Кремль получил "санкции Навального".

Вчера

1,2 тыс. дочитываний

7 мин.

"Жертвы" санкций. Глава ФСБ Александр Бортников и первый зам главы администрации президента РФ Сергей Кириенко

Администрация Джо Байдена наложила санкции на высших чиновников России за отравление Алексея Навального, который наконец нашелся и опубликовал пост, в котором сообщил, что находится СИЗО-3 "Кольчугино" Владимирской области.

В санкционном списке первый зам администрации президента Сергей Кириенко, директор ФСБ Александр Бортников, глава ФСИН Александр Калашников, генпрокурор Игорь Краснов, заместители министра обороны Алексей Криворучко и Павел Попов, начальник управления АП по внутренней политике Андрей Ярин.

Первые четверо попали и в санкционный список Евросоюза .

Активы этих лиц будут заморожены, гражданам США запрещено вести с ними дела. США отказывают Москве в предоставлении "кредитов, кредитных гарантий или иной финансовой помощи", в том числе и по линии американского Экспортно-импортного банка.

США прекращают оказывать Москве помощь в соответствии с законом об иностранной помощи 1961 года, "за исключением срочной гуманитарной помощи", также прекращают продажи и экспорт в Россию "любого рода оборонных изделий", предоставление лицензий и разрешений на экспорт вооружений, программы США по иностранному военному финансированию с участием России.

Каково влияние санкций США и Евросоюза на российскую политику? Что будет делать оппозиция, пока Алексей Навальный находится в тюрьме?

Обсуждают политики Дмитрий Гудков и Иван Жданов, политический обозреватель Юрий Федоров .

Ведет передачу Михаил Соколов.

Видеоверсия программы

Михаил Соколов: Евросоюз и США наложили санкции на режим Владимира Путина за отравление Алексея Навального. Лидер протеста сегодня нашелся в СИЗО-3 "Кольчугино" во Владимирской области. Санкции касаются в европейском варианте четырех видных чиновников Владимира Путина, в американском варианте 7 человек. В студии Дмитрий Гудков, Иван Жданов будет в эфире, представитель ФБК, на связи аналитик Юрий Федоров, он находится в Праге. Санкции коснулись определенных должностных лиц, включая Сергея Кириенко, в варианте американском Андрея Ярина, тоже чиновника администрации президента, там же и ФСБ, и другие. Что вы скажете, как это все оценить?

Дмитрий Гудков: Санкции слабоваты, скажем так. Вообще я не сильно верю в эффективность каких-либо санкций, потому что ни на никакие серьезные санкции Запад не пойдет. Я знаю, что очень многие возмущаются: как же так, что это за санкции непонятные, двойные стандарты. На самом деле психология очень проста, можно себя просто поставить на место европейских и американских политиков: а им-то зачем, если нам не нужны?

Михаил Соколов: В Соединенных Штатах использование химического оружия несанкционированного, запрещенного, оно автоматически налагает санкции. Провели расследование, разобрались – и наказали. Не могут по-другому поступить.

Дмитрий Гудков: Конечно, они пойдут формально на какие-то санкции. Они делали соответствующие заявления, потому что есть общественное мнение, на какие-то формальные пойдут. Но ничего серьезного ждать просто не стоит. Разговариваешь с дипломатами, они примерно объясняют так: смотрите, посадили Навального, у вас такие процессы происходят, а где народ?

Михаил Соколов: Народ выходил на улицу.

Дмитрий Гудков: Сколько людей выходило? В Беларуси выходила вся страна, тогда это становится фактором политики европейских и американских чиновников. А когда это немногочисленные протесты, которые тем более закончились, им точно это не нужно. Потому что есть определенные экономические интересы, там политика здравого смысла. Да, они готовы идти на какие-то санкции формально, но не в ущерб собственным экономическим интересам.

Наверное, чиновникам, которые туда попали, неприятно, уверен, что они заслуживают оказаться в каких-то списках, но надо понимать, что все проблемы в России могут быть решены только в России, никто за нас ничего делать не будет, не нужно смотреть с надеждой на то, что какие-то санкции повлияют на Путина, повлияют на поведение российских элит. Эти все иллюзии, фантазии и надежды нужно где-то оставить и смотреть на это уже здраво. Не будет никаких серьезных санкций.

Михаил Соколов: Что значит серьезные санкции, как вы это определили бы? Что, нефтяное эмбарго, как было против Ирана?

Дмитрий Гудков: Есть санкции секторальные, экономические, условно говоря, и санкции персональные. Если мы говорим про серьезные – это, наверное, отключение от SWIFT российских банков и какие-то серьезные ограничения по нефти и газу. Но это тоже в ущерб интересам Запада. Вторые санкции персональные, если бы, например, они бы взяли, допустим, есть 10 тысяч семей, бенефициары действующего режима, чиновники, губернаторы, депутаты, региональные депутаты и так далее, понятно, что все они интегрированы на Запад, если взять 10 тысяч семей и по ним ударить, тогда это будет серьезно. Но я просто не верю, что Запад на это готов и способен.

Михаил Соколов: Что нам угрожает сейчас, какая ситуация? Алексей Навальный – мы можем рассчитывать на то, что он будет в нормальном состоянии, на ваш взгляд?

Дмитрий Гудков: Мне кажется, в нормальном состоянии быть не может, когда мы говорим о человеке, который находится в тюрьме.

Михаил Соколов: Речь шла вот о чем, что человека могут, извините, убить. Он исчез на несколько дней, никто не мог получить нормальную никакую информацию, где он, слухи про колонию в Покрове, еще что-то. Вся страна живет слухами.

Дмитрий Гудков: Мне бы не хотелось ужаса нагнетать, но, мне кажется, события лета и события последнего времени показали, что у нас могут и убить, и отравить, сделать все что угодно. Мне кажется, сейчас, когда к нему приковано такое общественное внимание, вряд ли в ближайшее время что-то такое произойдет. Конечно, главная задача режима – это изолировать Навального от информации, от внешнего мира, закрыть все возможности влиять на общественно-политическую ситуацию в нашей стране. Дальше они будут наблюдать, как развиваются события, набирает ли политический вес Навальный, продолжает он как-то влиять на ситуацию внутри страны, либо изоляция даст какие-то результаты.

Михаил Соколов: Это, конечно, печальная ситуация. Алексей написал достаточно веселый, с чувством юмора пост, как они там сушат сухари. Неужели большая страна, у него много поклонников, у него есть люди, которые за него выходили, не может повлиять на то, чтобы хотя бы информация выходила о его состоянии, чтобы был какой-то контакт, чтобы человек не пропадал из поля зрения общества?

Дмитрий Гудков: Я думаю, что информация в любом случае как-то будет доходить до нас. Потому что Алексей Навальный и для сотрудников ФСИН, и для сотрудников администрации этого заведения, и для всех заключенных большая звезда. Совершенно очевидно, что среди тех, кто сидит, там очень много симпатизантов, много людей, которые сочувствуют и, наверное, разделяют политические взгляды, поэтому информация так или иначе будет доходить. Тем более неизвестно, чем закончится ситуация в стране, условно, через 5 лет. А вдруг он станет президентом? Поэтому, мне кажется, сотрудники администрации не будут нарушать правила, не будут создавать какие-то очень сложные для него условия.

Я думаю, что они будут действовать в рамках, то, что написано в протоколе, в уставе, так они и будут действовать.

Михаил Соколов: Они же его записали в склонные к побегу, хотя это вопреки всякой логике. Человек вернулся под суд, вернулся из-за границы, где он был в безопасности, вдруг он склонен к побегу.

Дмитрий Гудков: То, что решат в Москве, – это не значит, что это будут выполнять там. Я могу сказать, что даже на своем опыте, когда многие из нас оказываются в спецприемниках по административным делам, там есть строгие правила, которые нарушать нельзя, но все равно тебе всегда идут навстречу. Нормальные люди работают, как правило, не все, но встречаются нормальные люди, которые тебе дадут и телефон не на 15 минут, а на чуть побольше, и несколько раз в неделю в душ ты можешь сходить, а не один раз, и на прогулку чаще выходить. То есть там ты встречаешь человеческое отношение. Даже сотрудники полиции, которые меня конвоировали, в общем-то, были вполне себе приятными собеседниками, остановили кофе купить. Я, например, и многие другие встречали нормальное человеческое отношение.

Михаил Соколов: Давайте послушаем Ивана Жданова по поводу санкций, которые были объявлены. Артур Давлетшин с ним поговорил о европейских и американских санкциях.

Артур Давлетшин: Какие эмоции у вас вызвало введение персональных санкций США и Европы?

Иван Жданов: Очень смешанные. С одной стороны, это позитивная новость, безусловно, то, что новый механизм европейский санкционный начал работать, это первый шаг – это хорошая новость. Включили в список четыре человека, не исполнителей низового уровня, исполнителей высокого уровня. Потому что и Калашников, и Бортников, и Золотов – это те, кто занимают высокие посты в российском государстве и влияют на принятие решений. Доказано для Евросоюза теперь, что они систематически нарушают права человека. Но это только первый шаг. Во-первых, согласно этому же механизму теперь необходимо будет включать лиц, которые систематически нарушают права человека, на следующих уровнях, на среднем уровне, на низовом уровне, председатели судов субъектов Российской Федерации, непосредственно сами судьи, которые принимают решения, должны автоматически включаться в санкционный список за систематическое нарушение прав. Но нет никаких сомнений насчет того, что судьи Тверского, Басманного, Пресненского районных судов города Москвы только и делают, что сидят нарушают права человека. Поэтому этот механизм должен быть автоматизирован. Конечно, в этом санкционном списке не хватает лиц, которые реально из окружения Владимира Путина влияют на его принятие решений, – это его лучшие друзья Тимченко, Ротенберг, Абрамович и прочие друзья, которые оказывают на него влияние, занимаются тем, в чем Путин больше всего заинтересован, а именно, финансовым обогащением своих друзей. Включение этих лиц в санкционный список было бы гораздо более значимым для нас шагом. Я надеюсь, рано или поздно до них очередь тоже дойдет, Евросоюз выявит связь между финансовыми активами друзей Путина и нарушением прав человека, они будут иметь для себя безусловные доказательства этого.

Артур Давлетшин: Как вы считаете, почему санкции Европы и США различаются?

Иван Жданов: Американцы действуют более жестко и более политически. То есть они подходят к санкциям с политической точки зрения, говорят, что эти лица ответственны за нарушения прав человека, поэтому мы их включаем в санкционный список. Это юридические лица, ответственные за нарушение прав человека, как Федеральная служба безопасности. Они не ориентируются непосредственно на право в буквальном юридическом смысле слова. Потому что нет такого вышестоящего суда, который оспорил бы действия Соединенных Штатов. В Евросоюзе немножечко все по-другому. В Евросоюзе, во-первых, есть разные позиции государств, во-вторых, нужно найти общий консенсус не просто из двух-трех государств, а из 27. Конечно, тут нужны более жесткие основания для включения в санкционный список. Во-вторых, они ориентируются на свою достаточно громоздкую правовую систему для того, чтобы Абрамович условный не пришел в суд в Люксембурге и не оспорил действия по внесению его в санкционные списки. Конечно же, позиция Евросоюза должна быть более юридически выверенной, это заставляет лидеров стран Евросоюза оглядываться на такие совсем формально юридические моменты. В США не нужно этого делать, поэтому их списки и их санкции всегда выглядят более агрессивно.

Артур Давлетшин: Не чувствуете ли вы себя разочарованным, потому что в списки не попали приближенные к Путину олигархи?

Иван Жданов: Не разочарован, потому что ничто их не страхует от попадания в этот список в будущем. Это говорит о том, что нам еще предстоит большая работа по включению их в санкционный список. Но первый шаг уже к этому сделан. Если раньше как-то вообще не обсуждали в контексте санкций, то теперь это уже стоит на повестке дня, это уже обсуждается в Брюсселе, обсуждается европейскими чиновниками. Эмоционально разочарование, не разочарование – такого нет. Санкции пока недостаточны, чтобы оказать существенное влияние на принятие решений, на прекращение нарушений прав человека, на исполнение решений Европейского суда по правам человека об освобождении Навального, но есть хорошие надежды и понятный фронт работы по продолжению этого санкционного давления.

Михаил Соколов: Олигархи – это уязвимый момент у режима Путина? Эти люди- "кошельки", за них можно ухватить или это только такой миф? На самом деле сформировалась такая идеологически сплоченная группировка силовиков, которым наплевать на бизнесменов, которые выводят деньги на Запад, частично там живут и так далее.

Дмитрий Гудков: Здесь олигарх олигарху рознь. Есть какой-то ближний круг – это люди, которые способны влиять на ситуацию внутри страны. Я думаю, что для них предусмотрены определенные правила. Если, например, их активы где-то арестовываются, то это все компенсируется в виде каких-то контрактов или каких-то дотаций из бюджета и так далее. Есть другой круг, условно, приближенные, но не члены кооператива "Озеро", на них это влияет. Условно Вексельберг.

Михаил Соколов: Дерипаска.

Дмитрий Гудков: Он ближе к первому кругу.

Михаил Соколов: Но у него неприятности приличные были.

Дмитрий Гудков: У него были неприятности, все-таки его здесь поддержали очень серьезно. Мы за это заплатили, надо понимать. Когда бюджетными деньгами выплачивается компенсация за арестованные активы на Западе, то за это платим мы с вами. Поэтому тот круг, который может влиять на политику внутри страны, мне кажется, он защищен уже от подобных санкций. Потому что, если что-то арестовывается на Западе, они получают из бюджета. Есть круг, который в зоне риска находится, но они не могут влиять на ситуацию внутри страны, то есть они не влияют на политические решения. Есть все остальные, как правило, это те люди, которые входят в 10 тысяч семей, бенефициаров режима, люди масштабом поменьше, они, как правило, под санкции не попадают, то есть они находятся не под лупой, не под наблюдением.

Главная причина санкций против чиновников Путина?

Опрос на улицах Москвы

Источник: www.svoboda.org
Facebook @radiosvoboda
Twitter @SvobodaRadio
ВКонтакте @public12637912
Telegram @radiosvoboda
YouTube @SvobodaRadio