Родные "Берёзки": "Интуристов интересовали "бабушкас", икра и водка, а меня - радиотехника и книги"

Читатель канала "Московские истории" Тугрик о валютных магазинах "Березка", где иностранцы скупали "бабушкас", водку и икру, а он, сопровождая иностранцев в качестве переводчика, разжился Ахматовой. Что, впрочем, тоже было чревато серьезной статьей УК.

Фото конца 1960-х гг. Валютная продуктовая "Берёзка" на Большой Дорогомиловской. Источник https://a-dedushkin.livejournal.com.

Ещё в 1967 году на собрании студентам МГПИИЯ имени Мориса Тореза сообщили: "Нашими органами был задержан в магазине "Берёзка" студент 3-го курса переводческого факультета N, пытавшийся расплатиться 30 марками ФРГ. Происхождение валюты выясняется". Тогда это было по официальному курсу ~12 рублей. Студент работал переводчиком от какой-то советской организации с гражданином ФРГ. Комитет ВЛКСМ ходатайствовал об отчислении.

Советскому гражданину валюту иметь было запрещено законом. Если поймают, в лучшем случае сообщат на работу со всеми вытекающими. Студентов за такое исключали из комсомола. Далее комсомол ходатайствовал в ректорат, ректор удовлетворял просьбу коллектива и отчислял из института. Следовательно, прекращалась отсрочка от призыва и - добро пожаловать в казармы родной Советской армии. За крупные суммы (крупные по тем временам, сейчас - смешные) светила статья УК. Конечно, тертых людей это не останавливало.

Статья 88 УК РСФСР 1960 года (на сленге валютчиков — «бабочка») «Нарушение правил о валютных операциях» предполагала в зависимости от состава преступления лишение свободы на срок от 3 до 15 лет, конфискацию имущества, ссылку на срок до 5 лет и смертную казнь. Отменена 1 июля 1994 года.

В 1978 году я второй раз в жизни попал с иностранцами в "Берёзку" - в гостинице "Россия"(ныне снесли). Работая временно переводчиком от ВЦСПС с группой зарубежных профсоюзных работников, приглашенных к нам на 1 мая. У меня были двое австрийских пенсионеров-коммунистов и люксембуржец, говоривший по-немецки и французски.

Поездка у них была нелегкая. Иностранных гостей ВЦСПС из капстран, даже коммунистов и из дружественных левых профсоюзов, просто спаивали, предлагая выпить "за мир и дружбу" уже в обед при посещении какого-либо завода.

Бедный Анри (я его звал по-немецки Хайнрих), председатель профсоюзов Люксембурга, не просыхал две недели. В "Берёзке" он собирался купить шубу жене, чтоб простила после измены.

Магазин «Березка» в Москве, 1968 год. Фото: Лев Портер/ТАСС .

Обычно же в "Берёзке" интуристов интересовали, в основном, "бабушкас"(матрёшки), икра и водка. А меня - радиотехника и книги. Да-да, на столе были разложены дефицитные советские книги по смешным ценам: Булгаков, Ахматова, сказки Андерсена и т. п. Смотрю, лежит желтый томик А. Аверченко за 0.18 р. (цена на обороте, кажется, 24 коп.). Но это инвалютных. На кассе пересчитают по официальному курсу Госбанка (1$ = 90 коп.) и плати в твердой валюте.

Приёмник "VEF" стоил тогда в "Берёзке" 25 инвалютных рублей, в обычных магазинах - 99 р. с копейками, то есть соотношение цен было 1:4. Шуба в 500 инорублей, которую Анри присмотрел жене, могла стоить в обычных магазинах 2000 р., а может, и больше. Там она была из недорогих, я в шубах не разбирался. В любом случае 2000 р. для советского человека тогда были большой суммой - пол-"Запорожца" или полквартиры в ЖСК. Для люксембуржца же -  часть месячной зарплаты.

Книжная торговля у метро "Кузнецкий мост", 1989 г. Автор Георгий Андреевский.

В общем, когда Анри выбрал шубу, я решился попросить его купить мне Ахматову. Разыграли мы небольшую сценку, где я выступил переводчиком. Завернули нам шубу и Ахматову, а про Аверченко я и забыл. Через день попал на Кузнецкий мост, где кучковались книжные "жучки". Смотрю, у одного за обшлагом пальто желтый томик Аверченко!

- Сколько? - интересуюсь я.

- Двадцать рублей!

Без всякой задней мысли грустно говорю:

- А в "Берёзке" он 18 копеек.

- Ну и дуй туда!

И пошел я, осмысляя совдействительность.