РУССКАЯ АРМИЯ В ПЕРВОЙ МИРОВОЙ ВОЙНЕ. ИНТЕНДАНТСКОЕ СНАБЖЕНИЕ. ЧАСТЬ 2. МЯСНОЙ КРИЗИС

3. ОБЕСПЕЧЕНИЕ РУССКОЙ АРМИИ  МЯСОМ  В ПЕРВУЮ МИРОВУЮ ВОЙНУ 

Вопрос по мясному обеспечению русской армии в годы Первой мировой войны решался значительно хуже, чем по хлебу. Это признает и генерал Головин. Причинами тому были:  недостаточное поголовье крупного рогатого скота и всевозрастающие потребности армии, отсутствие единого обоснованного расчета норм потребления войск (о чем было сказано в главе 1 «Встреченные затруднения»), отсутствие холодильного оборудования для хранения мяса и самая настоящая бесхозяйственность тыловых служб.

Для начала давайте обратимся к общей статистике потребности русской армии в мясном довольствии. Итак:

1. 1914 год - 13 млн. 500 тыс. пудов

2. 1915 год - 51 млн. 100 тыс. пудов

3. 1916 год - 82 млн. пудов

3. 1917 год - 78 млн. 100 тыс. пудов

Как вы сами видите потребность мясного довольствия 1917 года, по сравнению с потребностью 1914 года выросла в 5,78 раза! Согласитесь, это весьма существенно! Чтобы покрыть такую потребность нужны резервы, и немалые. А какими резервами по крупному рогатому скоту располагала русская армия?

«В нормальное время, — пишет министр земледелия А. Н. Наумов, — наша страна была бедна скотом по сравнению с другими государствами. На всю огромную территорию империи в 1913 году было всего 52 миллиона голов рогатого скота. Ежегодный естественный прирост достиг около 9 миллионов голов. Этим же количеством измерялось приблизительно обычное годовое потребление населения. С начала войны питание армии требовало усиленного притока мяса и в населении увеличилось потребление мяса главным образом под влиянием прекращения пьянства».

Т.е. занимательная картина вырисовывается. Стадо в 52 млн. голов, получая 9 млн. голов годового прироста, и отдает эти же 9 млн. голов на годовое потребление населения. Таким образом, стадо не увеличивает в поголовье и его сохранение гарантируется только в том случае, если потребление мяса НЕ УВЕЛИЧИТСЯ!

Однако, оно увеличилось! И увеличилась более чем существенно! По этому поводу генерал Головин пишет:

«С начала войны, совершенно не сообразуясь с «мясными» средствами страны, суточная мясная дача солдата, которая в мирное время равнялась 1/2 фунта, была доведена до 1 фунта, т.е. удвоена.

В первоначальный период войны (1914 г. и первые месяцы 1915 г.), когда были еще налицо большие запасы скота и в прифронтовой полосе и когда наши армии в Восточной Пруссии и в Галиции вторглись в неприятельские пределы, где оказалось также много скота, потребности армии в мясе удовлетворялись без затруднений. Но когда истощились запасы скота в ближайшем тылу, когда армии отступили из первоначально занятых районов Германии и Австро-Венгрии, когда при отступлении в летнюю кампанию 1915 г. погибли большей частью от голода многочисленные гурты, неразумно согнанные в тылу армий, вопрос мясного довольствия стал обостряться. Помимо затруднений в доставке большого количества скота армиям из внутренних районов государства, возникло серьезное опасение, что население городов может оказаться без мяса. Пришлось уменьшить мясное довольствие солдат, вернув его к норме мирного времени».

А что же произошло со «стадом» в 52 миллиона голов крупного рогатого скота, о котором писал министр земледелия Наумов? Неужели его съели за столь короткий период времени? Да, нет, конечно! Однако, отмечается просто гигантский всплеск потребления мяса армией и населением империи за первый год войны. Головин пишет:

«За первый год армия взяла 5 миллионов голов, что вместе с потреблением населения составляет внушительную цифру в 14 миллионов голов. Кроме того, эвакуация ряда западных губерний была сопряжена с потерей для хозяйства страны не менее чем 4 миллионов голов (летняя кампания 1915 года - примечание), частью оставшихся в занятом неприятелем районе, частью павших. В общем, за год было израсходовано более 18 миллионов голов, т.е. сверх нормального прироста было взято из стад более 9 миллионов голов».

В результате, после первого года войны, стадо в 52 млн. голов крупного рогатого скота уменьшилось до 44 миллионов голов. Причем, соответственно, уменьшился и естественный прирост этого «стада». Он составлял уже не 9, а 7 миллионов голов. При этом потребность армии в мясе продолжала расти! Армия увеличивалась. К примеру, на 15 мая 1915 года, русская армия имела численность 3 млн. 941 тыс. 689 чел, а практически через год – на 1 июня 1916 года она уже имела численность в 6 млн. 773 тыс. 61 чел. Чтобы как-то затормозить процесс уменьшения основного поголовья крупного рогатого скота, по словам Головина, пришлось «сокращать размер мясного питания в первую очередь тыла, а затем и самого фронта».

Попытки навести хоть какой-то порядок в дело мясного снабжения, по словам Головина, «дали серьезные результаты лишь к концу 1916 г.; до этого же времени бывали периоды, в которые действительные потребности войск часто оставались неудовлетворенными». Насколько часто такое происходило, Головин, к сожалению, не уточняет, а жаль.

Теперь давайте оценим, как была поставлена работа в тылу по обеспечению армии мясом.

«К глубокому сожалению, - пишет А. Н. Наумов, - и в этом отношении при принятии мною главного руководства делом имперского снабжения я встретил обстановку деловой растерянности, благих предначертаний и успокоительных надежд, опять-таки полное отсутствие обдуманного заранее практического плана... и в результате: ужасающие потери живого скота и огромные порчи в пути и на стоянках заготовленного мяса. Холодильников не было, учета скота никакого, и хаотичность в деле закупок и распределения...».

Вот та мрачная картина в деле снабжения армии мясом, которая нарисована главой самого ведомства продовольствия.

Предоставим теперь помощнику главного интенданта генералу Богатко обрисовать условия снабжения армии, создаваемые только что очерченной хаотичной постановкой продовольственного дела в глубоком тылу:

«Доставка мяса в виде живого скота, доступная во всякое время года, была весьма невыгодна для транспорта: вагон мог вместить лишь до 120 пудов мяса; во время пути скот терял в весе; бывали случаи падежа от голода и жажды, так как вследствие движения поездов без правильного расписания задавать корм скоту и поить его не было возможности. Перевозка мороженого мяса по железным дорогам в большом количестве была удобна только зимой, хотя во время продолжительных оттепелей оно иногда и портилось. Для перевозки его летом требовались многочисленные холодильники для предварительного замораживания, вагоны-ледники для перевозки и запасы льда на станциях для пополнения растаявшего в вагонах.

Постройка сети холодильников Министерству земледелия не удалась за недостатком машин для оборудования. Подача замороженного мяса не могла получить широкого применения.

Приготовление и перевозка солонины требовали большого количества бочек; при погрузке и разгрузке, в вагонах от собственной тяжести рядов бочек они давали течь и солонина портилась без рассола. Изготовление мясных консервов для повседневного питания армии потребовало бы устройства большого числа заводов и жестяных банок, тогда как жести не хватало даже для ограниченного количества готовившихся у нас консервов. Вообще подача мяса не была урегулирована до конца войны».

А вот вам еще одна картина о мясном кризисе.

В записках председателя Государственной думы М. В. Родзянко от 15/28 марта 1916 года есть такое:

«Беспорядки в тылу приняли угрожающий характер. В Петрограде уже чувствовался недостаток мясных продуктов. Между тем, проезжая по городу, можно было встретить вереницы подвод, нагруженных испорченными мясными тушами, которые везли на мыловаренный завод. Подводы попадались прохожим средь белого дня и приводили жителей столицы в негодование: на рынке нет мяса, а на глазах у всех везут чуть не на свалку испорченные туши.

Члены Особого совещания ездили осматривать городские холодильники за Балтийским вокзалом. Холодильники в полном порядке. Мясо в них не портилось, но зато кругом были навалены горы гниющих туш. Оказалось, что это мясо, предназначавшееся для отправки в армию. Его, видите ли, негде было хранить. Когда поставщики обращались за разрешением построить новые холодильники, им не давали ни средств, ни разрешения. По обыкновению, министерства не могли между собой сговориться: Интендантство заказывало, железные дороги привозили, а сохранять было негде, на рынок же выпускать не разрешалось. Это было так же нелепо, как и многое другое, точно сговорились все делать во вред России...

Члены Особого совещания доложили обо всем виденном на заседании; я написал письмо Алексееву, и только после этого заинтересовались мясным вопросом. Тысячи пудов мяса, конечно, погибло. То же самое происходило и с доставкой мяса из Сибири: от недостатка и неорганизованности транспорта гибло уже не тысячи, а сотни тысяч пудов. Виновников, конечно, не нашлось, так как один сваливал на другого, а все вместе — на общую бесхозяйственность».

Вот так, в тылу массово гниет мясо, а на фронте его катастрофически не хватает! Запомните это, такой была «Россия, которую они потеряли». Бесхозяйственность и бардак во всем!

В результате такого положения в обеспечении армии мясом и прочим продовольствием, к концу 1916 г. на совещании в Ставке главнокомандующих, происходившем 17–18 декабря (ст. стиль) 1916 г., Главнокомандующий Западным фронтом генерал Эверт счел нужным сделать следующее заявление:

«Где бы ни готовился удар, необходимо обеспечить войска продовольствием. Надо пополнить запасы базисных и продовольственных магазинов, которые теперь исчерпаны. Вместо того чтобы иметь месячный запас, мы живем ежедневным подвозом. У нас недовоз и недоед, что действует на дух и настроение. Местные средства также исчерпаны. Надо принять меры, чтобы пополнить базисные магазины. Раскладка сокращена так, что дальше идти нежелательно».

Главнокомандующий Северным фронтом генерал Рузский рисует не менее печальную картину:

«...Северный фронт не получает даже битого (мяса). Общее мнение таково, что у нас все есть, только нельзя получить. В Петрограде, например, бедный стонет, а богатый все может иметь. У нас нет внутренней организации...»

Итак, как вы сами видите, практически до самого падения царизма обеспечение русской армии продовольствием (и мясом в том числе) продолжало ухудшаться. Приход Временного правительства ситуации не изменил.

Для наглядности, давайте оценим статистику по обеспеченности (в днях) русских армий мясом на 10/23 октября 1917 года.

1. Северный фронт. Мяса и рыбы на 3,5 дня, живого скота на 10 дней, консервов на 12 дней.

2. Западный фронт. Мяса и рыбы на 6 дней, живого скота на 12 дней, консервов на 15,5 дня.

3. Юго-Западный фронт. Мяса и рыбы на 0,5 дня (!), живого скота на 4,5 дня, консервов на 7 дней.

4. Румынский фронт. Мяса и рыбы на 1 день (!), живого скота на 2 дня (!), консервов на 6 дней.

5. Кавказский фронт. Мяса и рыбы на 4 дня, живого скота на 3,5 дня, консервов на 25 дней.

Итак, как мы видим, аналогично с вопросом обеспечения армий хлебом (вопрос рассмотрен ранее), особенно тяжелое положение с мясом сложилось опять на Юго-Западном и на Румынском фронтах. По сути, эти фронты стояли на пороге полного окончания наличных запасов мяса. На других фронтах эта ситуация была не намного лучше.

(Продолжение следует...)