Одноэтажный Высоцкий

Концерты запрещали, но за границу пускали – и даже дали жениться на француженке. С Мариной Влади в Америке Высоцкий ходил на вечеринки с Барышниковым, ездил в Диснейленд и учил Бродского любить гитару.

После выхода книги «Владимир, или Прерванный полёт», опубликованной Мариной Влади во Франции в 1987 году, поклонники Высоцкого узнали, кроме прочего, что их кумир был впереди всех выездных в СССР. Он посетил больше десятка стран, даже Таити и Канарские острова. Заговорили, что готовил перебежку. И тем не менее Высоцкий всегда из своих поездок возвращался. C властями он не ссорился, в диссидентских акциях не участвовал, среди чиновников и сотрудников КГБ был так же популярен, как у интеллигенции и работяг.

Местный начальник ОВИРа доверял Высоцкому настолько, что даже не требовал уточнять детали пребывания за границей. Высоцкий просто ежегодно подавал заявление о продлении паспорта и ехал, куда хотел. Имел большую скидку на перелеты «Аэрофлотом», тогда как многие в СССР даже не знали слова «скидка». В организации поездок в США ему помогал предприниматель Шабтай Колманович, безгранично расположенный к творчеству поэта.

Высоцкий, конечно, задумывался о переезде. Западный образ жизни выглядел куда более комфортным и вещественно привлекательным. Впрочем, и на родине поэт не был лишён комфорта и материальных благ, но тут ему под конец 70-х интересных перспектив жизнь не обещала. Публиковаться можно было только в самиздате, концерты давать – только нелегально. Заметные премьеры остались позади, и даже вкус растерялся.

Роль Жеглова в вышедшем в конце 1979 года фильме «Место встречи изменить нельзя» могла бы приободрить, но нет. Режиссёры и концертные директора от зависимостей Высоцкого давно и сильно устали, он и сам от них устал. Аксёнову рассказывал, например, что подумывает открыть клуб где-нибудь в Америке, жить неспешно, может, даже бросить пить. Тот его отговаривал: писателю казалось, что для человека, настолько привязанного к русской культуре, разрыв с родной средой может стать фатальным. Известный стереотип, при всём почтении к Аксёнову. Высоцкий всё равно хотел попробовать себя в Америке, а то и в Голливуде.

В Монреаль они с Мариной приехали в разгар летних Олимпийских игр 1976 года. По предложению Жиля Тальбо Высоцкий сделал записи на студии Мэтью Перри для пластинки, которая позже выйдет в Париже – первое прижизненное издание достойного качества. Он дал интервью Дэну Разеру в передаче «60 минут» – на CBS оно появилось почти через год. Писали, что ведущий пытался вытащить из гостя резкие высказывания о режиме в СССР, но тот держался комсомольцем. Не скрывал, что в Союзе не может вести официальную концертную деятельность, однако говорил, что так-то петь никто не запрещает. В ту поездку они с Влади посетили еще и Диснейленд – говорят, Высоцкий был счастлив.

Владелец Ambassador Club – русской бани в Торонто – утверждает, что в его заведении поэт выступал в том же году. Запись довольно туманного качества попала в музыкальные магазины на Брайтоне. Как любая маркетинговая байка, эта подаётся с помпой: дескать, есть только две достопримечательности в тех местах – Ниагарский водопад и русская баня в Торонто, где бывал Высоцкий. Исследователи творчества поэта ничего такого не подтверждают.

Зато все знают, как Высоцкий пел в гостиной голливудского продюсера Майка Медавого. Никто не понимал его странных гитарных ритмов, вокального рычания, все спрашивали: «Что за тип там поёт?» Отвечали, что это парень из СССР, который поет песни на злобу дня, высмеивает тоталитарный режим, типа Боба Дилана в Америке. Среди слушателей были Лайза Минелли и Роберт де Ниро, Сильвестр Сталлоне и Энтони Хопкинс. Приняли хорошо – Милош Форман вспоминал, что «это было завораживающе». Но для Высоцкого то выступление стало как высадка на Луну.

Следующий приезд в Америку состоялся в августе 1977 года. У Барышникова в квартире он встретился с Бродским. Тот приветствовал словами: «“Я был душой дурного общества…” Это ведь ваши стихи?..» – и сказал, что фамилию Высоцкий впервые услышал от Ахматовой. Влади до встречи с Бродским не читала его стихов. Высоцкий пересказал ей историю посадки за тунеядство, отчего Марина пришла в ужас. Бродский в итоге пригласил их в гости и в тишине своего тесного жилища слушал стихи Высоцкого, отбивая ритм ладонью по столу.

Он даже гитару им простил, хотя всегда относил её к цыганщине. На прощание подарил Высоцкому книжку своих стихов на русском языке. Подписал: «Лучшему поэту России – как внутри ее, так и извне». Ещё две попросил передать Михаилу Козакову и Василию Аксёнову. Приехав после в Париж, Высоцкий с восторгом рассказывал об этом другу Михаилу Шемякину.

В 1979 году он ехал в США с намерением устроить настоящие гастроли. Прозвучи такая новость в советской прессе, вышло бы шумно. На деле, американцы его не знали, им было плевать на парня, который хрипит под гитару на непонятном языке. А вот русская эмиграция к тому времени истосковалась по культурным событиям. Высоцкий пел о жизни в утраченном для них СССР – его концерты были и болью, и катарсисом. Анонсов загодя не давали, обстоятельства навязывали непривычные маркетинговые решения. Импресарио стал Виктор Шульман – сам профессиональный певец, предприниматель, тогда владевший Grand Mountain Hotel в Катскильских горах штата Нью-Йорк.

Высоцкий и Влади прилетели в Нью-Йорк в начале января с острова Таити, куда летали навестить её детей. Примерно тогда же стали появляться редкие анонсы, что на славянских факультетах в нью-йоркских университетах будут проходить встречи студентов с советским поэтом-песенником Владимиром Высоцким. Студентов на этих встречах было меньшинство, но версия стала официальной. 17 января актовый зал Бруклинского колледжа еле вместил 3500 человек. Второй концерт Высоцкий дал в Квинс-колледже 19 января – его пришли послушать 2600 персон. Об этом на следующий день написали в The New York Times: «Аншлаг без афиши, такого ещё не видели!»

Из десяти запланированных тогда в США концертов состоялись восемь. Высоцкий выступил в Нью-Йорке, Бостоне, Нью-Джерси, Филадельфии, Детройте, Чикаго и Лос-Анджелесе. Не получилось организовать концерт в Торонто, и на выступление в Балтиморе Высоцкий не попал, потому что застрял в снежном заносе в Филадельфии. Он заработал почти 34 тысячи долларов – и на родине их не декларировал. По поводу произошедшего в Америке давал КГБ объяснения явно путаные. Хотя писали, что люди в штатском сопровождали его неотступно всю поездку, а объяснения на родине спрашивали для галочки.

Была ещё одна поездка, но короткая. И вот этого хватило Высоцкому, чтобы остаться в американской культуре навсегда. В 1977-м его песню исполнил Михаил Барышников – в кинокомедии The Turning Point, «Поворотный пункт». Об этом Высоцкий знал, а вот остальное произошло без его ведома. В 1981 году в Нью-Йорке вышел документальный фильм о поэте под названием «Пророков нет в отечестве своём». Его сняли на пожертвования. В день премьеры в квартале вокруг кинотеатра, где демонстрировался фильм, было тесно от поклонников. Издательство «Литературное зарубежье» в том же году напечатало первый том сочинений стихов Высоцкого. Их расшифровали из фонограмм концертов жуткого качества – так что было много ошибок. В 1983-м вышел второй том.

Пластинки Высоцкого в США появились еще в начале 1970-х. Записи выступлений копировались, монтировались в любом порядке и расходились по аудиорынкам всего русскоязычного мира. На одном из таких ранних американских дисков Высоцкого, собранном из магнитофонных нарезок, последнюю песню исполнял Галич.

Американцы, изучающие советскую историю, слушают его записи для понимания атмосферы. Высоцкий входит в пособие. Психиатр Сью Харрис, изучая русский язык, была Высоцким так потрясена, что в итоге поставила спектакль «Володя – русский герой» в крошечном нью-йоркском театре La mama. Никому не известный американский режиссёр по фамилии Яким услышал записи Высоцкого в гостях у друзей в Москве. Через несколько лет появился спектакль «Всё не так, как надо», построенный на 28 мятежных текстах поэта. Премьера осталась незамеченной нью-йоркскими театралами в 1998 году, но спектакль нашёл успех в Англии. В 1999-м на сцене New York Theater Ballet studio в постановке «Что-то русское» зазвучала песня Высоцкого «О сентиментальном боксёре». The New York Times назвала фрагмент с этой песней одним из высших достижений спектакля. Так что можно сказать, хотел Высоцкий того или нет, но в Америку он так или иначе перебрался.

Алена Городецкая