Книги

  К чтению книжек я пристрастился сразу и на всю жизнь. В 1949-м году. Учился я тогда уже в третьем классе. Твёрдо знал все четыре арифметических правила, кое-как одолел уроки чистописания. Исподтишка воровским способом, вместо деревянной ручки с пером №11, пользовался строго запретной ручкой – вкладышем, у которой с одной стороны был переворачиваемый вкладыш с пером «лягушка» запретная, а с другой – такой же вкладыш, но с кусочком карандаша. Если вынуть оба вкладыша, оставалась замечательная такая трубочка, в которую с обеих сторон накалывались кусочки картошки сырой и тогда, если резко надавить с  одной стороны на такой кусочек карандашом, то с другой стороны пуля из картошки выстреливалась и летела далеко и метко  - от впереди сидящих за партами девчёночьх затылков до стола училки и даже до отвечающего у доски. Или уж, на худой конец, за неимением на уроке овоща под рукой, можно было просто нажевать шарик из кусочка бумаги от дневникового листа с двойкой и плюнуть через трубочку в шею этой задаваке с косичкам за второй партой. Мировая была ручка, чего уж там. Ради этого стоило сидеть на «камчатке» - очень выгодном стратегическом  месте.  Во-первых почти круговой обстрел, во-вторых легко заныкаться за впереди сидящими, в-третьих легче списывать и, наконец, в-четвёртых можно с первого раза не услышать вызова, а потом очень долго идти к доске в надежде на спасительный звонок на перемену.

Ну вот, начал, что называется, за здравие…

   Так вот, о книгах. Вернеулся однажды вечером с работы мой отец с получкой и принёс  толстую новую книгу  под названием «Кавалер Золотой Звезды» автора Семёна Бабаевского, в будущем – трижды лауреата  Сталинской премии. Не берусь судить об её художественных достоинствах, но, не прочитав до этого ни одной «взрослой» книги, я вдруг открыл для себя целый мир чужих, доселе незнакомых мне, интересных жизней, характеров, страстей и переживаний. Книга меня, пацана из военного лихолетья и послевоенной махновщины настолько потрясла, что я пошёл и тут же записался в районную библиотеку. Вскоре, однако, заметил: если книга мне понравилась, нести обратно сдавать её было жалко, хотелось оставить себе. И тогда, понемногу, я стал собирать свою библиотеку. Как это происходило в то нелёгкое время, когда каждая копейка была на счету – разговор отдельный