Ко дню рождения Всеволода Владимировича Крестовского

Вчера, 23 февраля, был день рождения Всеволода Владимировича Крестовского (1840- 1895) - русского поэта и прозаика, литературного критика.

Друзья, предлагаю вашему вниманию отрывок из его романа:

Всеволод Владимирович Крестовский «Петербургские трущобы».

«…Ну, как? Довольны ли вы вашей комнатой? Тепло ли вам? Не нужно ли чего? Да не хотите ли позавтракать? Если угодно, мы даже вместе можем исполнить это. Ей! Подать сюда две котлетки! - сказал он, просунув свой нос и прелестные усы - в скважину чуть-чуть приотворенной двери.

- Благодарю вас, я не завтракаю, - поспешил отклониться Бероев.

- А, вы не завтракаете? Не имеете обыкновения, значит? Ну, как угодно... Ей... Не надо котлеток! Но в таком случае, позвольте-ка мне все-таки узнать, что вы желаете к обеду? Какие блюда, например, хотелось бы вам выбрать?

- Это все равно.

- Ну, нет, однако, если бы мне предложили на выбор французскую, немецкую или русскую кухню, я бы выбрал по своему вкусу, ведь поросенок под хреном совсем не то, что жареные бекасы. Не так ли?

Джентльмен, очевидно, хотел казаться остроумным, но Бероев в эти минуты менее всего был расположен сочувствовать какому бы то ни было остроумию, и потому просто-напросто ответил, что будет есть то, что подадут.

- Как угодно, - пожал плечами обладатель независимых панталон и либеральной бородки, - мы, по крайней мере, постараемся озаботиться, чтобы это было питательно и вкусно. А позвольте спросить, вы в котором часу привыкли обыкновенно обедать?

- В четыре.

- Очень хорошо-с. Ну, а теперь насчет вин. Какое вино вы предпочитаете?

- Я не стану пить никакого.

***

Ровно в четыре часа молчаливый человек с каменной физиономией принес обед, который действительно был очень питателен и вкусен. Видно было, что изготовила его привычная и притом поварская рука. Но в этом обеде имелась одна чисто местная особенность: ни ножа, ни вилки здесь не полагалось, ибо эти орудия еды вполне заменялись одною ложкою. Да и притом присутствие их было бы тут вполне излишне, так как и хлеб, и мясо, и вообще все, что подлежит действию столового ножа и вилки, явилось сюда уже заранее разрезанным на кусочки. После обеда ничья уже любезность не тревожила Бероева до самого вечера».

Обложка: Август вон Брандис (August von Brandis 1859-1947).