16.02.2021 03:00

Дело «космонавта номер Ноль»

На модерации Отложенный

В XX веке все знали (сегодня ситуация иная), что первым покорил космос Юрий Гагарин. Но лишь немногим специалистам и космонавтам было известно имя Сергея Нефедова, которого они называли «Космонавтом номер Ноль». Первые публикации о нем появились только в XXI веке. В одной из публикаций говорилось: «В ходе «крайнего», контрольного эксперимента перед полетом Юрия Гагарина испытатель института сержант Сергей Нефедов более 10 суток провел в макете корабля «Восток». Товарищи прозвали сержанта Нефедова «космонавт-ноль». В этом наземном «полете» не было только воздействия перегрузок взлета и невесомости. Все остальное было как в реальном космическом полете…»[1].

"Космонавт номер ноль" Сергей Павлович Нефедов
Все, что связано с испытателями космических полетов, тогда было засекречено. Засекретили и уголовное дело, которое слушалось в закрытом судебном заседании военного трибунала на Арбате, 37.

По этому делу, возбужденному в феврале 1983 года, следственная группа собрала 36 увесистых томов доказательств, еще 5 томов добавилось в ходе судебного разбирательства, проходившего в сентябре-декабре 1984 года[2].

Перед военным трибуналом Московского военного округа под председательством подполковника юстиции А.С. Безнасюка предстали тогда семь старших офицеров и два гражданских лица, которые обвинялись в хищениях государственного имущества в особо крупных размерах и должностных подлогах.

Нефедов в то время был уже майором, воспитывал двоих детей, был награжден орденом «Красной Звезды» и медалью «За боевые заслуги»…

С.П. Нефедов в наши дни
Первые шаги в неизведанный космос Нефедов начал прокладывать на земле, еще будучи солдатом. Он оказался единственным, кого отобрали из многих – тот же вес, тот же рост и даже внешнее сходство с будущим космонавтом № 1. А главное – абсолютное здоровье.

Соответствующее секретное подразделение космических испытателей существовало к тому времени уже несколько лет.

В начале 1961 года в научно-исследовательском институте авиационной и космической медицины Нефедов был впервые помещен в барокамеру, в которой воспроизводились практически все параметры космического полета. На молодом и физически крепком солдате «отрабатывались» разные режимы полета. Военные медики наблюдали, что происходит с его организмом в условиях, максимально приближенных к космическим.

Причин, по которым испытания проводились в обстановке абсолютной секретности, было несколько. Помимо ожесточенной борьбы с американцами за первенство в освоении космического пространства, действовала конвенция, запрещавшая эксперименты над человеком. А испытателям приходилось выдерживать запредельные нагрузки, воздействие резких изменений барометрического давления, высоких и низких температур, воздействие вибраций, малых доз ионизирующих излучений и многое другое.

Так, испытатели Герман Мановцев, Андрей Божко и Борис Улыбышев в 1967 году провели в герметической камере площадью 12 кв. метров, в условиях полной изоляции, целый год. Виктор Рень с Михаилом Новиковым 72 часа болтались в закупоренной капсуле в открытом море. Последний с двумя другими испытателями в районе Воркуты был выброшен в легкой одежде на сорокаградусный мороз с задачей продержаться на холоде максимально возможное время…

Богдан Гук перед посадкой в центрифугу (фотография из личного архива В.А.Алсуфьева).
Имена этих людей должны быть вписаны золотыми буквами в историю космонавтики. Они рисковали самым дорогим, что у них было - своей жизнью. Пятеро испытателей скончались, не дожив до сорока лет.

Сергею Нефедову было тяжелее всех. Быть первым всегда сложнее. Его, по сути, превратили в гипсовую статую, чтобы сделать удобный скафандр для Гагарина. А в позе «эмбриона», имитируя условия полета в кабине космического корабля, он находился сначала 5 суток, потом 15, потом целый месяц. С.П. Королев лично следил за ходом проводимых испытаний, обращался к нему с просьбой рассказать Гагарину о своих ощущениях при проведении испытаний, имитирующих первый полет.

Космонавты номер «Ноль» и номер «Один» познакомились в госпитале в 1960 году. Нефедов вспоминал, как предложил тогда космонавтам «первого призыва» сбегать в самоволку за спиртным в ближайший магазин. Ю. Гагарину пришлось сидеть на заборе на «атасе»…

В конце 1961 года Нефедов был зачислен на сверхсрочную службу, до 1969 года был старшим механиком команды испытателей института авиационной и космической медицины, в следующем году стал офицером, в 1973 году закончил Московский авиационный институт.

Нефедов рисковал собой, чтобы сохранить жизнь Гагарина в космическом полете. Но беда подстерегла первого космонавта в другом месте. Он погиб, осуществляя 27 марта 1968 года тренировочный полет на самолете УТИ МиГ-15 вместе с находившемся в задней кабине самолета командиром полка летчиком-испытателем полковником-инженером В.С. Серегиным.

Майор Проценко, проходивший вместе с Нефедовым по одному уголовному делу, был племянником Серегина. Его военная служба складывалась удачно. Он был бесшабашным, жизнерадостным человеком. Обзавелся друзьями и связями. А через несколько лет вместе с Нефедовым оказался втянутым в преступную группу расхитителей, лидером которой являлся начальник отдела тыла ВВС СССР подполковник Владимир Шамрай.

В ходе судебного разбирательства было установлено, что начальники служб и отделов обеспечения ряда войсковых частей подполковники Шамрай и Дуев, майоры Проценко и Нефедов, граждане Командин и Поздняков, а также руководители военных представительств подполковники Костин, Шлыков и Челышев на протяжении четырех лет занимались хищениями радиоаппаратуры, фотоаппаратов, инструментов и других ценностей, поступавших в воинские части и учреждения Военно-Воздушных Сил.

Механизм преступления был разработан Шамраем и не представлял особой сложности. Пользуясь служебным положением, он заказывал аппаратуру якобы для нужд войсковых частей, а после ее поступления в эти части присваивал вместе с подельниками. Опробовали схему в начале 1978 года. Шамрай и Дуев в первый раз заказали тогда четыре автомагнитолы производства фирмы «Грюндиг». Шамрай оформил поручение на импорт и вскоре они поступили в войсковую часть, где Дуев был начальником отдела комплектации и технического обеспечения. Забрав их со склада, он две магнитолы продал сам, а две отдал Шамраю.

По той же схеме преступники в погонах действовали четыре года – в материалах дела более сорока эпизодов.

Аппетиты постоянно росли. Состав преступной группы расширялся. В итоге общий размер похищенных ценностей составил порядка 130 тысяч рублей. Сумма по тем временам немалая. Нефедова втянули в преступную деятельность через год.

Накануне нового 1980 года по заявке ВВС из Японии к Нефедову в часть поступили 6 комплектов магнитофонов. Два из них он присвоил, остальные передал сообщникам.

Все подсудимые признали себя виновными в хищениях государственного имущества в особо крупном размере путем злоупотребления служебным положением (статья 93-1 УК РСФСР).

В суд поступило немало ходатайств, в которых содержались просьбы о снисхождении к подсудимым. За Нефедова «хлопотали» космонавты Егоров, Феоктистов, Атьков, Николаев.

Летчик-космонавт А.Г. Николаев
Последний, как депутат Верховного Совета СССР, обратился к председателю военного трибунала округа со следующим ходатайством: «Знаю товарища Нефедова С. П. в течение длительного времени. Он был первым и основным испытателем космической техники. В общей сложности он работал испытателем 17 лет. Для того, чтобы обеспечить развитие нашей космической техники и успешно провести полет человека в космос, от таких людей как он требовались огромная сила воли, мужество, упорство в достижении цели. Подчас рискуя жизнью, особенно при больших перепадах давления, Нефедов С. П. первым на себе переносил неожиданные ситуации «космического полета». Он шел на это, не жалея здоровья, понимая всю необходимость такого риска, потому что стоял главный вопрос: "Может ли человек выдержать длительный цикл жизни в космическом полете?". Результаты испытаний, проведенных с его непосредственным участием дали ответ конструкторам и ученым, что человек может лететь в космос… Товарища Нефедова С. П. знаю как честного и добросовестного человека, образцово выполнявшего свои служебные обязанности. Свой проступок он совершил не в целях личного обогащения, а из-за стремления обеспечить аппаратурой экспериментальные исследования в институте. … прошу Вас снисходительно решить вопрос о его судьбе и не считать его общественно опасным. Верю, что он своим примерным трудом оправдает Ваше доверие и впредь не уронит чести советского человека».

Лишь одна фраза Андрияна Николаева в этом письме (проступок совершил не в целях личного обогащения) не соответствовала действительности. Николаев, видимо, был не в курсе. Нефедову вменялось в вину несколько эпизодов хищений на общую сумму более 14 тысяч рублей. В остальном же Николаев не погрешил против истины.

Определяя Нефедову меру наказания, суд учел, наряду с другими обстоятельствами, что он «длительное время являлся испытателем космической техники, принимал непосредственное участие в подготовке первого пилотируемого космического полета». Эти обстоятельства трибунал расценил как исключительные и нашел возможным назначить ему наказание ниже низшего предела, а также не лишать его воинского звания и наград и не применять конфискации имущества.

При решении вопроса о назначении наказания всем подсудимым, в том числе Нефедову и Проценко, суд учел также, что они за период службы в рядах Советской армии зарекомендовали себя с положительной стороны, неоднократно поощрялись командованием, были награждены орденами и медалями, в содеянном чистосердечно раскаялись и добровольно возместили часть материального ущерба. Вместе с тем, военный трибунал принял во внимание, что Шамрай принимал наиболее активное участие в совершении хищений и в результате его преступных действий государству был причинен большой материальный ущерб.

20 декабря 1984 года был провозглашен приговор.

По совокупности совершенных преступлений Шамрай был осужден на 12 лет лишения свободы, с конфискацией имущества, остальным суд назначил от 4 до 10 лет.

Сергей Павлович Нефедов был лишен свободы в исправительно-трудовой колонии усиленного режима сроком на 4 года.

Надо сказать, что все осужденные по этому делу, кроме умершего Дуева, после отбытия наказания по приговору суда побывали в трибунале на Арбате, 37. Некоторым из них, и в том числе «космонавту номер Ноль» Нефедову, органы МВД не разрешили прописку и проживание в Москве. И хотя в обязанности суда не входило оказывать Нефедову какую-либо помощь в этом вопросе, суд пошел на это, учитывая исключительные заслуги отважного испытателя космической техники перед Родиной. Председатель Московского окружного военного суда направил в МВД письмо, в котором содержалось ходатайство разрешить ему проживать с семьей в гор. Москве. Просьба была удовлетворена.