49 дней в океане
На модерации
Отложенный
49 дней в океане
1960 –на острове Итуруп шторм оторвал от пирса и унес в открытое море самоходную баржу Т-36, на борту которой находились четверо советских военнослужащих: младший сержант Асхат Зиганшин и трое рядовых – Филипп Поплавский, Иван Федотов и Анатолий Крючковский
(на фото).
На судне не было запаса пресной воды, поэтому солдаты сначала брали воду из системы охлаждения двигателя, а потом дождевую – её доставалось по две ложки на человека в сутки. Еда тоже быстро закончилась, и молодые люди ели ремни, сапожные подметки – всё, что было сделано из кожи.
Наконец 7 марта, на 49-й день дрейфа, их подобрало американское судно.
Новоявленные герои получили золотые ключи от Сан-Франциско из рук мэра города, побывали в Нью-Йорке и Париже, были награждены орденами Красной Звезды и оставались самыми популярными на родине людьми вплоть до полёта Гагарина.
Домой все четверо вернулись одетыми по последней американской моде, что сделало их популярными в молодежной среде, среди стиляг.
Появились и народные рок-частушки, исполнявшиеся в разных вариантах.
Я, например, помню, как напевал вот такой вариант:
Зиганшин – буги,
Поплавский – рок,
Крючковский схавал свой сапог,
Гармошку ели восемь дней,
И остались без ремней.
Комментарии
Филипп Поплавский (слева) рассказывает о случившемся главному авиационному механику Филиппу Казнецоффу. В центре — Асхат Зиганшин
49 дней
Суров же ты, климат охотский, —
Уже третий день ураган.
Встаёт у руля сам Крючковский,
На отдых — Федотов Иван.Стихия реветь продолжала —
И Тихий шумел океан.
Зиганшин стоял у штурвала
И глаз ни на миг не смыкал.Суровей, ужасней лишенья,
Ни лодки не видно, ни зги.
И принято было решенье —
И начали есть сапоги.Последнюю съели картошку,
Взглянули друг другу в глаза…
Когда ел Поплавский гармошку,
Крутая скатилась слеза.Доедена банка консервов
И суп из картошки одной —
Всё меньше здоровья и нервов,
Всё больше желанье домой.Сердца продолжали работу,
Но реже становится стук.
Спокойный, но слабый Федотов
Глотал предпоследний каблук.Лежали все четверо в лёжку,
Ни лодки, ни крошки вокруг,
Зиганшин скрутил козью ножку
Слабевшими пальцами рук.На службе он воин заправский
И штурман заправский он тут.
Зиганшин, Крючковский, Поплавский
Под палубой песни поют.Зиганшин крепился, держался,
Бодрил, сам был бледный как тень,
И то, что сказать собирался,
Сказал лишь на следующий день:«Друзья!..» Через час: «Дорогие!..» —
«Ребята! — ещё через час. —
Ведь нас не сломила стихия,
А вспомним про наш взвод солдат…» —
«Узнать бы, — стал бредить Федотов, —
А что у нас в части едят».И вдруг — не мираж ли, не миф ли? —
Какое-то судно идёт!
К биноклю все сразу приникли:
От судна летел вертолёт.…Окончены все переплёты,
Вновь служат — что, взял, океан?! —
Крючковский, Поплавский, Федотов,
А с ними Зиганшин Асхан.
Ключом от Сан-Франциско Асхату Зиганшину так и не удалось воспользоваться. После 1960 года он не бывал в Америке. О чем, впрочем, не жалеет.
Асхат Зиганшин с макетом баржи, на которой он провел 49 дней
Фото: Владимир Нордвик / Родина
Анатолий Крючковский, Асхат Зиганшин и Филипп Поплавский (слева направо) в форме курсантов мореходного училища.
Появилась по этому поводу частушка : Ах чем же , чем я виновата, что я люблю Зиганшина - солдата.
-Я вернусь к тебе, Россия!
Знаю, помнишь ты о сыне.
Брови русы, очи сини...
Я вернусь к тебе,
Я вернусь к тебе,
Я вернусь к тебе, Россия!
Л.Ошанин