Мозги «красных вождей».

       После смерти В.И. Ульянова по кличке Ленин, 22 января 1924 года патологоанатом проф. А.И. Абрикосов ввёл в его аорту около шести литров спирта, формальдегида и глицерина. Однако вместо 5 дней медленно разлагающийся труп пролежал несколько месяцев.
       Лицо Ленина покрывалось трещинами на глазах у «соратников» и любопытствующих, ежедневно приходивших в Колонный зал. Свернуть

       Промедление с похоронами было вызвано идеей заморозить труп с помощью специального рефрижератора по проекту большевицкого инженера и фальшивомонетчика Л.Б. Красина, но немецкие поставщики не успевали выполнить срочный заказ. Тем временем биохимик Б.Э. Збарский и патологоанатом В.П. Воробьёв лоббировали идею его полной химической консервации. Честолюбивый Збарский выступал в роли молодого и наглого бунтаря-авантюриста, а Воробьев, на девять лет старше своего напарника, был похож на усталого «я-слишком-стар-для-этого-дерьма» ветерана, больше всего мечтавшего о покое. При этом они прекрасно дополняли друг друга:



       На встрече с председателем похоронной комиссии Ф.Э. Йозефовичем (Дзержинским), Бер Элиевич Збарский доложил о критическом состоянии трупа, и Феликс окончательно отказался от замораживания в пользу химического консервирования. В марте 1924 года эксперты вымыли внутричерепной гной и удалили содержимое грудной и брюшной полостей. Разложившиеся глаза заменили на стеклянные шарики. Изнутри тело промыли уксусной кислотой. На первом этапе его всего пропитали раствором формальдегида. Это соединение денатурирует белки организма, делая их химически более инертными, уничтожает бактерии и грибки. Главная сложность тут была в технологии пропитывания. Обычно бальзамируют, вводя жидкости через кровеносные сосуды, но в случае с Ульяновым (Лениным), они уже были частично разрушены разложением. Были сделаны надрезы: на животе, на плечах, ногах, спине и ладонях рук, для того чтобы формальдегид проникал и хорошо пропитывал все ткани. Затем труп поместили в ванну с раствором: глицерин, ацетат калия, вода и хлор-хинин.
       Работа Збарского, Воробьёва и их ассистентов заняла четыре месяца, с марта по июль 1924 года. За это время Воробьев провёл такое количество манипуляций с трупом, что Крупскую хватил бы удар, если бы она увидела хоть часть того, что делали с останками её бывшего мужа. Формальдегид вводили через артерии, прямо в ткани с помощью сотен инъекций, и, наконец, погрузили тело в заполненную этим веществом ванную. Чтобы удалить трупные пятна, разрезáли кожу и впрыскивали перекись водорода, уксусной кислоты и аммиака. Для обеспечения лучшего проникновения бальзамирующих жидкостей труп надрезáли снова и снова, сверлили дыры в черепе – затем эти отверстия тщательно зашивали и маскировали. Лицо зафиксировали с помощью швов, скрытых под усами и бородой. Отеки тканей, возникшие на лице и руках, «лечили» примочками из медицинского спирта.
       Идея Воробьёва превратить Ленина в оболочку из кожи, внутри которой действуют высокотоксичные химические растворы, была осуществлена. Большевики щедро наградили «врачей» (40 000 золотых царских рублей для Воробьева, 30 000 для Збарского, по 10 000 для их ассистентов).
       Особое внимание большевицкая верхушка уделяла мозгу Ленина, изъятого ещё после аутопсии 24 января 1924 года. В духе культа личности Ульянова (Ленина) партия объявила «вождя» гением, а учёным было поручено подвести «материальную базу» под его гениальность.



       Поиски доказательств гениальности Ленина были крайне трудными, тем более что мозг его находился в очень плохом состоянии. Художник Юрий Анненков, видевший его мозг в стеклянном сосуде, говорил, что одна его половина сохранилась безупречно. Другая же половина висела как бы на шнурке и была «сморщенной, раздавленной и размером не более грецкого ореха». Советским патологоанатомам потребовалась помощь иностранных коллег. Нейробиолог Оскар Фогт (Oskar Vogt) в январе 1925 года писал: «Одна комиссия обратилась ко мне с вопросом, не мог бы я приехать в Москву и дать консультацию по вопросу обработки мозга Ленина». Большевики неспроста обратился за помощью именно к немцу. Фогт в 1898 году основал «Центральную неврологическую станцию», которая позднее была преобразована в Институт нейробиологии имени императора Вильгельма. В середине февраля ученый с ухоженной «козлиной» бородкой и изящным галстуком-бабочкой уже прибыл в Москву. Вслед за Фогтом прибыли его жена Сесиль и ассистентка Маргарита Вёльке (Margarethe Woelcke). Они привезли с собой пару центнеров оборудования: между 1925-м и 1927 годами Вёльке с помощью советских ассистентов день за днем разрезала мозг Ленина на части.



       Предварительно его мыслительный орган был помещен в парафин.

Согласно заключительному докладу, немка с абсолютной точностью разделила мозг Ленина на 30 953 части, каждая из которых была толщиной в 20 микрометров (0,02 миллиметра).


       Отрезая каждый новый кусочек мозга, немка закрепляла его на отдельном держателе и подписывала. Кроме того, каждый десятый фрагмент подкрашивался. По итогам всей этой сложной процедуры Оскар Фогт должен был раскрыть тайну гениальности Ленина.
       На исследование серого вещества Ленина большевики не жалели ни денег, ни иных затрат. Немецкий ученый Фогт в 1927 году получил собственный исследовательский центр: Институт исследований мозга, расположившийся в одном из московских дворцов неподалеку от Красной площади. Почти все пожелания Фогта – будь то относительно внутренней отделки или относительно персонала – были удовлетворены. Ожидания от результатов его работы были, соответственно, очень велики, и немец никак не должен был разочаровать Советы. В 1929 году он объявил, что «очевидны большие различия между структурой мозга Ленина и обычной структурой мозга».
       По словам Фогта, секрет блестящего ума вождя революции крылся в третьем слое коры его мозга: «У Ленина пирамидальные клетки были развиты намного сильнее, а связующие ассоциативные волокна между ними были намного более многочисленными; клетки также были значительно более крупными и заметными». В заключение Фогт к радости коммунистических начальников констатировал: «По вышеперечисленным причинам мы можем назвать Ленина настоящим атлетом ассоциаций». Теперь считалось научно доказанным, что Ленин был гением. Газета «Правда», находясь под впечатлением от результатов исследований Фогта, писала, что они являются «важным вкладом в материалистическое объяснение всего физического».
       Впрочем, основанный Фогтом институт исследований мозга занимался не только мозгом Ленина. Вскоре в его коллекцию попали в общей сложности 13 «элитных» мозгов различных ученых и людей искусства, которые были выставлены на обозрение публики в принадлежавшем институту «Пантеоне мозгов». «Тринадцать мозгов стоят в тринадцати стеклянных сосудах вдоль стены в огромном зале», — писал корреспондент немецкой газеты Düsseldorfer Nachrichten. «На каждом сосуде написано имя человека, которому принадлежал мозг, а также приведены некоторые сведения о его жизни. В отдельных случаях есть и фотографии этого человека». Настоящие мозги подвергались лабораторным исследованиям и сравнивались с мозгом Ленина.
       Выдвинутая профессором Фогтом механистическая теория гениальности на основе анатомического анализа и наличия в мозге Ленина большого числа своеобразно расположенных пирамидальных клеток приводила большевицких деятелей в восторг. Но их радость и ликование были непродолжительными.
       Дело в том, что вскоре после сенсационного «открытия» профессора Фогта в немецкой Энциклопедии душевных болезней и в других изданиях опубликовал результаты своих исследований профессор Шпильмейер с доказательстаами, что такого рода большое число пирамидальных клеток имеется у слабоумных.



       Публикации профессора Шпильмейера получили в научных и общественных кругах широкий резонанс. В западной прессе появилось множество статей, в которых разоблачалась и подвергалась насмешкам попытка большевистских лидеров научно обосновать гениальность своего вождя.
       Джугашвили (Сталин) был в ярости от распила бюджета, не сулившего никаких политических и личных выгод. Авантюрная идея большевицкого Политбюро за большие денежные вознаграждения получить от учёных безусловное доказательство гениальности Ульянова (Ленина) и использовать эти результаты в пропагандистских целях позорно провалилась.
       Ближе к 1930 году Джугашвили, властвовавший к тому моменту в партии уже безгранично, утратил интерес к исследованию мозгов элиты. Институт Фогта потерял независимость, а сам он подвергался нападкам в средствах массовой информации. В итоге немец вернулся в Берлин и продолжил заниматься исследованием мозга в Институте нейробиологии имени императора Вильгельма, ныне носящем имя Макса Планка (Max Planck).
       Вскоре после смерти Сосо Бесовича Джугашвили по кличке Сталин, в 1953 году его труп «составил компанию» трупу Ленина *, и до 1961 года был выставлен на обозрение в павильоне мавзолея, до того как XXII съезд КПСС решил его убрать.



Вынутый в свою очередь мозг Джугашвили, был разрезан на отдельно хранящиеся полушария, и помещён там же, где хранится и мозг Ленина, в Московский институт исследований мозга, впоследствии разграбленный. Кто из двух «красных вождей» имел больше особенностей в строении мозга, выяснить уже не представляется возможным. Однако Ульянов (Ленин) не испытывал сомнений относительно Джугашвили (Сталина), говоря своей сестре: «Он вовсе не умён!»

* Во время войны с июля 1941 года по март 1945 года труп Ульянова (Ленина) хранился в Тюмени.