Куда девался генофонд России?

20.01.2021 00:0  Ежедневно почти во всех сообществах Макспарка можно прочесть стенания бедных людей с определённой биографией об ушедшем давно правлении коммунистов. И каждый второй печалится о том, что из школ ушло то поколение учителей, которое получало своё образование ещё советской закалки и содержания. Но мне кажется, что это советское поколение всё ещё трудится в меру своих сил и пенсионного возраста, а их питомцы проклиная ЕГЭ в большинстве своём трудятся в многочисленных торговых центрах и на рынках разного калибра. Наше поколение довоенного производства подобные выводы сделало в зрелом возрасте для себя где-то на стыке XX-XXI веков и пришло к выводу, что в нашей сельской школе нас учили выпускники гимназий и университетов клятого царизьма. Подтверждением тому наше почти поголовное поступление в вузы с преодолением нехилого конкурса (у меня - 10 человек на место). А бонусом к этому была ещё и профессура дореволюционной подготовки. Поэтому все из нас и работали по полученной специальности, а не хранили диплом в шкатулке как сувенир своей молодости.

   Мы и тогда знали, что контингент образованных людей царской подготовки, рискнувший остаться на родине, быстро иссякнет - его планомерно уменьшали и в ГУЛАГе, и на "великих стройках коммунизма". Педагогический состав нашей школы в Сибири и был из числа тех, кто выжил. А главный вклад в уничтожение генофонда нашей великой державы сделал вождь мирового пролетариата товарищ Ленин, считавший учёных с мировым именем своими личными врагами, буржуями и контрреволюционерами. А последний вклад в это "святое" дело он сделал в сентябре 1922 года, отправив в Германию два парохода философов мирового уровня. Из кухарок и пролетариев научить новых не вышло. До сих пор.

    Подробности этого героического поступка большевиков вы можете прочесть в статье В. Костикова в последнем номере еженедельника №АиФ"

 2587

Цена невыученных уроков. Пути и судьбы русской эмиграции

Вячеслав Костиков. © / АиФ

События, связанные с масштабной коронавирусной эпидемией, вытеснили с поля общественной дискуссии ряд исторических событий, которые оказали большое влияние на судьбу России.

Одним из таких драматических событий является изгнание большевиками значительной части русской интеллигенции из России после Октябрьской революции. Первая волна русской эмиграции пришлась на 1920—1921 гг. Интеллигенция, составлявшая менее 1% населения страны, играла заметную и всё возрастающую роль в жизни страны, служила связующим звеном России и Европы. Её изгнание стало фактически первым шагом для последующей (и продолжающейся до сих пор) изоляции и самоизоляции России от европейской цивилизации. Это была и попытка оторвать Россию от её собственного исторического и духовного прошлого ради «скачка» в непредсказуемое коммунистическое будущее. Сегодня Россия с большим трудом расчищает завалы исторической лжи и мифов.

Зачистка мозгов

Зачистку интеллектуального поля страны большевики начали с первых же дней после захвата власти. За 3 года, прошедшие после октябрьского переворота, от слабых ростков российской демократии не осталось и следа. Были запрещены все партии, кроме РКП(б), подавлено местное самоуправление, отстранены от власти бывшие соратники по борьбе с царизмом — эсеры и меньшевики, — закрыты все оппозиционные газеты. В 1918 г. был заложен фундамент будущего бескрайнего ГУЛАГа.

Малочисленные группы несогласных опасности уже не представляли. Но в стране уже зародилась нетерпимость к инакомыслию. Ленина крайне раздражало брюзжание «интеллигентиков», которых в одном из своих писем Горькому в сентябре 1919 г. он назвал «говном». Вот от этого «говна» Ленин и начал избавляться в 1920 г.

Начало эмигрантскому лихолетью положила не принудительная высылка, инициированная Лениным, а отъезд из Крыма частей белой армии Врангеля. В середине ноября 1920 г. морская армада в составе 126 судов вышла из Севастополя и других крымских портов по направлению в Турцию, увозя с собой знамёна Белого движения. Среди отъезжающих было много и гражданских лиц — тех, кто не хотел связывать свою жизнь с новой властью. Трагическую атмосферу этого исхода детально описал И. Бунин в своей знаменитой книге «Окаянные дни». Сам писатель и будущий лауреат Нобелевской премии выехал с женой из Одессы на французском пароходе «Спарта» в январе 1920 г. «Окаянные дни» начали публиковаться в октябре 1925 г. в эмигрантской парижской газете «Возрождение» и оказали огромное влияние на восприятие Октябрьской революции на Западе. В СССР книга была запрещена и опубликована лишь с началом перестройки.

«Шпионы и растлители»

Основной поток эмиграции пришёлся на 1921–1922 гг. Помимо западных проходов через Польшу, Финляндию и Прибалтику исход шёл через афганскую и китайскую границы. Точное число уехавших из России в этот период назвать трудно. Советские органы не делали никаких подсчётов. Сам Ленин в узком кругу называл цифру в 2 млн. Переписи, проводимые за рубежом под эгидой Лиги наций, позволяют оценить общую численность русской диаспоры в 10 млн человек.

Трагизм состоит, однако, не столько в числе покинувших родину, сколько в качестве уехавших и высланных. Добровольно уезжала и насильственно изгонялась русская элита — профессура университетов, учёные, инженеры, изобретатели, деятели культуры, известные философы, писатели, художники, историки, политики. Наиболее одиозной была высылка по инициативе Ленина группы русских философов в сентябре 1922 г. В рамках борьбы с инакомыслием из страны на «философском пароходе» (их было два) были «выдворены» 225 человек — «шпионов и растлителей молодёжи», как охарактеризовал их Ленин. По-своему интерпретировал высылку Троцкий: «Расстрелять их не было повода, а терпеть невозможно».

Качество «высылаемого материала» было таково, что по всем маршрутам своего вынужденного путешествия — Турция, Болгария, Чехия, Германия, Франция — изгнанники обогащали местную науку, производство и культуру. И везде (кроме Турции и Польши) они были желанными гостями. Особо следует отметить Францию, куда к концу 20-х гг. перебралась основная часть эмигрантов. Русская интеллигенция легко вписалась в местную жизнь не только потому, что в большинстве своём хорошо владела французским языком, но и потому, что обладала высокой научной и технической квалификацией. Был и ещё один нюанс: Франция была сильно обескровлена Первой мировой войной. И русские эмигрантские молодые мужчины во французских семьях воспринимались как завидные женихи.

Сперва приехавшие своё пребывание во Франции считали временным, полагая, что большевики больше 3–5 лет не продержатся. В течение нескольких лет возникла сеть русских школ, больниц, обществ взаимопомощи, политических клубов, творческих объединений, православных приходов. Возникли русские газеты, журналы, издательства. В 1923 г. была открыта Русская консерватория им. С. Рахманинова. В Париже можно было жить годами и не выходить за пределы «русского мира». Детей воспитывали, исходя из понимания, что в будущем им придётся жить в России.

Центром всех интересов эмиграции оставалась, конечно, Россия. Тоска по родине была невероятной. После принятия в 1921 г. декрета ВЦИК об амнистии рядовых участников Белого движения более 120 тыс. бывших белогвардейцев вернулись в Советскую Россию. Во времена сталинских репрессий судьба многих из них оказалась трагичной.

А как там в России?

По мере того как на Запад проникали сведения о сталинских репрессиях, восхищение «ускоренной индустриализацией» и успехами борьбы с неграмотностью пропадало. К концу 30-х гг. надежды на возвращение исчерпались. Отрезвляющее впечатление на русскую эмиграцию произвела книга французского писателя Андре Жида. Он был близок к французской компартии, восхищался «успехами социализма». И в 1936 г. с разрешения Сталина был приглашён в СССР на похороны Горького. Познакомившись ближе с жизнью Советской России, он пришёл в ужас и, вернувшись во Францию, порвал с коммунистами. Впечатлениями он поделился в нашумевшей на Западе книге «Возвращение из СССР». Сталин был глубоко уязвлён, и книгу в России запретили. Возвращение на родину перестало быть мечтой. Короткий всплеск «возвращенчества» возник в 1945 г. Однако сведения о новых волнах сталинских репрессий (прежде всего против высшего командного состава Красной армии) положили конец и этим обольщениям.

* * *

Характер эмиграции из России за рубеж в последние годы меняется. В отличие от позднего СССР, когда власть выдавливала из страны диссидентов, сегодня к отъезду не принуждают. Эмиграция носит скорее экономический характер. По политическим мотивам уезжают единицы. Всё более доступной становится информация — и исчезают иллюзии о существовании «где-то там» райской жизни. По расчётам социологов, из России «были бы готовы уехать» 17% жителей. Но реальные шаги предпринимают немногие. О «желании уехать» рассуждает в основном молодёжь в возрасте 24–38 лет. Таких в России примерно 24%. При этом данные «Левада-центра» и ВЦИОМ практически не расходятся. Наиболее привлекательные страны для эмиграции сегодня — Германия, США, Испания, Канада, Австралия. Уезжают высокообразованные люди с хорошей профессией в надежде на заработки. Многих привлекают правовая чёткость бизнеса и политическая предсказуемость.

Всплеск эмиграции из России пришёлся на 90-е гг. XX в. по причине нестабильности, преступности, масштабов коррупции и неясности перспектив. Но и сегодня, увы, по эмиграции Россия занимает 3-е место в мире. Утечка умов и молодёжи продолжается. Настораживает и то, что «лучшие умы» Европы и мира в двери России почему-то не стучатся. Приехали несколько известных спортсменов, два дирижёра, несколько отставных политиков. Просьба французского актёра Жерара Депардье о гражданстве вызвала чуть ли не бурю восторга. «Едут! Едут!» — зашумела пресса. Но в основном к нам едут мигранты из бывших азиатских республик СССР, как правило, без образования и квалификации. Статус России это никак не повышает.

Мнение автора может не совпадать с позицией редакции