Что я понял о дагестанцах, после службы в армии

Мне довелось 2 года служить бок о бок с ребятами из солнечного Дагестана. Это самое многонациональное государство в мире - здесь и аварцы, лезгины, лакцы, табасаранцы, ногайцы, даргинцы, кумыки, рутульцы, агулы, цахуры и прочие... и все они дагестанцы.

                  Есть такая легенда, которую мне рассказал мой армейский друг-дагестанец Ибрагим, что Бог ходил по миру с мешком и раздавал народам языки. В районе Дагестана Господь задремал и мешок опрокинулся, из которого на маленькую территорию просыпалось языков больше, чем положено.

Служил я в Сковородинском погранотряде. Уже тогда я недоумевал – зачем к нам отправляют служить кавказцев? У них там, проблемы с местом службы то ли? Так вот, тогда нам необстрелянным бойцам учебки объяснили, что когда придет призыв дагестанцев, то их группа из 15-20 человек будет «держать» весь учебный центр. Мы тогда бахвалились, дескать, да быть такого не может... Вы знаете, так и случилось. Они держались всегда вместе и готовы были прийти на помощь друг другу, в независимости от того, прав ли их соотечественник или нет.

А вот русские ребята не могли похвалиться такой же сплоченностью. Правда, у нас был начальником учебной погранзаставы капитан Ахромеев, который бывал в горячих точках.

И сержанты не промах. В общем, чтобы давать отпор дагестанцам, которые могли с ноги открывать двери подразделений, у нас появилась новая команда дневального: «Даги!» Когда мы слышали, то не в зависимости, в какой бы части расположения мы не находились – все бежали к тумбочке дневального хватали дагестнаца за руки и ноги и выбрасывали за двери. По-тихоньку мы отвадили непрошеных кавказских гостей заходить к нам. Но это была только учебка.

В гарнизоне царили другие порядки, вернее там царили – дагестанцы. В каждом подразделении их было по 4-5 человек, но этого было достаточно, чтобы держать в подчинении всю часть. Когда я перешел в гарнизон, то еще застал дембелей, которые по слухам «окормляли» не только отряд, но еще и Сковородино, возле которого находилась часть. Как только наступала ночь они переодевались в спортивные костюмы и занимались рэкетом. Поэтому, когда они демобилизовались с облегчением вздохнули и гражданские силовики и руководство отряда.

Да, чего там говорить, когда дагестанцы вместе – сразу проявляется склонность к криминалу. Нет, я не говорю о всех – были среди них ребята, которые были выше всего этого, но это скорее из разряда – исключение. И мне пришлось столкнуться с этим, как говорится,  на собственной шкуре. Случилось это после того, как меня перевели из комендантской роты в саперную. В первой у меня остались амурские друзья, в новом подразделении – никого и куча дагестанцев. Первую же зарплату, которую мы получали в кабинете начальника роты, у меня попытались прихватизировать.

Всех, кто выходил из кабинета с деньгами приглашали в туалетную комнату «поговорить» представители Дагестана. Я для себя решил держаться до последнего. Были и угрозы и «давление на больную мозоль», но из туалета я вышел со своей денюжкой в кулаке... вышел на улицу – закурил с досады. Я прекрасно понимал, что мне необходимо с ними служить еще 1, 5 года... Мои тяжелые раздумья прервал какой-то солдатик, который выкрикнул: иди скорее там наши амурские за тебя встряли... Оказывается, кто-то сообщил в нашу комендантскую роту, что меня пытались «прессовать». Когда я стал подниматься на 5 этаж инженерно-саперной роты, то увидел своих комендантских товарищей... Драки тогда так и не произошло – увы, не выполнил я возложенной на меня роли лидера, который выкрикнет: «Бей, дагов!» Но после этой истории меня стали уважать.

За годы службы я видел какие дагестнацы бывают жестокие и  беспощадные... Не буду здесь рисовать ужасные картины и так атмосфера наэлектризованная событиями в Москве. Хочу сказать, что среди дагестанцев я смог найти настоящего друга... К сожалению, впоследствии, под давлением своих собратьев он внезапно прекратил со мной общение. Но и того, что он мне рассказал хватило, чтобы понять кое-что об этом народе.

Из рассказов Ибрагима я понял, за что недолюбливают нас сыны гор:

1. Разобщенность а-ля моя хата с краю, отсутствие среди русских взаимовыручки;
2. Трусливость, отсутствие отваги;
3. Кидаем хлеб на землю;
4. Аборты наших женщин и, вообще, не желание иметь много детей;
5. Доступность наших женщин;
6. Пьянство мужчин до потери пульса;
7. И многое другое...

Понятно, что можно и с позиции русичей составить не меньший список относительно кавказцев. Но дело в другом – нам нужно что-то самим тоже предпринимать, чтобы нас уважали. Формировать общественное мнение – требовать от правительства стимуляции национальных проектов и прочего. Но самое главное, чтобы нас зауважали – нам нужно самим начать себя уважать... А это без помощи Божией не получится. Получается, что единственная доступная национальная идея – это духовный подъем посредством Православия. Именно через веру предков мы можем быть сплоченными, смелыми во Христе, уважать чужой труд, продолжать свой род во множестве потомков, быть целомудренными и знать меру в питие. В точку сказал Достоевский, что русский мужик без Бога – дрянь. Может хватит быть дрянью?

Вроде назвал банальные вещи, но ведь у нас есть программа для действий... Хотя бы в автобусе, когда кто-то кого-то обижает – ведь мы можем заступиться, а не прятать лицо в окно? А то ведь опять у нас дальше кухонного патриотизма дело не двинется... И в крайности впадать тоже не стоит... Я про тех невиновных ребят, которых пинали, чтобы отыграться... Ведь это настоящая проблема, когда мы сопереживанием насилию... Ведь по слову свт. Василия Великого, кто смотрит на зло без отвращения, тот скоро будет смотреть на него с удовольствием. Какие же мы после этого христиане?