Большевики довели дочь А.С. Пушкина до голодной смерти.

На модерации Отложенный  



       На этом портрете – Мария Александровна Гартунг, старшая дочь А.С. Пушкина, пророчески написавшего: «Не приведи Бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!» Она, единственная из четырех детей поэта, дожила до большевицкой (хоть и вполне нерусской) революции и смогла убедиться в справедливости слов своего великого отца.
       В эпоху т.н. «военного коммунизма» Мария Александровна умирала от голода. Пожизненная пенсия, пожалованная после гибели поэта ещё Государем Императором Николаем Павловичем в размере 1500 царских рублей, была отменена большевиками, хлопоты о новой пенсии не имели успеха. У неё, в 45 лет овдовевшей и не имевшей детей, не было ни пайка (большевики изобильными пайками снабжали исключительно себя), ни денег, и давно уже не осталось никаких ценностей, чтобы обменять их на хлеб.
       86-летняя дама, много лет навещавшая отца, на сей раз пришла попрощаться – с Тверским бульваром, эпохой, в которой ей довелось жить, – и, «уходя в ночную тьму», положила букетик к подножию памятника.
       Поэт Николай Доризо посвятил Марии Александровне строки:

       Во всей России знать лишь ей одной,
       Ей, одинокой седенькой старухе,
       Как были ласковы и горячи порой
       Вот эти пушкинские бронзовые руки…



       Поэт очень любил свою первеницу: «Машка, Маша, Машенька…», – постоянно упоминается в его письмах.

«Что-то моя беззубая Пускина [т.е. Пушкина]? Уж эти мне зубы?» – спрашивал Пушкин жену Наталью Николаевну. У ребенка долго не резались зубки.
       Маше шёл пятый год, когда погиб отец. По словам современников, «выросши, она заняла красоты у своей матери, а от сходства с отцом сохранила искренний задушевный смех».
       Дочь Александра Сергеевича Пушкина умерла от голода 7 марта 1919 года, так и не дождавшись от Наркомпроса выхлопотанной через Луначарского пенсии. Первая выплата пенсии и назначенное «гражданке» Гартунг М.А. единовременное денежное пособие в 2400 рублей были потрачены на погребение старой дамы на кладбище Донского монастыря. Долгое время могила была в запущенном состоянии.