Наш Михаил Сергеевич
Бродский писал: вошел Михаил Сергеевич, и я ощутил дуновение истории, Клио. – Примерно так.
… С него началось возрождение Отечества. Он пришел и сказал: «Не бойтесь!». Этого он не говорил, но мы поняли: «можно»! А что можно-то? Не скрывать того, что думаешь. Публиковать, что написал. Гордиться, что русский.
Гордиться? Да! 22 августа 1991 года – лучшее, что я пережил. Мне казалось: ну, все. Теперь мы – обычные, нормальные – сделаем нашу жизнь обычной, нормальной. Спасение Михаила Сергеевича, мужество Бориса Николаевича – разве это не приметы и гарантии нашего возвращения?! – В жизнь.
…Не получилось. Как и после «лихих» двадцатых, после «лихих» девяностых пришел человек, похоронивший все надежды.
Пришел человек? – Нет, это мы его захотели и выдумали. Мой учитель профессор Н.Н. Разумович (сын расстрелянного священника, фронтовик) говорил о Сталине: «Обыватель дал на него санкцию!» Сегодня обыватель дал санкцию на Путина.
Мы смиримся? – Нет, конечно. Михаил Сергеевич – наш президент. Его ошибки – наши ошибки. Его демократизм – наш. Его любовь к жене – наше вдохновение.
Вот так! Здоровья, Михаил Сергеевич! Ваше место – в мировой и русской истории.
И еще – личное. Вы подарили нам счастливое время. Легкое, без страха. Когда-то Солженицын сказал, что явление Сахарова – чудо. Такого, по всей логике сталинского и постсталинского порядка, не могло быть. Но случилось! Ваше явление – еще большее чудо. Выходец из рядов партноменклатуры, ее лидер стал вождем демократического преобразования Отечества.
Но гений – всегда чудо. Как Мандельштам, Бродский, который, как Вы знаете, не всегда был расположен к Вам. Однако увидев, сразу же понял, кто Вы. И отвечал на Ваш вопрос: «Кто есть ху?» – твердо и четко: история.
… С кем бы его сравнить? – Вилли Брандт.
Канцлер Германии (1969–1974). Социал-демократ. При нем прошли важные социальные реформы. Но в истории он останется как человек (и политик), вставший на колени перед «входом» в варшавское гетто. В этот момент он был олицетворением прощения, которое просили немцы у убитых ими людей. Вилли Брандт, с оружием в руках сражавшийся с нацистами, скорбел о миллионных жертвах, в которых был повинен его народ. И что же в результате? – В центре Европы существует государство (брандтовский поступок – один из дальних импульсов к объединению Германии), гарантирующее в сегодняшнем мире свободу, демократию, порядок.
Все это касается и нас, русских. Тем более, что у нас есть свой Вилли Брандт. Его зовут Михаил Сергеевич Горбачев. При всем немалом (в том числе и возрастном) различии их объединяет, как минимум, одно качество – «милость к падшим призывал».
(После его телефонного разговора с Сахаровым (16.12.1986) были освобождены политические заключенные; Указ президента СССР (16.08.1990) «О восстановлении прав всех жертв политических репрессий 1920–1950-х годов».) Это – лучшее, что человек может сделать на Земле.
«Не потрясенья и перевороты / Для новой жизни открывают путь, / А откровенья, бури и щедроты / Души воспламененной чьей-нибудь» (Б. Пастернак). Воспламененная душа Вилли Брандта бросила его на колени в Варшаве 1970 года – и стала возможной единая Европа, надежда человечества. Воспламененная душа Михаила Сергеевича подвигла его на Перестройку. – И кончилось коммунистическое время.
Он октроировал нам свободу. Достойны ли мы этого горбачевского подвига? – Да. В октябре 1993 года не пошли на поводу черносотенно-коммунистической банды. А за два года до этого встали вокруг Белого дома, защищая, тем самым, и Михаила Сергеевича. Защитим и сегодня. От лжи, клеветы и угроз.
… Михаил Сергеевич, – еще раз – Ваше место в мировой и русской истории неоспоримо. Чтобы там ни гавкали нынешние опричники и их идеологическая обслуга. Поэт Максимилиан Волошин говорил о «русских грамотах на благородство». Вы – одна из них. Явленная нам, Вашим современникам.
Двадцатый век и начало двадцать первого дают много оснований окончательно потерять веру в возможность победы Добра. Тогда-то и вспоминаешь: «Михаил Сергеевич Горбачев». – И пессимизм, отчаяние постепенно отступают.
Ваша эпоха, Михаил Сергеевич, – это духовное потепление и моральное оздоровление. Люди, упрекающие Вас, что Вы кого-то не задушили твердой (или железной) рукой, не понимают, что политика – это не расширение и ужесточение каталога запретов, а расширение свободы выбора и возможностей для человека и общества. Этим людям неведомо, что цель политика и политики – не власть, а использование ее для «общего блага».
Михаил Сергеевич, Вы относитесь к государственным деятелям того разряда, чья управленческая деятельность – тем или иным способом – была насильственно прервана (Сперанский, Александр II, Витте, Столыпин, Хрущев, Линкольн, Джон и Роберт Кеннеди, Ратенау, Брандт и др.), однако результаты – неотменяемы. Да, сегодня в России господствует диктатура. И население, кажется, вполне сжилось с ней. Но разве горбачевский период отечественной истории не дает нам оснований надеяться на восстановление свободы, открытости и на отказ от насилия как преимущественного метода осуществления власти?
Таким образом, Михаил Сергеевич, и в настоящем Ваша страна нуждается в Вас.
Мы в Вас нуждаемся.
Горбачевец, академик Юрий Пивоваров
Комментарии
Али тогда очко было жим-жим, а ныне осмелели? :-)
Комментарий удален модератором
"Люди холопского званья
Сущие псы иногда.
Чем тяжелей наказанье
Тем им милей господа..."
Вы были руководителем Для людей.
Мы это помним. Мы признательны.
Как хорошо, что вы есть.
И пожалуйста, используйте свой потенциал против нынешнего кремля. Вас послушают.