Как другие страны "вставали с колен"

Олег Вьюгинэкономист, профессор Высшей школы экономики 

 Владимир Пастухов в одном из своих интервью охарактеризовал нынешнею политическую систему как имеющие черты крепостничества. Хотя де-юро это не так, де-факто такие черты сегодня можно обнаружить.

 Система доступа к материальным благам и материальное неравенство довольно четко разделило наше народонаселение на две категории: супер высоко обеспеченное — некое статусное общество и те, кто из близости к его представителям тоже не бедствует, и остальных, кто на порядки менее обеспечен или беден, много работает, или живет на небольшие деньги от государства, но шансов пробиться в статусное общество в своей массе у них весьма ограниченные. Собственно эта статусная прослойка сегодня и ответственна за общее состояние экономики страны, так как непосредственно влияет на внутренний хозяйственный климат и внешнеполитический курс государства.

Предположим, что какой-нибудь российский правитель, а такие случаи в российской истории были, захочет изменить сложившейся статус-кво, раскрепостить заждавшуюся стимулов экономику, дать больше возможностей «крепостным» побороться за своё материальное благополучие собственным трудом. Что можно ему посоветовать?

История дает нам достаточно богатый материал о том, как страны и нации потерпевшие на определенном этапе своего развития экономическое фиаско находили способы восстановить и развить свою экономику или, как у нас любят говорить, «встать с колен».

Южно-Корейское чудо.

Экономика этой страна вплоть до начала 60-ых годов прошлого века, когда окончательного произошел раздел Корейского полуострова на Север и Юг, находилась в весьма плачевной ситуации – вся промышленность осталась на Севере, во власти процветала коррупция, а большая часть населения пребывала в безысходной бедности. Пришедший к руководству в результате военного переворота генерал Пак Чонхи оказался лидером, который стал последовательно реализовывать стратегию, направленную на экономическое возрождение страны. Вопреки существовавшим тогда в корейском истеблишменте сильных антияпонских настроений (Корейский полуостров в период 1910-1945 гг. был Японской колонией), Пак Чонхи приложил немало усилий для нормализации отношений с этой страной, заключил с ней стратегический союз и привлек в страну японский капитал и технологии. В обмен на поддержку интересов США в Юго-Восточной Азии Южная Корея получила от правительства этой страны финансовую помощь в виде нескольких десятков миллиардов долларов займов и субсидий (в ценах 60-ых прошлого века это значительные суммы), а вместе с ними — технологии и управленческий опыт.

 Для того чтобы сконцентрировать капитал и технологии в стратегических направлениях правительство инициировало создание крупных частных финансово-промышленных конгломератов (чеболей), деятельность которых находились под пристальным контролем государственных регулирующих органов по принципу протекционизм в обмен на результат – способность производить и экспортировать на мировые рынки конкурентоспособную промышленную продукцию. Таким образом было установлено стратегическое взаимодействие между государством и частным капиталом. Пак Чонхи неоднократно заявлял, что для благоприятного развития необходимо сместить акценты с простого наследования благих дел предшественников на творческое восприятие завтра. Речь шла о формировании в стране современной бизнес-культуры и неприятии коррупции. Во многом благодаря настойчивому воплощению этой стратегии, долгой, но в конце концов успешной борьбы с коррупцией в верхних эшелонах власти, план сработал.

 Чеболи сыграли свою положительную роль и видимо изменят свою корпоративную природу, но в итоге современная Южная Корея обладает конкурентоспособной экономикой, занимая передовые позиции в судостроении, автомобилестроении, электронике, биотехнологии и новых отраслях, связанных с робототехнологиями.

Как Япония оказалась в четверке самых развитых стран мира.

В первой половине прошлого века Япония проводила агрессивный внешнеполитический курс, а её экономика была милитаризована. Попытки и планы захвата соседских территорий, Пёрл-Харбор, вступление во Вторую мировую войну в союзе с фашистской Германией, ярко характеризовали внешнеполитический курс как воинственный и захватнический. После Второй мировой войны, в которой Япония потерпела поражение и капитулировала, её экономика пребывала в разрухе. Киото был, пожалуй, единственным не пострадавшим от военных последствий городом в стране.     После капитуляции в течение семи лет с 1945 по 1952 гг. страна находилась под управлением союзной оккупационной администрации. За это время была осуществлена демилитаризация и заложены основы демократического управления страной. Принятие новой Конституции страны, которая определила политическое устройство государства как парламентскую монархию и запретила Японии иметь собственные вооруженные силы, создало основу для перевода экономики страны на гражданские рельсы и создало потенциальную возможность для её сбалансированного экономического развития.

 Новые Японские власти дали понять американцам, что они готовы самостоятельно восстановить и перезапустить экономику страны, и такая возможность им была предоставлена. Первым большим достижением новой власти, которое способствовало экономическому успеху страны на долгие годы, было формирование атмосферы высокого доверия между частным бизнесом и правительством, которые стали действовать сообща, инвестируя в новые для страны отрасли промышленности. Использование корпорациями пожизненного найма работников способствовало сохранению конкурентоспособной стоимости рабочей силы. Стратегически верный отказ от прежнего экономического изоляционизма, ставка на привлечение технологий и экспортную экспансию, а не на импортозамещение, определило будущий образ   Японской экономики как высоко конкурентоспособной и технологически продвинутой. Довольно быстро началось восстановление и ежегодный прирост Японской экономики в 1950-1975 гг. составлял 10%. В 1965 году ВВП Японии был оценен в 61 млрд. долларов, а в 1980 уже составил 1,065 триллиона долларов.

Возвращение Китайского дракона.

Хорошо известная история возрождения Китайской экономики со времен Дэн Сяопина на базе сформулированной им стратегии удивительным образом наследует принципы предыдущих кейсов. В основе Китайской экономической модели впечатляющего экономического роста, также, как и в Японии и Южной Корее, была модель экспортной экспансии национального бизнеса, толчком к развитию которой стала государственная политика привлечения в страну иностранного капитала и технологий в рамках создания совместных предприятий.

 В обеих примерах экономические интересы во многом формировали как внутриполитическую, так и внешнеполитическую повестку, целью которой было с помощью продуманной государственной политики соединить, образно выражаясь, относительно дешевую рабочую силу, имеющуюся в стране в избытке, и предпринимательскую инициативу простого китайца с производственными технологиями развитых стран.

 Модель совместных предприятий стала местом, где мировые знания, технологии и управленческая культура прививались китайским предпринимателям, где формировался мощный экспортный потенциал второй по размеру ВВП экономики мира.

Теперь Китая готов чтобы побороться за мировое лидерство в развитии и применении самых современных технологий.

Общим для этих трех примеров экономического возрождения стали отказ от экономического изоляционизма, подчинение внешнеполитического курса интересам развития экономики страны, трансфер в национальную экономику зарубежных технологий и знаний, привлечение зарубежного финансового капитала, наличие на начальном этапе дешевой рабочей силы и, sic! создание атмосферы конструктивного взаимодействия государства с частным капиталом на основе атмосферы доверия. При этом несмотря на активное привлечение иностранного капитала и опыта управления ни одна страна не потеряла свою национальную идентичность и культуру.

Россия в XIX веке

В отличие от азиатских историй, Российские монархи, пожалуй, только за исключением Александра II, не ставили во главу угла какие-либо далеко идущие экономические стратегии, а скорее главной задачей видели сохранение самодержавия. Именно так сформулировал свою миссию Николай II, вступивший на престол в 1894 году объявив, что его единственной политической целью является сохранение в стране самодержавия, но не проведение экономических реформ. Тем не менее, с большим лагом после упразднения крепостного права, за 15 лет с 1890 по 1914 гг., Российская империя существенно улучшила своё экономическое положение в мире, её доля в мировом промышленном производстве выросла с 3,4 до 5,3%.

 Многократно выросло производство стали, двигателей, построены десятки тысяч железнодорожных путей, локомотивов. Вырос экспорт сельскохозяйственной продукции. Россий стала обеспечивать Европу многими продуктами животноводства и зерном. Период 1908-1914 гг. историки считают золотым веком развития капитализма в России. Это был период, когда экономика Российской империи приобрела черты капиталистической со всеми преимуществами перед прошлым крепостничеством, хотя и страдала от монополизма крупных финансово-промышленных групп, слившихся с госаппаратом. Путь России к промышленной революции был неравномерен и противоречив.

 Определенные прорывы в необходимых реформах осуществлялись благодаря прогрессивным убеждениям нескольких исторических лидеров, таких как Витте и Столыпин, которые умели склонить монархов на частичные необходимые стране реформы.

 Другим важным фактором экономического прогресса был приход иностранного капитала и трансфер технологий. К началу 1914 года 1⁄3 акционерного капитала приходилась на долю иностранного капитала, большая часть капитала банков также была в руках иностранных владельцев. Многие заводы были построены по технологиям европейских компаний и осуществлялись с участием инженеров и управленцев из Европы.

 Одновременно быстро рос и национальный капитал, прежде всего, в области торговли и снабжения. В конечном счете промышленная революция в Российской империи базировалась на притоке в города освобожденной рабочей силы из сельской местности, трансфера из-за рубежа технологий и знаний, приходе иностранного капитала, периодическом успешных попытках правительства сконцентрировать финансовые ресурсы на эффективных направлениях развития, а также благодаря конструктивному взаимодействию между промышленниками и придворной бюрократией, часть которой, и сама была вовлечена в промышленный бизнес.

Приведенные исторические примеры указывают, что все практически осуществленные успешный стратегии догоняющего развития основывались на трех-четырех ключевых факторах:

• уход от изоляционизма, стимулирование экспортно-ориентированных производств, перед которыми ставится задача производить конкурентоспособную на мировых рыеках продукцию
• создание условий для трансфера иностранных технологий, привлечение иностранного капитала и передового опыта управления
• создание атмосферы доверия и конструктивного взаимодействия между правительством и бизнесом, когда обе стороны работают сообща на поставленные цели стратегии
• использование относительно низкой стоимости труда на начальном этапе, когда из-за технологического отставания местная производительность труда уступает таковой в технологически более развитых странах
• демилитаризация экономики или отсутствия больших затрат на военное производство на первом этапе реализации стратегии экономического возрождения

Современные свойственные российскому обществу установки подстраиваться под любую власть, как тактики выживания в условиях нестабильной правовой среды, имеет неприятные последствия — лишает определенности на будущее, поэтому экономический успех нации в такой системе координат сомнителен. К тому же надо помнить, что именно в нашей стране была опробована ещё одна единственная в своем роде модель промышленной индустриализации XX века, а именно индустриализация отсталой после Октябрьской революции экономики Советского Союза.

Индустриализация по Сталину

В период между первой и второй мировой войнами в СССР была осуществлена промышленная индустриализация по тем же принципам экзогенных инноваций, что и в вышеописанных кейсах. Шокирующая своей антигуманностью, технически эта модель держалась на тех же трех столпах догоняющего развития. Это низкая по стоимости, по сути, даровая рабочая сила. Она обеспечивалась за счет государственного регулирования цен на товары и заработной платы рабочих таким образом, чтобы их семьям хватало только на удовлетворение минимальных материальных потребностей, остальной их прибавочный труд изымался в государственный бюджет. Кроме того, широко использовался бесплатный труд миллионов репрессированных граждан. «Согласование» интересов руководства государственных предприятий интересам властей осуществлялось на основе административной ответственности и угрозы репрессий.     Трансфер технологий был осуществлен путем покупки под ключ примерно 500 современных заводов преимущественно у США с привлечением иностранных специалистов, которые запускали производство и обучали советских инженеров. Наконец, финансирование было получено от разорения аграрного сектора и занижения покупательной способности рабочих.

 Вряд ли нынешние обитатели статусного кластера желают «повторить» на себе эту модель. Но упомянутая тактика подстраивания под любую власть может сыграть роковую роль для их благополучия, не говоря о благополучии тех, кто к политике никакого отношения не имеют. Как говорят, кто забывает уроки истории обречены повторить их.

 Исторический опыт подсказывает, что для успешного развития экономики России самым лучшим вариантом было бы прагматическое и полномасштабное экономическое сотрудничество с развитыми миром. Все нынешние донесения о военной угрозе от, как сами нынешние идеологи считают слабеющих демократических режимов запада, сильно преувеличены.

 Начавшееся было в 2000-ых такое сотрудничество было в общем то прервано по инициативе самой России.