9 мая в центре Москвы

Сначала, конечно, парад по телевизору. Полное разочарование. Одинаковая форма военнослужащих и приходящий на ум модельер Юдашкин. Тандем, почему-то усевшийся вместо того, чтобы стоять. Советское Политбюро, которое так гвоздили за престарелость, никогда себе этого не позволяло. Коллега сегодня поделился своими историческими изысканиями, заметив, что в новейшей истории лишь дважды лицо, принимающее военный парад, сидело. Первый – Наполеон, но он сидел … на военном барабане! И американский президент Рузвельт, - по понятным причинам. А наши руководители молоды, крепки, спортивны. Тем более странно. А в один момент телеоператор Первого канала (наверное, ему дадут за это по шапке), выхватил Д.Медведева не просто сидящего, но вольготно развалившегося. Так и хотелось вскрикнуть: «Встать! Смирн-о-о-а!». Не слишком ли строго? Но по звонкам радиослушателей, точно так же отреагировавших на сидящий тандем, стало понятно, что это нарушение протокола замечено многими. Профессионального имиджмейкера, что ли, рядом с президентом, нет?

Эти мелочи, а также сознание того, что несмотря на хороший парадный шаг и стройные диагонали колонн армия наша плохо вооружена, деморализована и обижена, никак не давали возникнуть в душе прежнему священному трепету, вызываемому картиной военного парада.

Где-то в час дня мы с мужем оказались в самом центре народного гуляния. Редкий день, когда сердце Москвы принадлежит не автотранспорту, а пешеходам. Народу была масса. Не все уехали на свои участки и пикники с шашлыками. Очень много молодежи. Обилие восточных людей. Ветераны-фронтовики почти не встречались. Самым молодым из них – тем, кому в в 45-м было по 19-20 лет, не менее 85-и! А наша власть всё еще берёт обязательство обеспечить их жильём. Навстречу нам попадались демонстранты с красными флажками. «Трудовая Россия» возвращалась с плакатом, обращающим на себя всеобщее внимание: «Плоды Победы жуют олигархи».

По традиции пришли к Большому театру, где раньше собиралось много ветеранов. На этот раз встретили только двух.

К одному – красивому, бравому, в усах – стояла очередь на фотосессию юных девиц разных национальностей. Они брали его под руку и улыбались в камеру. Он никому не отказывал. В нескольких отдельных кружках люди  разных возрастов пели военные песни. Звучали «Вставай, страна огромная», «Бери шинель, пойдем домой», «В кармане маленьком моем есть карточка твоя», «На позиции девушка провожала бойца», «Едут-едут по Берлину наши казаки», «Растаял в далеком тумане Рыбачий, родимая наша земля», «Валенки» (солистка залихватски закончила песню лихим «эх!»; стоящая рядом кавказская девушка вскрикнула: «Эх, маладэц!») и, конечно, «День Победы». Кто-то из хористов нетерпеливо спрашивал: «Когда «Дороги" будем петь?».

Поймала себя на мысли, что мне доставляет удовольствие просто повторять названия этих родных, редко когда теперь звучащих песен. Русскую и советскую песню загнали в резервацию. Говорят, что песня – душа народа. Значит, и душу нашу загнали в резервацию.

Неожиданно под колоннами Большого театра опять возник плакат «Плоды Победы жуют олигархи». Его держали два мужчины. К ним подошла возмущенная капельдинер театра и потребовала уйти. «Вам, что, пакет гречки дали?» - огрызнулся один. Они стояли до тех пор, пока к ним не подошел наряд полиции. Вежливые стражи порядки распорядились свернуть лозунг, чтобы не нарушать «праздничное настроение» собравшихся.

Если от Лубянки до Большого театра лилась советская в полном смысле слова народная песня - мажорная и лирическая, то пространство Манежной площади наполняла минорная классическая музыка, похожая на траурную. Может быть, таким образом москвичам напоминали, что День Победы это на самом деле не праздник национального триумфа, а день скорби, как нас пытаются уверить либеральные переписчики нашей Истории?