Первую мировую войну, как «превентивную», спланировала и развязала кайзеровская Германия.

       28 июня 1914 года террорист Гаврила Принцип убил 51-летнего наследника австро-венгерского престола Франца Фердинанда (на фото выше). Расправа послужила предлогом для агрессивных действий Вены по отношению к Белграду. Затем последовали известные события, закончившиеся тем, что 28 июля Австро-Венгрия объявила войну Сербии, а 1 августа Германия – России.
       Сразу после этого германские войска первыми пересекли границу Российской Империи, атаковав город Калиш. Однако сторонники теории «России-агрессора», на правах неизбывного «доказательства» своей правоты, указывают, что 31 июля 1914 года Россия объявила всеобщую мобилизацию, что якобы и спровоцировало Германию на ответные действия.
       К этому примыкает и расхожее обвинение «царизма» в «зависимости» от Франции, а также и голословное утверждение, что Россия воевала якобы не за свои интересы.
       Обратимся к немецким источникам. Начнём со свидетельства статс-секретаря по иностранным делам (министр иностранных дел) Готлиба фон Ягова.
       Глава германского внешнеполитического ведомства пишет, что начальник Большого генерального штаба Германской империи Хельмут фон Мольтке потребовал от него провести дипломатическую подготовку к войне, управившись не позднее 3 июня 1914 года: «В течение 2-3 лет Россия окончит свою программу вооружения. Тогда военный перевес наших врагов станет настолько значительным, что он [Мольтке] не знает, как тогда с ним совладать. Теперь мы ещё можем с этим как-то справиться. По его мнению, не остаётся ничего иного, как начать превентивную войну и нанести удар, пока мы ещё имеем хоть какую-то возможность вести борьбу. Начальник Генерального штаба в связи с этим поручил мне [Ягову] строить нашу политику так, чтобы в скором времени вызвать войну».
       Статс-секретарь по иностранным делам Германии Готлиб фон Ягов:



       То есть до нашей мобилизации и до Сараевского убийства в Германии уже поставлена задача обеспечить дипломатическое сопровождение для того, чтобы начать войну.
       Далее, 5 июля, кайзер Вильгельм II уполномочил посла Австро-Венгрии в Берлине передать императору Францу-Иосифу, что Австро-Венгрия даже в случае «серьёзного европейского конфликта» может «рассчитывать на полную поддержку Германии». Затем кайзер вызвал к себе представителей армии и флота, включая военного министра Эриха фон Фалькенгайна, справился относительно готовности войск к войне и получил утвердительный ответ.
       Кайзер Вильгельм II:



       Тем временем германский посол в Вене Генрих Чиршки настойчиво рекомендовал министру иностранных дел Австро-Венгрии Леопольду Бертхольду решиться провести «акцию» против Сербии.
       Под давлением Берлина Вена в конце концов решилась направить ультиматум Белграду 23 июля. Принципиальные положения текста были известны Германии ещё 12 июля, а точный текст ноты – 22 июля.
       К тому же Берлин не высказал никаких протестов относительно формулировок, а значит, нельзя сказать, будто бы Германию поставили перед свершившимся фактом, застав её врасплох.
       24 июля глава МИД Британии Эдуард Грей предложил через германского посла Карла Лихновского посредничество четырёх государств в урегулировании конфликта. Берлин сообщил об этом Вене так поздно, что срок её ультиматума Белграду к тому времени уже истёк.
       25 июля Сербия большинство требований Австро-Венгрии всё-таки приняла, однако в тот же день Франц-Иосиф подписал приказ о мобилизации восьми армейских корпусов.
       26 июля Грей предпринимает очередную попытку посредничества в форме созыва конференции четырёх государств. Ягов получает официальное приглашение на конференцию, но отвергает его. В свою очередь, Вена не соглашается с предложением нашего министра иностранных дел Сергея Сазонова провести переговоры для того, чтобы найти компромисс между Веной и Белградом.
       28 июля Австро-Венгрия объявила войну Сербии. Чтобы предотвратить мировую бойню Николай II решает напрямую обратиться к Вильгельму II.
       И ночью 29 июля начинается обмен телеграммами между монархами. Привожу ключевые цитаты.

       Император Николай II: «Чтобы избежать такого бедствия, как общеевропейская война, я прошу тебя во имя нашей старой дружбы сделать всё, что в твоих силах, чтобы остановить твоих союзников, прежде чем они зайдут слишком далеко».
       Кайзер Вильгельм II: «По твоему призыву к моей дружбе и твоей просьбе о помощи я стал посредником между твоим и австро-венгерским правительствами. Одновременно с этим твои войска мобилизуются против Австро-Венгрии, моей союзницы».
       Император Николай II: «Технически невозможно остановить наши военные приготовления, которые являются необходимым ответом на австрийскую мобилизацию. Мы далеки от того, чтобы желать войны».



       В телеграмме Императора Николая II кайзеру Вильгельму II от 1 августа 1914 года содержится важный тезис: «Понимаю, что ты должен объявить мобилизацию, однако желаю получить от тебя ту же гарантию, какую я дал тебе, что эти меры не означают войны и что мы продолжим переговоры ради блага наших стран и всеобщего мира, столь дорогих нашим сердцам».
       Иными словами мобилизация Германии и России не была автоматически равнозначна неизбежной войне между нашими странами. У кайзера оставалась возможность не переходить от мобилизации к объявлению войны и продолжить переговоры.
       Но Вильгельм II решил иначе. Германия заведомо взяла курс на эскалацию конфликта. С учётом того, что глава МИД Германии Ягов ещё до Сараевского убийства получил поручение от Мольтке подготовить дипломатический камуфляж для превентивной войны, неудивительно, что все мирные инициативы отвергались Берлином.
       Однако для отвода глаз продолжались дипломатические консультации, изображающие «добрую волю» Вильгельма. Германия значительно меньше России и, соответственно, плотность населения у неё выше. Это позволяло в сравнительно короткий срок провести германскую мобилизацию, даже если она начнётся несколько позже нашей.
       Командование кайзеровской Германской предполагало сконцентрировать максимальное количество войск против Франции и сначала разгромить её.
       На этом и базировался план германского командования. Предполагалось быстро сконцентрировать максимальное количество войск против Франции и сначала разгромить её, а потом уже, развернувшись, всей мощью обрушиться на нас. Представьте себе, что Российская Империя не провела бы мобилизацию. Это привело бы к ещё более тяжёлым потерям.
       Каким был наш план?
       При Александре III генерал Николай Обручев предложил в мирное время сконцентрировать значительные силы в приграничных районах. Это позволяло нанести по неприятелю максимально быстрый удар, не тратя время на подтягивание сил из отдалённых регионов.
       Однако и германские полководцы прекрасно понимали суть идеи Обручева, поэтому приняли решение в случае войны ограничиться обороной против Франции, а главный удар нанести по русским армиям в бассейне Вислы.
       Одновременное наступление Австро-Венгрии из Галиции, а Германии из Пруссии могло привести к тому, что русские армии в Польше попали бы в клещи окружения. Участник Первой мировой генерал Свечин, впоследствии проанализировавший план Обручева, едко назвал его «громоприводом».
       Основным фронтом первой мировой войны стал западный, а не восточный.



       При Государе Императоре Николае II Российская Империя отказалась быть «громоприводом» для кайзеровской Германии и оттягивать на себя основные силы противника. Согласно новому плану, наша армия была отведена на некоторое расстояние от границы, что заметно снизило риск окружения и тем самым подтолкнуло Германию изменить направление своего основного удара с России на Францию.



       Император Николай II сделал так, чтобы основным фронтом первой мировой войны стал западный, а не наш, восточный.
       Этот его шаг был совершенно невыгоден Франции, но никто не смог заставить Царя поменять своё решение. Изменение нашего плана развёртывания неопровержимо доказывает, что Россия не была зависима от Франции, коль скоро, исходя из собственных интересов, принимала решения совершенно невыгодные Парижу. ©