Репрессированная наука. Ученые, уничтоженные в СССР

 Аресты старой интеллигенции, и в том числе ученых, в Москве и других городах начались с первых дней установления советской власти.

В годы «красного террора» в Москве по делу так называемого «Национального центра» были арестованы историки А. А. Кизеветтер (позднее высланный из страны), М. М. Богословский и Д. М. Петрушевский, в связи с другими обвинениями арестовывались биолог Н. К. Кольцов, экономист Н. Д. Кондратьев (расстрелянный в 1938 году). Многие ученые оказались в списках на высылку в 1922 году. С 1928 по 1934 год прошел ряд громких процессов, на которых в качестве главных обвиняемых привлекались ученые и технические специалисты: «Шахтинское дело», «Дело Академии наук», «Дело Трудовой крестьянской партии», «Дело Промпартии», «Дело славистов». В 1937–1938 годах, когда репрессии приобрели массовый характер, трудно назвать ученого, который избежал бы ареста в эти годы. Были расстреляны микробиолог Г. А. Надсон, химик Н. П. Горбунов, физик Б. М. Гессен, философ Д. Б. Рязанов и многие другие. Позднее в лагерях погибли арестованные в эти годы почвовед Н. М. Тулайков, биолог Н. И. Вавилов и философ И. К. Луппол. Целенаправленным репрессиям в этот период подверглись востоковеды, обвинявшиеся в шпионаже в пользу Японии. В 1949 году в ходе разгрома Еврейского антифашистского комитета была арестована физиолог Л. С. Штерн.

Последствия ограничений, запретов и прямого уничтожения, которым подвергалась наука в советский период, ощущаются до сих пор. Это прежде всего оторванность российской традиции от мировой науки, что обусловлено не только и не столько языковым барьером, сколько необходимостью в сжатые сроки познакомиться со всем массивом научной литературы, большая часть которого оставалась недосягаемой на протяжении семидесяти лет. Мы никогда не узнаем, какие открытия могли бы сделать ученые, лишенные возможности свободно иследовать и публиковать результаты своей работы.

За каждым именем в списке жертв репрессий стоит живая история. Назвать поименно каждого — наша обязанность. В данной статье мы расскажем о 100 ученых с мировым именем, которые были убиты в годы государственного террора в СССР. Их труды продолжают служить во благо человечества, но их имена были стерты из памяти. Освещая судьбу каждого из них мы не только возвращаем им доброе имя и право на память, но и просвещаем окружающих о малоизвестных фактах нашей истории. Список далек от полноты, скорее он носит ознакомительный характер и раскрывает ужасающие факты уничтожения умов и талантов.

В 1937 году органами НКВД было сфабриковано «дело о контрреволюционной шпионской организации микробиологов и работников водоснабжения». По этому делу было арестовано и приговорено к высшей мере наказания 20 сотрудников Рублевской водопроводной станции, в том числе химик С. А. Озеров, проработавший на станции с 1906 года, и бактериолог К. А. Барсов.

***

Одним из фигурантов дела стал известный микробиолог, основоположник новых направлений в микробиологии (физиологии микроорганизмов, агрономической микробиологии, экофизиологии водорослей),основатель кафедры микробиологии Московского университета, создатель московской школы микробиологов Евгений Евгеньевич Успенский. Ему было предъявлено обвинение в отравлении Московского водопровода.

Помимо Московского университета, Успенский преподавал в Тамбовском университете (1918-1920 годы), состоял профессором ботаники в Лесотехническом университете (1920-1923 годы), заведовал лабораторией микробиологии Торфяного института Наркомзема (1919-1924 годы), организовал в Научном институте по удобрениям (НИУ) подотдел почвенной микробиологии, которым руководил с 1919 до 1933 годы.

В 1933 году Успенский был избран вице-президентом секции микробиологии почвы Международного общества почвоведов (МОП) и президентом советской секции Международной комиссии микробиологии почвы.

В 1935 году Успенскому была присуждена степень доктора биологических наук и звание профессора.

Значение работ ученого возросло при проведении работ по расширению Московского водопровода и строительстве водохранилищ на Москве-реке. Успенский предсказывал возможность ухудшения качества воды при строительстве водохранилищ и ставил задачу «управления ее самоочисткой» с помощью водорослей.

24 февраля 1938 года был арестован и 4 октября 1938 года расстрелян по сталинскому списку. Ему было 49 лет.

***

Степан Львович Рудницкий был известным ученым-географом. После октябрьской революции он эмигрировал в Вену, затем переехал в Прагу, где был деканом философского факультета Высшего педагогического института. По возвращении в Украину Степан Львович основал и возглавил Институт географии и картографии.

Степан Рудницкий был членом Научного общества имени Тараса Шевченко, одним из основателей и членов Института прогресса Запада и Востока в Вене, Географического общества в Вене, избран почетным иностранным членом Чешского географического общества в Праге, Немецкого географического общества в Берлине.

В 1933 году его арестовали по делу «Украинской военной организации» — причиной стало пребывание за границей. В тюрьме Рудницкий продолжал работать, написал в харьковском изоляторе «Геономию» (Астрономическая географию), а в «Свирьлаге» книгу «Эндогенная динамика земной коры». Обе работы были конфискованы охраной, их судьба неизвестна. Степана Рудницкого приговорили к пяти годам концлагеря, их он отбывал в Свирьлаге и на Соловках. В 1937 году после повторного осуждения Степана Львовича расстреляли в Сандоромохе.

В 1937 году американцы возвели чудо архитектуры - «Золотые ворота» - один из крупнейших подвесных мостов в мире, легкую и элегантную металлическую конструкцию, которая поражает и сейчас. В 1937 году французы изобрели всем нам хорошо известную застежку - «молнию». В этом же году Пабло Пикассо создал свой шедевр - черно-белую кубистическую «Гернику». В СССР 1937 год навсегда останется годом массовых расстрелов, только Сандармох поглотил 1111 человек. Одним из них в этом списке под номером 150 значится академик Степан Рудницкий.

***

Последний месяц своей жизни микробиолог Оскар Гартох провел в одной камере Саратовской тюрьмы с Николаем Вавиловым, он уже знал о вынесенном ему приговоре. Сложно даже представить, о чем говорили два великих академика. Оскара Оскаровича расстреляли 30 января 1942 года – ровно за год до смерти Николая Ивановича, который оказался последним, кто пожал ему руку провожая на расстрел.

Репрессии в Институте Экспериментальной Медицины, а Оскар Гартох руководил Отделом микробиологии, нанесли мощный удар по науке. Сегодня нам известны имена 35 репрессированных ученых работавших в ИЭМ, лишь двое из них смогли выжить. Мысль о вредительстве с помощью невидимых глазом микробов показалась, вероятно, сотрудникам ОГПУ-НКВД особенно удачной, ибо именно в среде микробиологов в период с 1930 по 1939 гг. зачистили всех имеющих авторитет ученых. Первая волна арестов прошла в 1930 году. Тогда были арестованы многие сотрудники Института микробиологии им. И.И. Мечникова во главе с его директором С.В. Коршуном. В 1936 году был ликвидирован отдел фармакологии, прекращение целого ряда исследований "врагов народа", "профилактика" вредительства. Страну массово зачищали от гениальных умов, лысенковщина, разросшаяся как раковая опухоль, поражала все научные сферы.

Борьба с инакомыслием осуществлялась последовательно и планомерно. Под жесткий государственный контроль была поставлена издательская деятельность, а "идеологически вредная" литература изымалась из обращения. Инвентарные книги фондов институтской библиотеки раскрывают масштабы "чисток". Названия некоторых книг вымараны тушью настолько тщательно, что прочесть их невозможно. Судя по пометкам "списано после ревизии" с указанием даты, чистки библиотеки проходили в 1930, 1935, 1937, 1938 и 1939 гг. Изымались литература по философским вопросам естествознания, по генетике, инфекционным болезням и микробиологии, книги на немецком языке и, независимо от тематики работы, книги ученых, объявленных врагами народа. В числе изъятых в 1937 г. изданий был и "Список абонентов ленинградских телефонных станций". Вероятно многие из абонентов к этому времени либо были уже расстреляны, либо находились в заключении.

Подробнее о репрессях в Институте Экспериментальной Медицины можно прочитать здесь

***

Инженера-путейца, научного сотрудника и преподавателя ЛАДИ Густава Ивановича Ландау вместе с семьей — мамой и нами, двумя дочерьми, — выслали из Ленинграда: «минус 15».

Начались бездомные скитания. Наконец мы очутились в Вязьме, где располагалось Управление по строительству крупнейшей в мире автомагистрали Москва—Минск. Отца приняли туда начальником производственного отдела. 7 апреля 1937 года его арестовали, а 2 января 1938 года — расстреляли. Последнее я узнала только теперь, добившись ознакомления с его следственным делом. Тогда же, несмотря на все мамины письма Сталину, прошения в разные места о помощи и на мои хождения по инстанциям вплоть до Верховной Прокуратуры СССР к Вышинскому, нам ничего не удалось узнать, кроме того, что он осужден на «10 лет без права переписки». Коварная формула, нарочно выдуманная для того, чтобы, скрывая правду, терзать людей надеждой. Презираемые, отвергнутые знакомыми, одни на белом свете, мы маялись без работы (куда ни ткнешься — отказ), голодали, но боялись тронуться с места; вдруг отец вернется и нас не найдет? Потеряемся насовсем.

Так к нам и подкатила война.

Из воспоминаний Ландау С. Г. Мост в тумане : Страницы семейной хроники

***

Виктор Григорьевич Глушков родился в 1883 году в Алма-Ате. Выйдя из школы с золотой медалью, Виктор Григорьевич поступил в Петербургский институт инженеров путей сообщения. После его окончания в 1907 году работал в Средней Азии на реке Мургаб, руководил там мелиорацией и создал Гидрометрическую часть Туркестанского края. В 1913 году он возглавил организацию Гидрометрической части Европейской России, сыграл значимую роль в составлении плана ГОЭЛРО. Глушков участвовал в создании первого комплексного гидрологического института, который и возглавлял с 1922 года.

Ученый непрерывно проектировал водохозяйственные мероприятия: при строительстве Волго-Донского канала, при возведении гидротехнических сооружений в бассейнах Куры и Аракса, во время осушения Колхидской низменности. Виктор Григорьевич изобрел ряд гидрометрических приборов в том числе лимниграф, батометр-тахиметр, суммарный дождемер и др., опубликовал множество работ по гидрометрии, наносам, гидрологическому анализу и расчетам, организации соответствующих исследований. В тот период было опубликовано 158 работ Глушкова. Важной стороной работы Виктора Григорьевича была педагогическая деятельность: он постоянно преподавал в вузах Москвы и Ленинграда.

За непрерывную и кипучую работу Глушков был удостоен звания заслуженного деятеля науки и техники РСФСР. В 1932 году его избрали членом-корреспондентом АН СССР, а в 1935 – академиком ВАСХНИЛ. В 1925 году в северной части залива Русанова на Карском побережье Новой Земли появилась бухта Глушкова.

В декабре 1936 года Виктор Григорьевич Глушков занимал пост директора Государственного гидрологического института, руководил работами по водному кадастру СССР. Тогда, во время отдыха в санатории КСУ в Кисловодске, он и был арестован, перевезен в Ленинград, где содержался в тюрьме на улице Воинова. Следствие под руководством следователя Коркина длилось пять месяцев, и в итоге за «подрыв государственной промышленности» в составе «организованной террористической группы», как решила «тройка» под председательством Заковского, Виктор Григорьевич Глушков был расстрелян 23 мая 1937 года.

Семье выдали ложное свидетельство о смерти, где указывалась ее «естественная» причина и более поздняя дата. О факте расстрела стало известно позднее, когда академик был полностью реабилитирован, в 1956 году.

Семья ученого В. Г. Глушкова была признана «семьей изменника родины». Жена Зиновья Захаровна получила 5 лет лагерей.

***

Имя учёного-генетика Георгия Дмитриевича Карпеченко было известно далеко за пределами нашей страны. Соратник Вавилова, замечательный цитолог, талантливый организатор и педагог… Жизнь Георгия Дмитриевича оборвалась в 42 года; как и многие отечественные учёные, он стал жертвой «лысенковщины» и гонений на генетику.

За 20 лет научной работы он сумел раскрыть внутриклеточное «закулисье» того, что происходит при скрещивании разных видов и родов растений, и объяснить, как появляются на свет формы с увеличенным количеством хромосом — носительниц генетической информации.

Зарубежные газеты называли его «виртуоз генетического эксперимента». Капеченко совершил настоящее открытие в генетике, когда впервые в мире смог скрестить растения, относящиеся к разным видам. Именно он получил гибрид редьки и капусты, который назвал «капредька».

Учёный работал в США, возглавлял кафедру генетики в Ленинградском университете, а в 1929 году получил премию Рокфеллеровского фонда. Сам Георгий Дмитриевич говорил: «Я полон желания сделать что-нибудь дельное в генетике,… я был бы счастлив оставить после себя дельных последователей, а не только сотрудников».

Но судьба повернулась иначе. 15 февраля 1941 года он был арестован по сфабрикованным обвинениям в шпионско-вредительской деятельности, к которой была добавлена открытая борьба под руководством Вавилова против «передовых методов научно-исследовательской работы и ценнейших достижений академика Лысенко по получению высоких урожаев». Далее приговор Военной коллегии Верховного суда СССР, согласно которому Карпеченко участвовал в никогда не существовавшей «антисоветской вредительской организации». 28 июля он был расстрелян.

***

ДОКТОР ПЛЕТНЕВ

В 1937 году очередной, пятый номер журнала «Клиническая медицина» был подписан к печати 16 мая. И вскоре читатели с изумлением обнаружили, что бессменный ответственный редактор журнала Д. Д. Плетнев заменен временно исполняющим его обязанности М. С. Вовси.

Кардинальной особенностью всей научно-практической деятельности Дмитрия Дмитриевича Плетнева была необычайная отзывчивость не столько даже на зов своего времени, сколько на требования текущего момента. Тематика его клинических изысканий с достаточной точностью отражала повестку дня страны. Так, в начале 1-й мировой войны молодой профессор, увлеченный до этого экспериментальными исследованиями функции сердца и печени, мгновенно откликается на неожиданно возникшую потребность нового времени брошюрой об использовании отечественных курортов и минеральных вод. После этого он займется разработкой рентгенологических методов исследования, выпускает в свет одно из первых в стране клинических руководств по рентгенологии и даже становится председателем организационного комитета 1-го в России съезда рентгенологов и радиологов.

Характерны сформулированные им программные вопросы съезда: постановка рентгеновского дела в ближайшем и глубоком тылу; новейшие способы определения локализации инородных тел; результаты лечения огнестрельных ран трубчатых костей на основе рентгенодиагностики; рентгенодиагностика ранений грудной клетки; рентгенодиагностика ранений разрывными пулями; новейшие открытия в области физики и рентгенологической техники; радий и его применение в медицине.

В бедствиях гражданской войны рождается одна из наиболее ярких, блестящих, эмоционально насыщенных его книг «Сыпной тиф». Единственным недостатком работы рецензент называет «современную типографскую технику». Построенная «на медицинских наблюдениях, сделанных в эпидемии 1918, 1919 и 1920 гг., книга выходит повторным, переработанным и дополненным изданием в 1922 г. (что было почти невероятным в условиях разрухи и свидетельствовало прежде всего о чрезвычайной необходимости этой относительно небольшой по объему, но очень ёмкой по содержанию публикации), ее печатают в немецких журналах в 1922 и 1925 гг.

В июне 1937 года в газете «Правда» была опубликована клеветническая статья о Д. Д. Плетнёве «Профессор-насильник, садист», после чего он был помещён во внутреннюю тюрьму Лубянки. В декабре 1937 г. обвинен в причастности к заговору. В ходе "следствия" подвергся пыткам и признался в "причастности к отравлению Максима Горького" Был осуждён на 25 лет с конфискацией имущества и поражением в политических правах на 5 лет.

«Ко мне применялась ужасающая ругань, угрозы смертной казнью, таскание за шиворот, душение за горло, пытка недосыпанием, в течение пяти недель сон по 2—3 часа в сутки, угрозы вырвать у меня глотку и с ней признание, угрозы избиением резиновой палкой, — писал профессор из тюрьмы Ворошилову в надежде на восстановление справедливости. — Всем этим я был доведен до паралича половины тела».

Спустя год после начала этих событий, 17 мая 1938 г. в Большом Кремлевском дворце состоялся прием участников 1-го Всесоюзного совещания работников высшей школы, на котором «вождь всех времен и народов» провозгласил тост: «За процветание нашей передовой науки! За здоровье людей передовой науки!». «Лучший друг ученых» улыбался, будто предвидел грядущие победы в борьбе с генетикой, низкопоклонством перед Западом, космополитизмом.

Расстрелян 11 сентября 1941 г. в Медведевском лесу неподалёку от города Орла, в числе 157 заключенных Орловской центральной тюрьмы по личному указанию Сталина.

***

Юлиан Константинович Щуцкий — китаист, переводчик древнекитайской книги «Ицзин», ученик В.М. Алексеева — родился в 1897 году. Был знаком с Волошиным и Блоком, близко дружил с Черубиной де Габриак.

Владел китайским, японским, корейским, вьетнамским, маньчжурским, бирманским, сиамским, бенгальским, хиндустани, санскритом, арабским, древнееврейским, немецким, французским, английским, польским, голландским и латынью. Впервые в России ввел преподавание гуанчжоуского диалекта китайского языка и вьетнамского языка. Переводчик и исследователь китайской «Книги перемен».
После убийства Щуцкого вьетнамистика в СССР на долгое время прекратила существование. Перевод и исследование «Книги перемен» признаны одним из наиболее фундаментальных синологических трудов XX века.

В первые дни августа Ю.К. Щуцкого арестовали. Он был объявлен членом «анархо-мистической террористической организации Орден тамплиеров» и расстрелян в феврале 1938 года. В 1958 году Щуцкого реабилитировали. В 1960 году был опубликован его труд «Китайская классическая Книга Перемен» под редакцией друга Щуцкого, профессора Н.И. Конрада.

***

Ольга Тихомирова: «16 сентября 1938 года в Коммунарке (только в Коммунарке!) были расстреляны 109 человек. Все они в этот же день были осуждены ВКВС. Сто девять! Чудовищная арифметика машины смерти. Еще в 1922 г. распоряжением Верховного трибунала ВЦИК было предусмотрено, что «тело расстрелянного никому выдаче не подлежит, предается [земле] без всяких формальностей и ритуала, в полном одеянии, в коем был расстрелян, на месте приведения приговора или в каком-либо другом пустынном месте, и таким образом, чтобы не было следа могилы…».

И мой дед, Николай Капитонович Тихомиров, 37 лет. Геолог, ученый-исследователь, умница, муж красавицы Марии и отец троих детей… Я «ознакомилась», разумеется, с его следственным делом. Я видела место, где кончилась его жизнь. Я принесла оттуда землицы и поставила кенотаф на Донском…
И я не знаю, как с этим жить.

Не знаю, какими словами меня можно выучить на патриота, какие наркотики вызывают ностальгию по коммунистическому совку и какие мозги и сердце надо иметь, чтобы найти хоть малейшее оправданье этой расправе.

Я знаю, как с этим жить. И дети мои, и внуки, и правнуки проклянут вас, ублюдки. Я позабочусь.

Вот, позволю себе процитировать ОМ:

И от нас природа отступила ‒
Так, как будто мы ей не нужны,
И продольный мозг она вложила,
Словно шпагу, в темные ножны.

И подъемный мост она забыла,
Опоздала опустить для тех,
У кого зеленая могила,
Красное дыханье, гибкий смех...»

***

20 марта 1875 года в Тбилиси родился гениальный ученый, специалист в области оптической техники и теоретической оптики — Владимир Сергеевич Игнатовский.

В 1906 году он окончит Санкт-Петербургский университет и продолжит учёбу в университете Гиссена, где в 1909 году получит степень доктора философии «summa cum laude» за работу по дифракции. После начала первой мировой войны работал в фирме «Карл Цейсс» на строительстве оптического завода во Франции. В 1917 году вскоре после Февральской революции был направлен из Парижа для научного руководства оптическим заводом Российского общества оптического и механического производства в Петрограде. До самого ареста он будет готовить кадры молодых сотрудников, станет доктором физико-математических наук и членом-корреспондентом Академии наук СССР.

Арестован 8 января 1942 года в блокадном Ленинграде, обвинен в "шпионско-вредительской деятельности проводимой с 1909 года". Военным трибуналом Ленинградского фронта приговорен 13 января 1942 к расстрелу (вместе с женой-домохозяйкой).

В ноябре–декабре 1941 года по сфальсифицированному делу так называемого «Союза старой русской интеллигенции» были арестованы многие профессора и преподаватели во главе с членом-корреспондентом Академии наук СССР Николаем Сергеевичем Кошляковым: Игнатовский — член-корреспондент Академии наук СССР, профессор — расстрелян с женой. Чанышев — профессор — расстрелян. Суперанская — профессор — умерла в лагере. Клименко — профессор — умер в лагере. Малышев — профессор — умер в лагере. Розе — профессор — умер в тюрьме. Титов — профессор — умер в тюрьме. Третьяк — профессор — умер в лагере. Милинский — кандидат наук, умер в тюрьме на предварительном следствии. Любов — доцент — расстрелян. Артемьев — кандидат наук — расстрелян. Игнатовская — жена профессора — расстреляна. Суперанский — кандидат наук — умер в лагере. Кротова — кандидат наук — умерла в лагере. Вержбицкий — кандидат наук — умер в тюрьме. 15 человек это дело убило тем или иным способом. Ну, а ещё несколько десятков прошли через тюрьму.

***

Бенешевич Владимир Николаевич - византинист, юрист и историк, палеограф, член-корреспондент РАН (1924), член Императорского Православного Палестинского Общества.

Сотрудники ОГПУ пришли в их дом осенью 1928 года. Тогда по обвинению в «шпионаже в пользу Ватикана, Германии и Польши» и в «подготовке унии Православной церкви с Римом» Владимира осудили к трем годам лагерей и отправили на Соловки. Второй арест последовал уже в 1930 году: Владимир и Людмила стали фигурантами «Академического дела» — процесса против ученых Академии наук, обвиненных в принадлежности к «контрреволюционной монархической организации». Супруги оказались в лагерях, получив пятилетние сроки. После освобождения и вплоть до 1937 года Бенешевич был главным библиотекарем русского отдела Публичной библиотеки.

5 сентября 1937 года были арестованы сыновья Бенешевича, Дмитрий и Георгий, а 16 сентября – брат Дмитрий Николаевич. 10 октября состоялось заседание кафедры средних веков ЛГУ, на котором Владимир Николаевич был отстранён от профессуры. На другой день он подал в дирекцию ГПБ прошение об увольнении. Он писал, что болен, что ликвидирует свою научную работу и уедет из Ленинграда. 26 октября в «Известиях» появилась заметка о предательстве учёного. 27 ноября Владимир Николаевич Бенешевич был арестован, вновь обвинён в шпионаже и приговорён к высшей мере наказания. 27 января 1938 года приговор был приведён в исполнение. Ещё раньше, в октябре 1937 года, меньше чем через месяц после ареста, был расстрелян сын Дмитрий, в декабре – Георгий, в марте 1938 года – брат Дмитрий Николаевич.

Оставшаяся одна Людмила Фаддеевна в течение многих лет тщетно предпринимала попытки узнать что-либо о судьбе мужа и сыновей. Всю войну пробыла в Ленинграде. Работала в библиотеке по разборке и описанию иностранного фонда. Уже после 1956 года получила свидетельства о смерти сыновей и мужа с фальсифицированными датами и справки о посмертной реабилитации «за отсутствием состава преступления». Живя на нищенскую зарплату лаборанта кафедры иностранных языков Педиатрического института, она приводила в порядок оставшиеся бумаги, составила библиографию трудов мужа, подготовила к передаче в Академию наук его архив. До последних дней она так и не узнала страшной правды. Умерла Людмила Фаддеевна 3 февраля 1967 года. 30 июня 1989 года ее посмертно реабилитируют.

Беларус по национальности Владимир Николаевич Бенешевич будет расстрелян по так называемому Списку польских шпионов № 59. В предписании на расстрел значится 39-м из 41 расстрелянного.

Его сыновья:

Дмитрий Владимирович Бенешевич расстрелян 6 октября 1937 года по так называемому Списку польских шпионов № 12.

Георгий Владимирович Бенешевич расстрелян 5 января 1938 года по так называемому Списку польских шпионов № 50.

Брат, Дмитрий Николаевич Бенешевич расстрелян 2 апреля 1938 года.

***

Хельми Карловна Берг (замуж. Эмме) родилась в Петербурге в семье купца I гильдии Карла Эмануила Берга (1842 - 1899) и его супруги Луизы Каролины Берг (урожд. Snow; 1841 - 1915). В 1893 году она поступила в женскую гимназию Петришуле, которую закончила в 1900 году (Septima). В 1901 году она закончила 8-й педагогический класс Петришуле (Selecta) и получила диплом домашней учительницы. После окончания гимназии Х.К. Берг некоторое время работала частным педагогом, а затем поступила на Бесстужевские курсы. Окончила Бесстужевские курсы в Санкт-Петербурге (1909-1910). В 1910 г. сдала экстерном госэкзамен при Санкт-Петербургском университете. В 1920-1921 гг. сдала там же магистерские экзамены. Вела педагогическую работу в школе (1906-1919), преподавала на рабфаке (1920-1931), в 1932 г. читала курс генетики в Белорусском государственном университете. Научно-исследовательскую работу вела с 1921 г., сначала в Бюро прикладной ботаники, а затем до 1936 г. во Всесоюзном институте растениеводства. В 1920-1930 гг. стала старшим научным сотрудником Всесоюзного института растениеводства (Ленинград), одним из ближайших сотрудников Н.И. Вавилова. Занимала должность ученого специалиста НИИ картофельного хозяйства (под Москвой), руководила группой селекции картофеля Всесоюзного НИИ спиртовой промышленности, с 1939 г. - профессор Горьковского сельскохозяйственного института, зав. кафедрой генетики и цитологии.

19 октября 1941 года Е.К. Эмме была арестована по так называемому «Делу академика Н.И.Вавилова», убита в тюрьме, по другим данным — покончила с собой в камере следственной тюрьмы.

***

3 января 1938 года в Горьковской тюрьме был расстрелян человек, книгой которого до революции зачитывалась вся увлекающаяся изучением природы молодёжь России. Речь идёт о большом патриоте, натуралисте, педагоге и краеведе Александре Леонидовиче Ященко.

Способный и трудолюбивый Александр Ященко уже в студенческие годы проявил себя настоящим учёным. Летом 1887 года совершил экспедицию в северную часть Лапландии, о чём на следующий год доложил в своей статье «Отчёт о поездке в Русскую Лапландию летом 1887 г.». Впоследствии за опубликованные труды по этнографии саамов он был награждён серебряной медалью Императорского географического общества. В 1894 году он был назначен хранителем зоологического кабинета Петербургского университета без содержания. С этого времени и начинается его активная педагогическая и просветительская деятельность, продолжавшаяся до ареста в 1937 году.

Где и кем он только не работал, рассказывая молодёжи об удивительном мире флоры и фауны. Он был учителем во многих средних школах, вёл практические занятия со студентами, с офицерами курсов при педагогическом музее военно-учебных заведений. В 1902 году Александр Леонидович написал удивительную книгу «Хруп. Воспоминания крысы-натуралиста». Она вышла в 1903 году и произвела настоящий фурор, став любимой книгой в России начала ХХ века. В 1916 году она была переиздана под названием «Хруп Узбоевич». Эта книга помогла зажечь искорку интереса к естествознанию у тысяч молодых людей той поры. Очень скоро книга переиздаётся и выходит большим тиражом. Она рассылается по всем школам России и выдаётся школьникам в качестве награды. В конце тридцатых, в связи с тем, что её автор становится «врагом народа», о ней надолго забудут. Однако в наши дни она снова восстанавливает былую популярность, уже выдержав несколько изданий.

А.Л.Ященко многие годы сотрудничал с журналами, в которые писал рецензии на детскую и популярную литературу по естествознанию. Он принял большое участие в переводе на русский язык многотомной «Жизни животных» А.Брэма. Из-под его пера вышли сотни научно-популярных статей по зоологии, географии и этнографии – как во центральных газетах и журналах, так и в местных изданиях тех городов, где он жил. После ухода на пенсию в 1917 году Александр Леонидович переехал с семьёй в Сергачский уезд Нижегородской губернии. В 1927 году он был назначен учителем географии в школу-десятилетку в городе Сергаче. Здесь он и жил до самого расстрела. В этом городе он построил себе дом и в одной его половине создал краеведческий музей. Значительная часть уникальной коллекции А. Л. Ященко, хранившейся у него дома, была варварски разграблена сразу после его ареста. А книгами из его библиотеки два дня топили городскую баню.