Астраханская бойня

До сих пор находятся такие, кто верит, что большевистский переворот 1917 г. был «народной революцией», и что коммунисты опирались на рабочих, и действовали в их интересах. Поскольку верящих в эту ложь много, разоблачать её необходимо. На этом канале уже есть статьи о сопротивлении большевикам рабочих Ижевска, Ярославля и Закаспийской железной дороги. Теперь – о трагедии рабочих в Астрахани. Там погибли отнюдь не только рабочие, но показательна именно расправа с представителями «самого передового класса», совершённая теми, кто претендовал на роль «пролетарского авангарда».

Согласно официальной советской версии, в марте 1919 г. в Астрахани произошло контрреволюционное восстание, поднятое бывшими офицерами, представителями чиновничества, духовенства и буржуазии, которым удалось привлечь на свою сторону «часть обманутых рабочих». Разумеется, в Астрахани, крупном промышленном и торговом центре, просто не могло не быть «контрреволюционных» (т.е. антибольшевистских) настроений. Но не известно ни одной фамилии людей, которые выступили против советской власти – очевидно, они погибли ещё до того, как организовались в какую-либо структуру.

Даже в наше время иногда перепечатывают советские сказки о т.н. «Астраханском восстании»: «Английская разведка переправляет из Баку в Астрахань бывшего морского офицера Томилина, прошедшего в Англии специальную подготовку… Внесли свою кровавую лепту и белогвардейские боевики. Они сконцентрировались в районе Татарского базара, захватили помещение Эллинго-Бакалдинского райкома партии, Девичий монастырь, установили пулеметы на колокольне церкви Иоанна Златоуста, а также пожарной каланче, заняв т.н. «господствующие высоты». В рядах мятежников было много офицеров и юнкеров, имеющих боевой опыт. Они быстро разоружили 45-й стрелковый полк, захватили милицию 6-го участка, поливали огнем несколько прилегающих улиц. Красные имели в своем арсенале артиллерию, но… им не хватало артиллеристов. Из воспоминаний военного моряка Воронова, принимавшего участие в подавлении восстания: ... «Белогвардейцы забрались на колокольню церкви Иоанна Златоуста и пулеметным огнем преградили путь нашему отряду... пошли в ход гранаты. Вскоре на помощь нам прибыл броневик, но он застрял в непролазной грязи...» ...

По приказу Кирова с миноносца «Москвитянин» колокольня была разрушена. Также был разрушен дом купца Розенблюма, где находился штаб мятежников, которых по приказу того же Кирова расстреливали на месте» («Вся Астрахань была залита кровью!», 

Версия о «бывшем морском офицере Томилине, прошедшем подготовку в Англии» просто не может обсуждаться. Никакой «специальной подготовки в Англии» во время Гражданской войны в России не прошёл ни один из её участников – хотя бы потому, что в России подготовленных офицеров было более чем достаточно.

После «восстания» большевики торжественно похоронили 47 соратников, «жертвою павших в борьбе роковой». Часть из них, если не большинство, была просто затоптана толпой, спасавшейся от расстрела. Получается, что «мощное белогвардейское подполье», да ещё во главе со «специально подготовленным» англичанами Томилиным почему-то толком не повоевало. Хотя в том же Ярославле реальному подполью это вполне удалось.

Интереснее конкретные утверждения, содержащиеся в советской исторической хронике – в частности, о пулемёте на колокольне церкви Иоанна Златоуста и о доме купца Розенблюма, уничтоженных артиллерийским огнём с эсминца. Эти канонические элементы советской легенды уже 100 лет кочуют из статьи в статью, из книги в книгу.

Вот что пишет об этом современный астраханец Александр Васильев: «Пара расхожих легенд о тех временах, кочующих из источника в источник. Первая: эсминец «Московитянин» расстрелял штаб мятежников на Бакалдинской в доме купца Розенблюма. Вторая: тот же эсминец снес колокольню храма Иоанна Златоуста, поскольку там и на пожарной каланче стояли белогвардейские пулеметы. Еще, мол, на углу нынешней Волжской перед храмом под страшным белым пулемётным огнём застрял в грязи броневик красных.

Церковь Иоанна Златоуста (современный вид)

Так вот, «дом купца Розенблюма», точнее, его жены Муси Гершевны Розенблюм, так и стоит напротив ТЦ «Алимпик» стенка в стенку с ТЦ «ВАсторГ» - как в издевку - все вокруг разрушено и снесено, а этот дом хоть и еле-еле, но стоит. Адрес - Бакинская, 13. Других домов у Розенблюмов в тех краях не было. Да и вся остальная застройка вокруг Иоанна Златоуста сохранилась, никаких следов артобстрела на ней нет. По колокольне эсминец стрелять мог и попал - прямой выстрел, тогда она была видна с реки. Но пулемета там не было и быть не могло – все описанные в советских хрониках сектора обстрела с колокольни перекрыты старыми домами. В набат кто-то ударил, вот за это и поплатился. И грязи никакой на этом углу быть не могло, там еще до революции надежно лежала булыжная мостовая» (Астрахань-1919: сто лет вранья и умалчивания. kaspyinfo.ru, 10.03.2019.

Ну и, конечно, не заслуживают внимания описания «подвигов» защитников советской власти. Например, такой пассаж: «Бессмертный подвиг совершили шесть молодых бойцов одного из отрядов губчека, имена которых, к сожалению, не удалось установить. Имея в своем распоряжении один пулемет и три гранаты, они в течение трех часов упорно сражались против тридцати пяти белогвардейцев, вооруженных кроме винтовок тремя пулеметами. Когда кончились боеприпасы, герои чекисты бросились в рукопашную схватку и погибли смертью храбрых» (Белогвардейский мятеж в Астрахани, Вспомним: за время «восстания» погибло всего 47 красных – это не тысячи. В Губчека, при всём неуважении к этой организации, были списки сотрудников, и к моменту торжественных похорон погибших большевиков (16 марта) все они, разумеется, были опознаны. Никаких «героев-чекистов» среди них не было. Понятно, что «35 белогвардейцев с пулемётами» - плод больной фантазии советских пропагандистов – о них ничего нет ни в документах, ни в воспоминаниях участников и очевидцев событий. Хотя и участникам верить трудно: ведь был среди них, в частности, «моряк Воронов», красочно описавший историю с пулемётом на колокольне и броневиком, якобы завязшим в грязи на мостовой…

Упомянутое выше разоружение «белогвардейцами» 45-го полка не подтверждено никакими документами. Возможно, каких-то солдат этого полка разоружили спасавшиеся от карателей рабочие. И, возможно, стреляли из захваченного оружия. Может быть, какие-то солдаты полка, увидев, что творится, сами стреляли по палачам. Нет ни документов, ни свидетельств...

Во всех советских статьях и книгах, касающихся «восстания» в Астрахани, упоминаются только перечисленные эпизоды – с пулемётом на колокольне и эпической битве шести чекистов с ордой белогвардейцев. Больше - ничего. Никакого официального расследования астраханских событий не проводилось, так что даже «липовых», сфальсифицированных, но официальных документов о них не существует. Только пропагандистские «утки».

Таким образом, вся советская легенда о «контрреволюционном восстании» в Астрахани основана на вранье. Так что же произошло в этом городе 10-11 марта 1919 г.?

В Астрахани с начала Гражданской войны были сосредоточены крупные силы красных: рядом разворачивались битвы за Царицын и Северный Кавказ, через Астрахань действовали силы РККА на бакинском и туркестанском направлениях. Город был базой Волжско-Каспийской флотилии. Всё это нужно было снабжать всем необходимым, и если вооружение и боеприпасы завозились из центра России, то продовольствие советские органы в основном добывали на месте. В условиях «военного коммунизма» это означало конфискацию продуктов у местного населения. А оно вокруг Астрахани весьма немногочисленно. Местные жители в основном занимались рыболовством, а в окружающих дельту Волги степях и полупустынях – скотоводством. Хлеб в тех местах почти не сеяли, а завоз его был сильно затруднён.

Дооктябрьская Астрахань

В результате к весне 1919 г.

в городе начался голод. «Металлические заводы Астрахани: «Кавказ и Меркурий», «Вулкан», «Этна» и др. были объявлены военными, труд на них милитаризован, и рабочие находились на военном учете. Город Астрахань, живший всегда привозным хлебом, с момента объявления хлебной монополии и прекращения свободной закупки продовольствия, сразу очутился в затруднительном положении. Изобиловавший раньше рыбой, которой в одних устьях Волги ежегодно вылавливалось десятки миллионов пудов, город после объявления социализации рыбных промыслов и расстрела рыболовов (Беззубиков и др.), не имел даже сельдей, которыми запрещено было торговать под страхом ареста и продавца, и покупателей.

В 1918 году астраханцы кое-как снабжались продовольствием матросами волжского флота, но с наступлением зимы подвоз вольного продовольствия почти прекратился. Кругом Астрахани и на железной дороге и по проселкам стояли реквизиционные отряды. Продовольствие отбиралось, продавцы и покупатели расстреливались. Астрахань, окруженная хлебом и рыбой, умирала с голода. Она была похожа на остров, вымирающий от жажды, среди пресного моря» (Рыболов «Астраханские расстрелы. Март 1919 г.», http://forum.astrakhan.ru/topic).

В январе 1919 г. в Астрахань прибыл некий Константин Мехоношин, назначенный председателем РВС Каспийско-Кавказского фронта. Он жёстко требует от рабочих выполнения производственных норм, но при этом нормы выдачи продовольствия уменьшаются, а получить хлеб по карточкам становится трудно. Рабочие, вместо работы, стоят в огромных хлебных очередях (человеку полагалась осьмушка – примерно 200 грамм в сутки). Во второй половине февраля заводы почти остановились: рабочие занимались поиском пропитания, да и сил трудиться у них оставалось мало. Городской Союз металлистов и губернский Совет профсоюзов грозят забастовкой. В ответ в Астрахань прибывает небезызвестный Сергей Киров – «старый» большевик и делегат VI Всероссийского съезда Советов. Он возглавляет Астраханский военно-революционный комитет (ВРК) – чрезвычайный орган управления голодающим городом. Наряду с Мехоношиным и Кировым, власть в городе осуществляет начальник Особого отдела фронта Георгий Атарбеков. Если два первых персонажа – большевистские бюрократы – до Астрахани ничем не прославились, то Атарбеков уже «прославился» - садизмом, необычным даже для чекиста. Так, в Пятигорске он лично резал кинжалом заложников, в т.ч. знаменитого генерала Николая Рузского – «завоевателя Галиции», не участвовавшего ни в белогвардейском движении, ни в каких-либо заговорах.

Большевистская троица начала наводить порядок в Астрахани – так, как она это понимала. Город был окружён военными и чекистами, полностью прекратившими (расстрелами) «мешочничество», т.е. нелегальную торговлю. А легальной не было: подвоз продовольствия прекратился, продуктовые карточки не отоваривались. Заводы окончательно встали. При этом ВРК категорически отказывался от переговоров с профсоюзами, ограничиваясь угрозами расстрелов.

10 марта рабочие вышли на стихийный митинг. Он был стихийным и неорганизованным, у него не было ни лидеров, ни программы. Требовали только разрешить свободную торговлю. Единственный официальный документ о той трагедии – собственноручная записка Мехоношина, опубликованная в местных газетах: «10 марта сего 1919 года, в десять часов утра, рабочие заводов «Вулкан», «Этна», «Кавказ и Меркурий» по тревожному гудку прекратили работы и начали митингование. На требование представителей власти разойтись рабочие ответили отказом и продолжали митинговать. Тогда мы исполнили свой революционный долг и применили оружие... К.Мехоношин».

Толпа рабочих (около 10 тысяч) была расстреляна из винтовок и пулемётов и забросана гранатами. Масса истребляемых людей рванулась во все стороны, и прорвала оцепление (тут-то и было раздавлено какое-то количество карателей). Эсминец начал стрелять по городу (в частности, по несчастной колокольне) – скорее всего, просто для устрашения астраханцев.

В этот день погибло не менее 2 тысяч человек. Впрочем, их никто не считал.

Мехоношин направил карателям приветственное послание: «Вы исполнили свой революционный долг и железной рукой, не дрогнув, раздавили восстание. Революция этого не забудет. А рабочие сами виноваты, поддавшись на провокацию».

12 марта в городе начались повальные аресты и убийства (казнями это назвать нельзя, поскольку не было ни судов, ни трибуналов – людей просто хватали и убивали). Сначала хватали только рабочих, но потом ВРК сообразил, что это выглядит как-то неудобно – соввласть-то вроде как рабочая. С 15 марта начались аресты «эксплуататоров». Поскольку обвинить их было не в чем, «буржуев» убивали просто за социальное положение.

Палачи и жертвы "восстания"

В газетах начали публиковать списки расстрелянных «буржуев». К концу апреля в списках было около 4 тысяч человек. После этого списки публиковать перестали. А расстрелы, хотя и поутихли, прекратились только в августе.

16 марта большевики торжественно похоронили свои «жертвы». Рабочим приказали явиться на траурный митинг под угрозой лишения хлебных карточек, но те всё равно не пошли: несколько сотен человек убежали в степь, чтобы не участвовать в этом унижении. «Уклонистов» от похорон - беглецов и тех, кто скрывался в домах – сгоняли нагайками кавалеристы Мусульманского полка Красной Армии…

Похороны "жертв восстания"

Но трагедия Астрахани ещё не кончилась. 24 мая в городе прошёл крёстный ход в прославление святого Иосифа Астраханского, властями не запрещённый. Тем не менее при попытке верующих войты в Кремль крёстный ход был расстрелян. Его организаторов, митрополита Митрофана (Краснопольского) и викарного епископа Леонтия, арестовали и расстреляли…

Митрополит Митрофан

Прекращение вакханалии убийств в Астрахани в августе 1919 г. произошло потому, что против Атарбекова, превратившегося в местного царька, ополчились его товарищи-коммунисты. Ударная коммунистическая рота потребовала его отстранения от должности и ареста. Атарбеков был арестован и этапирован в Москву, где Специальная комиссия ЦК партии установила «преступность Атарбекова и других сотрудников Астраханского Особого отдела». Но вмешались его высокопоставленные земляки – Сталин, Орджоникидзе и Камо. Параноик-убийца был полностью оправдан…

Однако все члены тройки, ответственные за бойню в Астрахани, умерли не своей смертью. Атарбеков погиб 22 марта 1925 г. в авиационной катастрофе около Тбилиси. Убийство Кирова 1 декабря 1934 г. странным типом Николаевым стало поводом для начала массового террора в СССР. Жернова этого террора перемололи последнего члена тройки: 7 мая 1938 г. Мехоношин был приговорён Военной коллегией Верховного суда СССР к смертной казни и сразу же расстрелян на полигоне «Коммунарка».

Справедливость так и не восторжествовала. Кровавые события в Астрахани марта-июля 1919 г. так никогда и не были расследованы. Их жертвы продолжают официально считаться «участниками контрреволюционного восстания», которого не было. А улицы и проспекты Кирова есть в большинстве российских городов. Улицы Мехоношина есть в Перми и городе Александровске Пермского края, и, конечно же, в Астрахани. Там же есть улица Атарбекова…

…Нельзя рассчитывать на то, что Россия станет благополучной страной до тех пор, пока массовые убийства, совершённые большевиками, остаются не расследованными, их жертвы – оклеветанными и забытыми, а имена палачей будут носить улицы.