Спасти мужеубийцу. Уголовное дело две тысячи лет назад

В патриархальном обществе убийство отца сыном или мужа женой каралось с особой суровостью. Впрочем, бывали случаи, способные поставить в тупик и самого сурового судью: «помиловать нельзя, казнить – тоже нельзя». Две тысячи лет назад один римский наместник попал в такое затруднительное положение…

Идет примерно 68 год до ношей эры. Проконсул Публий Корнелий Долабелла управляет римской провинцией Азия: это хлебородная равнина с богатыми греческими городами (теперь – западная часть Турции). Восточнее, в Вифинии, Понте и Киликии, правит другой римский наместник – Луций Лициний Лукулл. Там у Лукулла интересное занятие: война с армянами и пресловутым Митридатом. На долю Долабеллы – не досталось ничего...

Гравюра XIX века с античного бюста, приписываемого Лукуллу (Public Domain, Wikimedia)

Чем занимается римский наместник, когда повоевать нельзя? Он судит. Ездит по городам своей провинции, знакомится с местной элитой и в промежутках между пирами решает дела, которые греки не смогли решить сами. Одно из таких дел возникло в Смирне (в нынешнем Измире).

Жительница Смирны убила мужа и родного сына (так говорит римский автор Валерий Максим). «Отравила. И сама созналась в преступлении», прибавляют более поздние авторы Геллий и Аммиан Марцеллин (возможно, это уже домысел: считалось, что женщины-убийцы действуют именно ядом). Так или иначе, преступление оказалось налицо.

Однако очевидно было и другое преступление. У жительницы Смирны был еще один ребенок, от первого брака – «юноша наилучших свойств». Отчим и единокровный брат его убили. И уже потом погибли от рук мстившей за ребенка женщины.

В наши дни мать бы не осталась безнаказанной. Однако дело было в древности, и с точки зрения наместника она убила супруга и сына, «движимая праведным гневом» (‘iusta dolorem inpulsa’). Для римлянина месть – дело святое. В общем, ни Долабелла, ни его совет не знали, как быть…

Тогда наместник передал решение дела в руки афинского Ареопага.

Ареопаг, Афины, вид с Акрополя. Современная фотография (Public Domain, Wikimedia)

Ареопаг Афин имел большой авторитет в Элладе и мог сыграть роль «третьей, беспристрастной стороны» – Афины считались формально независимым «союзником» Рима, не входя ни в одну провинцию. Ареопаг вынес такой вердикт:

«исследовав дело, предписать и обвинителю, и ответчице явиться в суд через сто лет».

После чего женщину, которую нельзя было ни оправдать, ни наказать, освободили из-под стражи.

Впрочем, не все суды были настолько щепетильны. Гречанке просто повезло с проконсулом. Квинт Цицерон, правивший в Азии несколько лет спустя, в той же Смирне утопил в кожаном мешке двоих «отцеубийц» и чуть было не расправился с еще одним греком, заподозренным в «матереубийстве». Скорее всего, подозрение было ложным, и незадачливого провинциала спас только Марк Цицерон – римский оратор должен был послать длинное-предлинное письмо, вразумляющее непутевого братца...

Цицерон, античный бюст