго», в исполнении актёра Николая Губенко, сыгравшего роль одного из воспитателей, пронизанное ностальгией, символ возращения к мирной жизни.

Существует неодолимая сила притяжения послевоенных лет. Сама война уже в прошлом, стоит, разделённая громом Победы, особняком от жизни без бомбёжек и тревожных сводок с фронта. Там осталась выжженная земля, хотя и среди повседневного ада и грохота орудий была своя жизнь, иначе бы просто не победили, а теперь…

Утончённое, выверенное до миллиметра в каждом страстном движении, танго, сияющие стеклянные витрины с выставленным «богатством» товара. Модные прически и платья с плечиками, забытый стук женских каблучков и блеск начищенных медалей на кителях фронтовиков.

Смытые с окон бумажные полоски крестов, милиционер-регулировшик в белом кителе на перекрестке и беспрерывно сигналящие автомобили. Всё кричит: мы живы, мы живём…. Неповторимый шарм послевоенных лет под патефон и чарующие голоса Козловского, Лемешева, Петра Лещенко, Нины Руслановой, Аркадия Погодина… Как же прекрасно распускались розы в парке Чаир в то послевоенное время.

Всё та же мелкая детвора, лазающая прямо под ногами у публики в кинотеатре и предлагающая поштучно сигаретки и ириски тянучки влюблённым парочкам. Такой был этот удивительный и неповторимо-элегантный, не смотря на все трудности, послевоенный мир, со всеми его коммуналками и керосином для примусов.

Пронзительно в «Подранках» напоминает даже не о войне, а той огромной невосполнимой Утрате щемящая, комом подкатывающая к горлу, музыка великих итальянцев – Антонио Вивальди и Арканджело Корелли и ещё раз в финале фильма венецианского композитора Алессандро Марчелло - «Адажио - Музыка и вечность», вместе с закадровым голосом самого Николая Губенко, читающего стихотворение Геннадия Шпаликова «По несчастью, или к счастью….»

По несчастью или к счастью,

Истина проста:

Никогда не возвращайся

В прежние места.

Даже если пепелище

Выглядит вполне,

Не найти того, что ищем,

Ни тебе, ни мне.

Путешествие в обратно

Я бы запретил,

Я прошу тебя, как брата,

Душу не мути.

А не то рвану по следу —

Кто меня вернет? —

И на валенках уеду

В сорок пятый год.

В сорок пятом угадаю,

Там, где — боже мой! —

Будет мама молодая

И отец живой.

«Подранки» росли и открывали для себя этот новый для них во всех смыслах, завоёванный страшной ценой старшего поколения мир, со всех сторон окружённые заботой и прямым участием советской власти, власти рабочих и крестьян, народной власти, где «все равны при рождении» и «нет никакого рабства».

19 миллионов спасённых жизней маленьких граждан Советского Союза, получивших путевку в большую жизнь и судьба одного мальчишки из Одессы, ставшего последним министром культуры великой державы - СССР. Родина-мать это были не пустые слова, а наполненные потом и кровью дела. Союз нерушимый больше всех пострадал во Второй мировой и первый отменил продуктовые карточки и первый восстановил свой народно-хозяйственный потенциал. Впервые, уже в 1951 году, всего через шесть лет после войны отправил в космос двух дворняг Дезика и Цыгана, (Белку и Стрелку), а через шестнадцать лет – Юрий Гагарин, первым среди землян, сумел преодолеть кандалы тяготения и облететь вокруг нашей планеты.

Сегодня стараются всячески выпятить слова Николая Губенко о том, что он «недолюбливал коммунистов», но при этом почему-то забывают сказать каких именно коммунистов. Коммунистов-предателей, убивших второй раз его родителей, его Родину, заменившую ему и отца и мать.

«Я родился в Советском Союзе, мой отец погиб за СССР, моя мать погибла за СССР, они были преданы идее ВКП(б). Я впитал с кровью эту веру в человеческое братство, взаимопомощь. Меня поставило на ноги советское государство, у которого в 45-м году было 19 миллионов осиротевших детей. И оно напоило их, накормило, дало образование, профессию, сделало меня качественным профессионалом. И что, вы хотите, чтобы я плюнул в могилу своего отца и своей матери? Никогда до конца моей жизни этого не будет!»

                                                                               НИКОЛАЙ ГУБЕНКО - советский актёр, режиссёр.

Николай Николаевич Губенко не дожил до своего 79-летия один день. Он умер 16-го августа 2020 года, «вдали» от своей Родины, совсем в другой стране.

Курсив – Николая Губенко.