Задание, американская роман

Синклер Льюис

Часть 1 ,  ГОРОД , ГЛАВА 1 (мой перевод)

КАПИТАН ЛЬЮ ГОЛДЕН избавил бы любого иностранного наблюдателя от многих проблем при изучении Америки. Он был почти идеальным типом юриста из мелкого городка из среднего класса. Он жил в Панаме, штат Пенсильвания. Он никогда не был «капитаном» чего-либо, кроме добровольной пожарной компании Полумесяца, но он владел этим титулом, потому что собирал арендную плату, писал страховку и вмешивался в судебные процессы.

У него был хорошо заметный гребешок для усов и воротник, но без галстука. В теплые дни он появлялся на улице без рубашки и обсуждал сравнительные температуры последних тридцати лет с доктором Смитом и водителем автобуса особняка. Он никогда не использовал слово «красота», кроме как применительно к сеттеру - красоты слов или музыки, веры или бунта для него не существовало. Ему скорее нравились большие, амбициозные, банальные красно-золотые закаты, но он просто взглянул на них, пока шел домой, и заметил, что они были «хорошими». Он считал аморальными все парижане, художники, миллионеры и социалисты. Вся его система богословия содержалась в Библии, которую он никогда не читал, и в методистской церкви, которую он редко посещал; и он не желал никакой системы экономики за пределами текущей платформы[4]Республиканской партии. Он был бесцельно трудолюбивым, щепетильным, но добрым и почти донкихотски честным.

Он считал, что «Панама, штат Пенсильвания, подходит для всех».

Это последнее мнение не разделяла ни его жена, ни его дочь Уна.

Миссис Голден была одной из тех женщин, которые стремятся к тому, чтобы испытывать смутное недовольство; недостаточно, чтобы заставить их трудиться над обретением понимания и знаний. Она впала в удобную полуверию в полухристианскую науку и читала романы с убеждением, что была бы романтичной личностью, «если бы она не вышла замуж за мистера Голдена - не за то, что он прекрасный человек и очень умный и все такое, но у него не так уж много воображения или, ну, романтики ! "

Она писала стихи о весенних и соседних родах, и капитан Голден так восхищался ими, что читал их вслух. Она посещала все собрания Панамского учебного клуба и желала выучить французский язык, но никогда не выходила за рамки того, что заимствовала французскую грамматику у епископального ректора и выучила одно спряжение. Но в пионерском избирательном движении она не принимала участия - она «не думала, что это было вполне по-женски». ... Она плохо готовила, и в ее доме всегда пахло душно, но ей нравилось расставлять цветы. У нее было красивое лицо, хрупкое тело, искренне любезные манеры. Ей действительно нравились люди, она любила дарить печенье соседским мальчикам, и - если вас не раздражала ее расслабленность - вы находили ее задумчивой и трогательной фигурой в ее легкой юности и в стремлении стать романтическим персонажем, Мария-Антуанетта или миссис Гровер Кливленд, амбиции которых она все еще сохраняла в пятьдесят пять лет.

С виду она была идеальной женой и матерью - отзывчивой, снисходительной, с блестящими губами, как майское утро.[5]Она никогда не требовала; она просто внушала свои желания и, если они получали отказ, позволяла своим губам опуститься так, как это могло выдержать только животное.

Она жалобно восхищалась своей работоспособной дочерью Уной.

Уна Голден была «хорошей маленькой женщиной» - не красивой, не шумной, не особенно красноречивой, но инстинктивно находившейся внутри вещей; естественно умеет оценивать людей и дела. У нее был здравый смысл и безжалостная страсть. Она была реальным идеалистом, с простым стремлением здоровой женщины к любви и жизни. В свои двадцать четыре года Уна полдюжины раз воображала себя влюбленной. Ее обняли на танце, и она почувствовала возбуждение желания сдаться. Но всегда природная проницательность удерживала ее от мучений по поводу этих дел.

Она не была - и не будет - непонятым гением, неразвитой художницей, зачаточным лидером феминизма или гадким утенком, который наденет шляпу из жоржета и увлечет театральный мир. Она была нетренированной, амбициозной, банальной девушкой из маленького городка. Но она была естественным руководителем и тайно контролировала Золотой дом; удерживал капитана Голдена от еды ножом, а ее мать - от наркотического опьянения из-за слишком большого чтения романов с ароматом мака.

Она хотела научиться, чему-нибудь научиться. Но Голдены были слишком респектабельными, чтобы позволить ей иметь работу, и слишком бедными, чтобы позволить ей поступить в колледж. С семнадцати лет, когда она закончила среднюю школу - в белых ленточках, новых тяжелых ботинках и обтягивающей новой органди, - до двадцати трех лет она вела домашнее хозяйство, ходила на сплетни и без всяких методов читала книги из городской библиотеки.

- Уолтер Скотт, Ричард Ле Галлиен, Гарриет Бичер-Стоу, миссис Хамфри Уорд, « Как узнать птиц» , « Мой год на Святой Земле» , « Домашнее рукоделие» ,[6] Sartor Resartus и корабли, плывущие в ночи . Прочитав их, она не поверила своим знаниям в Панаме, штат Пенсильвания.

Скорее всего, она никогда не была чем-то более удивительным, чем мать и жена, которые дважды в год принимали участие в кружке вышивки Хонитон.

Тем не менее, потенциально Уна Голден была такой же яркой, как и любая принцесса баллад. Она ждала сказочного принца, хотя он, похоже, был не более декоративным, чем продавец в коричневом котелке. Она была текучей; неопределенный, как движущееся облако.

Хотя Уна Голден не отличалась ни пикантной красотой, ни серьезной красотой, ее мягкость заставляла людей называть ее «Котик» и желать обнимать ее, как ребенок обнимает котенка. Если вы вообще обратили внимание на Уну, то, когда вы встретили ее, вы сначала отметили ее нежное лицо, ее тонкие волосы цвета поблекшего золота и ее очки без оправы с золотой цепочкой на ухе. Эти очки делали ее лицо деловым центром; вы чувствовали, что без них она была бы слишком детской. Ее губы были такими же добрыми, как и ее горячие глаза, но приоткрылись. Ее тело было настолько женственно мягким, что вы считали ее довольно пухлой. Но при всех ее изогнутых бедрах и толстых лодыжках, которые она считала «обычными», она была довольно анемичной. Щеки у нее были круглые, не румяные, а чистые и мягкие; ее губы бледно-розовые. Подбородок у нее был дерзкий и непритязательный; обычно это было одно-два незначительных высыпания, которые она так хорошо покрывала порошком, что они никогда не были заметны. Никто никогда не думал о них, кроме самой Уны, для которой они были трагическими пятнами, которые она робко рассматривала в зеркало каждый раз, когда шла мыть руки. Она знала, что они были результатом неудобоваримых обедов семьи Голден; она пыталась утешиться, заметив их преобладание среди других девушек; но они[7]продолжал поражать ее заново; она тайно касалась их обеспокоенным указательным пальцем и задавалась вопросом, могут ли мужчины увидеть что-нибудь еще на ее лице.

Вы лучше всего запомнили ее, когда она спешила по улице в коричневом макинтоше с высоко поднятым желтым бархатным воротником и в одной из тех скромных круглых шляп, к которым она пристрастилась. Ибо тогда вы знали только о бледно-золотых волосах, развевающихся вокруг очков ее школьной учительницы, о ее мягком респектабельном виде и о ее невыразительной миниатюрности.

Она верила в деревенский идеал девственной пустоты как в красоту, которая больше всего пленила мужчин, хотя с каждым годом все более проницательно сомневалась в божественном превосходстве этих мужчин. В то, что дело женщины в жизни было оставаться респектабельным и обеспечивать мужчину и, следовательно, безопасность, было ее безоговорочной верой - до 1905 года, когда Уне было двадцать четыре года, и умер ее отец.
***

Синклер Льюис (англ. Sinclair Lewis; 7 февраля 1885, Сок-Сентр, штат Миннесота — 10 января 1951, Рим) — американский писатель; первый в США лауреат Нобелевской премии по литературе (1930 год).