Сильная Америка больше не нужна

Начало активного наступления США на постсоветском пространстве при помощи цветных переворотов, начавшееся фальстартом 2000-2002 годов (акция «Украина без Кучмы») и успешно продолженное в 2004-2005 годах («революция роз» в Грузии и «оранжевая революция» на Украине) засвидетельствовало устарелость политики многовекторности и невозможность её успешной реализации лимитрофами. С этого момента выбор у них был один: или США, или Россия.

До последнего времени эта проблема стояла только перед бывшими советскими республиками, не вошедшими в состав ЕС и НАТО. Восточноевропейские страны — бывшие члены ОВД и СЭВ по умолчанию считались перешедшими в западную сферу влияния. Однако четыре года президентства Трампа, закончившиеся организованным Демократической партией государственным переворотом, в корне изменили ситуацию на Востоке Европы.

Скорее всего, далеко не все восточноевропейские правительства осознают наступление новой геополитической реальности. Однако теперь их членство в НАТО и ЕС не освобождает их от необходимости сделать выбор между США и Россией. В какой-то степени они вернулись в то самое лимитрофное состояние из которого пытались вырваться, примкнув к западной цивилизации, путём вступления в ЕС и НАТО.

Запад перестал быть единым. Он раскололся — как в США, так и в других странах старой Европы — на леволиберальную, глобалистскую, и правоконсервативную, традиционалистскую части. Леволибералы, представленные в США Демократической партией, ориентированы на интересы транснациональной финансовой олигархии. Этот глобальный олигархат пришёл к выводу, что в условиях, когда российско-китайский неформальный союз, расширившийся уже почти на всю Евразию и активно продвигающий свои интересы в Африке и Латинской Америке, не позволяет США надеяться на силовое восстановление своей глобальной гегемонии, сильное американское государство перестаёт быть насущной потребностью мировой олигархии.

Во все века олигархия стремилась максимально ослабить государственную власть, поскольку классическое государство выполняет функцию сохранения баланса между различными социальными и национальными группами, входящими в его состав. А это ограничивает возможности олигархии бесконтрольно реализовывать собственную политику.

Напомню, что британскую Индию осваивала основанная 31 декабря 1600 года Британская (в момент основания Английская) Ост-Индская компания. Британский монарх был лишь одним из акционеров компании (олигархом в среде олигархов). Грабительская политика компании привела фактически к геноциду местного населения. Но привилегии компании (которая даже армию собственную содержала и войны самостоятельно вела) были аннулированы, а территории приняты под государственное управление только к 1813 году (по акту 1784 года). Однако к этому времени уже вся Великобритания существовала как олигархическая республика (в которой монарх был лишь одним из акционеров) и в течение следующего столетия компания господствовала в Индии практически так же полновластно, но уже формально под контролем королевских губернаторов и вице-королей.

В те далёкие времена олигархия использовала сильное государство для создания за его пределами территории беззакония, с которой она и кормилась. До конца правления Обамы американская финансовая олигархия пыталась идти по тому же пути, опираясь на сильные США и превращая в территорию беззакония весь остальной мир.

Все остальные государства должны были повторить судьбу Украины, в которой формально государственные органы вроде бы существуют, но государства, как такового, фактически нет — есть территория перманентной войны за единоличное господство местных олигархических баронов, каждый из которых стремится опереться на поддержку США.

За время президентства Трампа, американская олигархия потеряла контроль над значительной (большей) частью американских избирателей. Необходимость государственного переворота, разрушающего основу американской государственности, пресловутую «легенду о «Граде на холме», в котором живёт демократически самоуправляющееся «общество всеобщего благосостояния»», возникла именно потому, что представляющая интересы финансовой олигархии Демократическая партия не могла сохранить власть иным путём.

Это не значит, что США исчезнут с политической карты мира — Украина же на ней присутствует. Просто большая часть функций государственных органов, которые раньше хоть как-то ограничивали олигархический произвол, теперь перейдёт к частным корпорациям.

Мы уже видели, как американские частные цифровые компании по собственному произволу, без судебной процедуры принимают решения о блокировании десятков миллионов пользователей, включая действующего президента США.

Частные армии на Западе есть, и некоторые из них даже ведут частные войны небольшого масштаба. Осталось совсем немного до корпоративных военных конфликтов регионального или даже глобального масштаба. Могла же такое проворачивать Британская Ост-Индская компания? Почему не могут американские олигархи?

Единственная проблема, если контроль над медициной можно отдать фармацевтам (то есть одной из олигархических группировок), а контроль над образованием, наукой, искусством и СМИ — цифровым компаниям, то контроль над ядерным оружием и вопрос его применения могут быть только коллективной олигархической собственностью (чтобы никто не усилился в ущерб остальным).

В государствах Западной Европы действуют аналогичные (леволиберальная и правоконсервативная) группировки. Но поскольку европейская часть транснационального финансового капитала серьёзно уступает по возможностям своим американским коллегам, правоконсервативные патриоты чувствуют себя в Европе пока более уверенно и рассчитывают прийти к власти при помощи демократических процедур. Как уже было сказано, даже часть европейского финансового капитала поддерживает консервативных патриотов потому, что боится американского засилья. Чтобы отбиться от базирующихся на США ТНК, им необходимо сильное государство.

Это не значит, что левые либералы не смогут учинить в ряде стран ЕС такой же переворот, как в США, но в каждой западноевропейской стране исход дела будет зависеть от внутреннего расклада сил.

В Восточной Европе, за исключением ориентирующейся на Германию Чехии, ситуация совершенно иная. Давно германизированные чехи просто согласятся с германским выбором, каким бы он ни был. На Балканах, как это обычно бывает в регионе, дело может дойти до внутригосударственных и даже межгосударственных военных столкновений.

Государства там традиционно слабые и транснациональному олигархату сравнительно легко инспирировать в них гражданские конфликты.

Основательно разрушенная Украина будет зоной свободной охоты собственных и американских олигархов.

В Молдавии и Румынии велик риск балканизации. Только конфликты там, как правило, бывают скоротечными. Зато они часто колеблются между различными позициями. Перевороты, при необходимости, могут следовать один за другим, в зависимости от сиюминутных изменений мировой конъюнктуры. Однако нахождение Молдавии и Румынии на периферии интересов основных геополитических игроков, а также достаточно высокий уровень консолидации местных политических элит, для которых их слабые государства являются главным источником кормления, даёт шанс обеим странам переждать лихие времена в стороне и в конечном итоге присоединиться к победителю.

Та же самая идея (пересидеть и присоединиться к победителю) сейчас становится популярна в среде прибалтийских политических элит. Однако они слишком долго проводили политику американоцентризма, для того чтобы резко разорвать с традицией следования в фарватере американской политики. Поэтому высока вероятность, что и Прибалтика станет очередной, после Украины, жертвой американской транснациональной олигархии.

Остаются три государства: Польша, Венгрия и Белоруссия (выбор Словакии будет аналогичен польско-венгерскому). Их судьба зависит от двух факторов. Во-первых, важную роль сыграет выбор Западной Европы. Если западноевропейские страны пойдут по правоконсервативному пути, Польшу и Венгрию это вполне устроит. В обеих странах у власти правоконсервативные правительства, опирающиеся на приверженность традиционным ценностям большинства избирателей. Если Западная Европа сломается под давлением леволиберальных сил, возникнет проблема соответствия «ценностей ЕС» польско-венгерским ценностям, и Варшава с Будапештом будут сопротивляться, пытаясь сохранить свою государственность от разрушения международным олигархатом.

Во-вторых, устоять под давлением коллективного Запада, если он весь пойдёт по леволиберальному пути, у Польши с Венгрией вдвоём нет ни одного шанса. В крайнем случае их сомнут силой. Шанс появляется, если они решат опереться на Россию.

Польше мешает традиционная русофобия и историческая надежда на создание под польской гегемонией «Междуморья».

Венгрия давно делает соответствующие попытки. Польше же в значительной мере мешает традиционная русофобия и историческая надежда на создание под польской гегемонией «Междуморья», как некого эрзаца Речи Посполитой — великой центрально-восточнославянской империи, отделяющей Россию от германских народов Европы.

Но других вариантов нет. Альтернативу разрушению государственности в пользу глобального господства транснациональной олигархии предлагают только Россия и Китай, в виде разных вариантов созданных в них бюрократических республик. Бюрократия — традиционный враг олигархии, ибо бюрократия кормится от сильного государства, тогда как свободной охоте олигархии сильное государство мешает (поэтому американский олигархат заходился от восторга слабой Россией Ельцина и ненавидит сильную Россию Путина).

Если, как было сказано выше, Западная Европа ещё может надеяться устоять под давлением глобальной олигархии, опираясь на собственные силы (хоть это и сомнительно), то у восточноевропейских государств есть только один выбор, либо примкнуть к российско-китайскому союзу, либо сдаваться на милость США.

Надо отметить, что Россия и Китай предлагают не только приемлемые для тех же Польши и Венгрии формы организации государственной власти в виде бюрократической республики, но и востребованную правоконсервативными, патриотическими и националистическими правительствами этих стран идеологию ориентации на традиционные ценности, патриотизм, развитие собственной экономики, вместо удушения её в угоду транснациональной олигархии.

В последние десятилетия традиционная русофобия (страх перед огромностью России) толкала восточноевропейские страны в объятия США. Однако сегодня начинает действовать иной страх — страх перед универсализмом глобальной олигархии, грозящей растворить в мировом «плавильном котле» не только восточноевропейские государства, но и народы. Посмотрим какой из этих страхов окажется сильнее. Пока что традиционная ориентация на США преобладает.

А вот Белоруссия — особое дело. Дело в том, что абсолютная власть Лукашенко в Белоруссии не может удержаться в рамках бюрократической республики, интегрированной с Россией и Китаем. Здесь придётся следовать принципу, в соответствии с которым большое диктует правила игры малому и зависимому. Следовательно, Лукашенко будет лишь топ-менеджером «предприятия Белоруссия» в рамках большой экономики, и свободы решений (за пределами менеджерских полномочий) будет лишён, а ответственность за результаты управления будет строгая.

Но точно так же власть Лукашенко не может удержаться в рамках международного олигархического консенсуса. Для глобальных ТНК он, вместе со всей Белоруссией, не больше, чем еда. Его никто не собирается принимать как равного среди равных, наоборот, при случае без жалости убьют (как Милошевича, Каддафи или Саддама Хуссейна). Белорусскую же государственность глобальный олигархат разнесёт по кирпичику значительно быстрее, чем украинскую. Она вся построена вокруг фигуры Лукашенко — вытащи его, и всё посыплется.

В общем, для Лукашенко лично хорошего выхода всё равно нет. Максимально безболезненный (соответствующий интересам белорусского государства и народа) — реформа и быстрая интеграция в рамках Союзного государства и/или ЕАЭС — путь подсказан Москвой, но ему не нравится. В результате Александр Григорьевич сидит на разъезжающихся стульях, постепенно разрываясь по швам, а с ним рвётся и Белорусское государство.

И это далеко не так смешно, как кажется некоторым соседям Белоруссии, пытающимся урвать на чужом несчастье свой кусок. Дело в том, что они вот-вот окажутся в том же положении. Выбор один — между Россией и США, между традиционным сильным государством и его отсутствием, порождающим произвол корпораций. И этот выбор надо делать уже сейчас, хоть и очень не хочется.

Просто потом будет поздно. Американский олигархат способен сломать всю Восточную Европу. А Россия на помощь тем, кому не нужна, не придёт. Не будет Москва вмешиваться во внутренние дела стран ЕС и НАТО — каждый сам кузнец своего счастья.